— Настолько хорошо, что ты согласился бы вернуться туда, если тебе предложат?

— Конечно.

— У нас есть там человек. Я хотел бы, чтоб ты встретился с ним и кое-что организовал.

Хади кивнул.

— Когда мне выезжать?

— Есть! — воскликнул Джек, протягивая несколько листков. Белл взял их и откинулся на спинку своего вращающегося кресла.

— Франция? Сообщение о рождении ребенка?

Проверяя свои соображения насчет внезапной смены протокола связи, которым пользовался РСО, Джек рыл вглубь, проверял различные перекрестные ссылки и в конце концов сумел вытащить один из буквенно-цифровых дескрипторов, совпадавших с именами в списке рассылки электронных сообщений.

— Именно. Имя — Шазиф Хади. Судя по всему, живет в Риме, где именно, неизвестно. Мусульманин, вероятно, алжирского происхождения, и, очень похоже, изо всех сил старается не высовываться. Много времени проводит в Париже.

Белл громко хохотнул.

— Думаю, итальянцы понятия не имеют о его существовании.

— А они вообще понимают дело? — поинтересовался Джек.

— Итальянцы? Разведка у них первоклассная, да и исторически так сложилось, что они не против серьезных дел. И полиция у них тоже на высоте. Им выставляют меньше ограничений, чем нашим парням. Они лучше умеют искать людей и раскапывать их прошлое — хотя бы потому, что нашим меньше позволено. И прослушкой они могут заниматься в административном порядке, без всей этой возни с судебными решениями, которая так мешает нашим. Чтобы привлечь их внимание, вовсе не нужно лезть из кожи, достаточно нарушить закон. Старый европейский обычай — они предпочитают знать о людях как можно больше и делают для этого все возможное. Если ты не замаран ни в чем, они оставят тебя в покое. Если же за тобой есть серьезные грехи, они могут здорово испортить тебе жизнь. Их законодательство не очень похоже на наше, но в целом оно достаточно справедливое.

За своими мусульманами они приглядывают потому, что те уже причиняли им определенные неприятности, но никаких иных причин нет. Впрочем, ты прав: если этот парень участвует в игре, то понимает, что ему следует вести себя тихо, пить вино, покупать хлеб и смотреть телевизор, как это делают все прочие. У них тоже были проблемы с террористами, но не слишком серьезные. Если, конечно, вспомнить 1960-е годы и ОАС,[19]то да, это была проблема так проблема, весьма неприятная, но им удалось найти для нее эффективное решение. И, кстати, очень жестокое. В общем, когда доходит до дела, итальянцы знают, как себя вести. Так, возвращаясь к этому Хади — он законсервирован?

— Нет, много путешествует, по крайней мере, за последние полгода. Вот — Западная Европа, Южная Америка…

— Где именно?

— Каракас, Париж, Дубай…

— Так… Что еще, кроме вот этого и электронных писем, позволяет считать, что он принадлежит к нашей клиентуре? — спросил Белл. — Знаешь, мне однажды позвонили из «Комкаста». Оказалось, что я случайно подключился к беспроводному Интернету соседей. А я об этом понятия не имел.

— Нет, здесь совсем не такой случай, — возразил Джек. — Я проверял и перепроверял — это аккаунт Хади. Он зарегистрирован у немецкого провайдера, базирующегося в Монте-Сакро, римском пригороде, но это ничего не значит. Выходить в сеть можно из любой точки Европы. Вопрос в другом — зачем посылать такое сообщение в зашифрованном виде по Интернету, когда можно позвонить по телефону или встретиться с кем надо в ресторане? Очевидно, отправитель считает, что дело серьезное. Может быть, он не знает Хади в лицо или не хочет пользоваться телефоном или тайником. А может быть, не знает, как это сделать. Они накрепко завязаны на Интернете. Это их операционная слабость, которую они пытаются выдать за достоинство. У них относительно малочисленная организация, состоящая в основном из неподготовленного народа. Имей мы дело с КГБ тех, давних времен, мы сидели бы сейчас по уши в г…не, ну, а эти типы пытаются современными технологиями прикрыть свои структурные слабости. Их мало, и потому им легко прятаться, но они вынуждены пользоваться западными технологиями для связи и координации деятельности, и все идет путем, но ведь, как нам известно, они имеются не только в Европе. Межконтинентальная техническая связь может быть рискованной. Тем больше оснований использовать для важной информации курьеров.

Будь они организацией какого-нибудь государства, у них были бы ресурсы богаче, но, с другой стороны, и нам было бы легче отыскать их и выследить их цепь передачи команд. Тут и хорошо, и плохо. Из дробовика можно пристрелить вампира, но не комара. Комар не может по-настоящему навредить, но может сделать жизнь очень неприятной. Наша слабость в том, что мы ценим человеческую жизнь гораздо выше, чем они. Если бы дело обстояло не так, они не могли бы вообще навредить нам, но все так, как есть, и измениться не может. Они пытаются использовать против нас наши слабости и наши основополагающие принципы, а нам пользоваться тем же оружием против них чрезвычайно трудно. Если мы не сможем опознать этих насекомых, они будут и дальше жалить нас, рассчитывая, что мы когда-нибудь свихнемся. Ну, а они пока что пытаются бороться против нас всем, что они умеют — плюс к тому наши технологии.

— Допустим. Что ты предлагаешь?

— Попробуем заняться этим аккаунтом отдельно. Если получится, надо отыскать его финансовые привязки. В идеале, нужно было бы передать дело немецкой BND,[20]но этого мы сделать не сможем. Черт возьми, неужели мы не можем перепоручить эти раскопки Управлению, а?

Задав этот вопрос, Джек затронул главную проблему Кампуса. Поскольку в своем основном качестве он как бы не существовал, у него не было возможности переадресовывать свои открытия официальным разведывательным организациям и, следовательно, проводить расследования по официальным каналам. Даже если бы Кампусу удалось, допустим, отыскать нефть в степях Канзаса и дать людям возможность разбогатеть, какой-нибудь бюрократ обязательно докопался бы до источника сведений. Таким образом он лишил бы Кампус необходимого для его существования прикрытия. Сверхсекретность может быть и преимуществом, и недостатком. А то и очень серьезной слабостью. У них имелась возможность переадресовать находки в Форт-Мид под видом вопросов, входящих в компетенцию Агентства национальной безопасности. Но даже такой путь таил в себе немалую опасность, и по каждому подобному случаю принимать решение должен был Джерри Хендли самолично. Что ж, роз без шипов пока что не существует. Весь мир знал, что, когда дело доходит до серьезных проблем, две головы всегда лучше одной. Кампусу приходилось все решать самому.

— Увы, нет, Джек, — ответил Белл. — Что ж, если речь и на самом деле не идет о рождении у кого-то обычного ребенка и если этот Хади не попал в чей-то список рассылки по чистой случайности, можно допустить, что мы наткнулись на курьера.