— Вот и прекрасно. Итак, я предлагаю принять следующие меры предосторожности…

Эви молча выслушала список правил, установленных для нее. Занавески должны все время оставаться задернутыми, дверь должна быть закрыта на ключ, и ей не следует выходить из своей комнаты без крайней нужды.

И, хотя ограничения оказались существенными, Эви не стала возражать. Да, конечно, она ценила свою свободу и любила гулять на свежем воздухе, но еще больше ее привлекала перспектива остаться в живых.

Оставив в стороне здравый смысл, она была рада, когда длинный список того, чего она делать не должна, подошел к концу. И еще девушка испытала благодарность к мистеру Хантеру, когда он предложил доиграть их прерванную шахматную партию, пока Кристиан первым встанет на стражу, а Мак-Алистер отправится проверить, все ли в порядке с лошадьми. Приглашение миссис Саммерс продолжить вышивание или вернуться в свою комнату, чтобы провести вечер в обществе книги, как-то не прельщали ее.

Кто-то пытался убить ее. Кто-то пытается убить ее, причем уже давно, пока она считала происходящее нелепой и глупой шуткой. Но теперь, когда она поверила в реальность грозящей ей опасности, то из гостьи моментально превратилась в пленницу.

Вдобавок ко всему — как если бы покушения на ее жизнь было недостаточно — она провела два потрясающих часа в постели с Мак-Алистером, отчего у нее до сих пор кружится голова, а сердце сладко замирает. Мак-Алистер… Совсем недавно она поняла, что любит его. И только что лишилась возможности вновь оказаться в его объятиях.

Ну, и как, спрашивается, можно сосредоточиться на стежках или греческих философах в такой ситуации?

Ей нужно заняться чем-то интересным, если она надеется отвлечься от событий минувшего дня.

Миссис Саммерс устроилась с пяльцами в кресле у самого камина, а Эви и мистер Хантер принялись состязаться в мастерстве — и даже остроумии, по мере того как девушка постепенно успокаивалась — до поздней ночи. Но захватывающая игра не могла заставить ее хоть ненадолго забыть о Мак-Алистере.

Поначалу она спрашивала себя, почему его нет так долго. Потом, когда он вернулся из конюшни, ее возмутило, что он тихонько устроился в уголке, хмуро глядя в книгу, которую явно не читал. Когда же получасом позже он отложил томик в сторону и под каким-то предлогом вышел из комнаты, она стала терзаться мыслями о том, куда он мог направиться. А когда появился Кристиан и сообщил, что Мак-Алистер изъявил желание дежурить первым, то девушка забеспокоилась о том, не грозит ли ему опасность или…

— Шах.

Эви растерянно заморгала.

— Прошу прощения. Вы что-то сказали?

— Я сказал: «Шах», — повторил мистер Хантер. — Ваш король? Партия в шахматы? Это вам ничего не напоминает?

— Я… Ох. — Эви бросила взгляд на доску и поморщилась. — Я отвлеклась. Как не вовремя.

— Да, я заметил.

Мистер Хантер подался вперед и ласково похлопал ее по руке. А ведь сегодня он делает это уже не в первый раз, сообразила Эви. Должно быть, она выглядит ничуть не лучше, чем чувствует себя.

— Наверное, вы считаете меня трусихой.

— Отнюдь нет. Просто вы слишком поглощены своими мыслями.

— И еще ты очень устала. — Миссис Саммерс отложила в сторону вышивание и поднялась из кресла. — Уже поздно, и сон пойдет тебе на пользу.

Эви, надув губы, недовольно уставилась на ладью, которую собиралась передвинуть еще на одну клеточку вперед. Проклятье.

— Можем отложить партию до завтра, — сочувственно предложил мистер Хантер. — Вы еще успеете проиграть.

Это был как раз тот самодовольный и чванливый комплимент, который неизбежно должен был помочь ей встряхнуться. Эви улыбнулась и вышла из комнаты.

Для прогулки по песчаному берегу день выдался просто замечательный.

В небе ярко светило солнце, воздух искрился свежестью, а с моря дул легкий ветерок, неся с собой запах и привкус соли и дальних странствий.

О таком живописном окружении можно было только мечтать. Но, увы, не человеку, пребывающему в дурном расположении духа.

— Чертов песок, — выругался Мак-Алистер, вытряхивая сапоги у задней двери.

Если он этого не сделает, миссис Саммерс примется сокрушаться по поводу оставленных им следов. А ссора с миссис Саммерс сегодня утром никак не входила в его планы. Ему хотелось поругаться — ну, или хотя бы поговорить — с Эви.

С прошлой ночи он терпеливо ждал возможности остаться с ней наедине. И вот сейчас наконец Кристиан снаружи патрулировал прилегающую территорию, а мистер Хантер заснул, рано утром сменив на посту Мак-Алистера. В строю оставалась лишь миссис Саммерс, но с этим ничего нельзя было поделать. Мак-Алистер прикинул свои шансы, вновь надевая сапоги и доставая из кармана ключ. Пожалуй, лучше всего будет идти напролом, прямо к цели.

Миссис Саммерс, мне срочно необходимо поговорить с мисс Коул с глазу на глаз.

Это ведь не выходит за рамки правил и приличия, не так ли? В конце концов, Эви же играла в шахматы с мистером Хантером!

И потом, она уже провела в его обществе целых два дня, пока они добирались сюда, так что еще несколько минут наедине с ним, в гостиной или библиотеке, не составят большой разницы, верно?

Нахмурившись, он перешагнул порог, запер за собой дверь и отправился на поиски Эви. Нарушит он рамки приличия или нет, но этими минутами наедине с Эви несчастный влюбленный намеревался воспользоваться сполна.

Флиртовать с мистером Хантером, подумать только! Да как она посмела?

Мак-Алистер взлетел по задней лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Быть может, ему не следовало заниматься с ней любовью, но теперь было слишком поздно сожалеть об этом. И думать о том, как вести себя с ним, ей тоже следовало раньше. И если Эви решила, что все можно переиграть, то сейчас она поймет, как глубоко ошибалась.

Теперь она принадлежит ему одному.

Быть может, не навсегда, быть может, только на то время, пока он обеспечивает ее безопасность, но сейчас, сегодня, она принадлежит ему. И только ему.

Важность распределения и совместного пользования, по мнению Мак-Алистера, всегда переоценивали. Любой человек, у которого имеется в наличии сразу шесть братьев, может подтвердить это.

После кратких, но вызывающих раздражение, поисков он обнаружил девушку в библиотеке. Она была одна и сидела, свернувшись клубочком, — точнее, провалившись, — на подушках дивана у окна. На коленях у Эви лежала книга.

Мягкий рассеянный свет, падавший от дюжины свечей в канделябрах, золотил ее фигурку, отчего она казалась персонажем детской сказки. Несколько каштановых локонов выбились из прически и шелковистым водопадом падали ей на плечи, бросая глубокие тени на лицо. Время от времени девушка машинально поправляла их — они мешали ей читать. Она выглядела спокойной и умиротворенной, погрузившись в тот мир грез, который распахнула перед ней книга.