– Ты знаешь, что я этого не сделаю.

– Напрасно. Тогда сядете вы, ведь так?

Сати поднялась и сделала несколько шагов к выходу, Надежда Алексеевна тоже вскочила:

– Лиза, подожди! (Та повернулась и с недоумением смотрела на нее, мол, что еще, ведь все ясно.) Лиза, прости меня…

– Я не Лиза. Вы что же, думаете, я рассказала вам историю, чтобы вы пожалели, пролили слезы, попросили прощения? Вы контейнер, который меня выносил, выплюнул и выбросил, а теперь еще и жалеете себя. Мне абсолютно это не нужно. Прощайте.

Она ушла. А Надежда Алексеевна опустилась на стул и закрыла глаза, так плохо ей не было никогда.

Он ходил по перрону в сопровождении Чекина, щурился от электрических огней, но вид у Комиссарова был страшно обиженный. С неохотой делился он с Ярославом:

– Ноль, представляете? Если эта… Сати и имела связь с Инной, то представилась ей чужим именем. Сати ни разу не звонила ей, ни разу! Знаете, я проанализировал данные… скрупулезно! Думаю, это она. Но… но…

– Доказательств нет, – вздохнул Ярослав. – Знаю.

О боже, как следователь скривился, даже кивнуть в знак согласия с Ярославом не мог, настолько ему причиняла боль мысль, что он в проигрыше. Правда, через паузу Комиссаров встрепенулся, остановился перед Чекиным и уверенно сказал, подняв указательный палец:

– Все равно найду улики. М-да… Отдыхать теперь буду ездить на Урал. М-да… Как думаете, она придет проводить сестру?

– Думаю, нет.

– А вдруг?

Чекин пожал плечами и огляделся. Как найдешь Сати, умеющую мимикрировать среди толпы? А народу много. И куда все едут?

Подали состав. Элла, Артем и Богдан Петрович внесли вещи в купе, затем вышли на перрон, и вовремя – пришла Надежда Алексеевна.

– Мама? – Артем обнял ее.

– Мальчик, ты возмужал… Такой взрослый…

– Просто ты давно меня не видела, я всегда был таким. Ма, это…

– Знаю, знаю…

Она дежурно обняла Эллу. Сейчас у нее нет сил радоваться, может быть, они когда-то появятся. Конечно, ребята слишком молоды, чтобы строить совместную жизнь, но пока Надежда Алексеевна принимает то, что ей предлагают, не внося коррективы. Да и нужно ли свои представления навязывать? Теперь она во всем сомневалась.

– Не вижу Марьяны, – проворчал Богдан Петрович.

– А она в городе? – осведомилась Надежда Алексеевна.

– Я же привез ее, чтобы с братом увиделась перед отъездом. Ну и вредная же она! Вы разве не встретились дома?

– Нет. Я сегодня целый день гуляю, просто гуляю по городу. Не хочу, знаешь ли, видеться… с Болотовым.

– Артемка!

А вот и Марьяна. Вся в пышных волосах, в стильных шмотках, на шпильках, улыбается во весь рот, сверкая ровными и белыми зубами. Кажется, ни на йоту не изменилась, а история ударила по всем, она всех в той или иной мере переделала, а то и надломила. Марьяна обняла брата, чмокнула Эллу, а с мамой не стала ни обниматься, ни, само собой, целоваться.

Проводница попросила пассажиров зайти в вагон, поезд отправляется. Артем и Элла махали долго, пока поезд набирал скорость, и когда их не стало видно, а последний вагон, удаляясь, превратился в точку, Надежда Алексеевна все равно не уходила с перрона.

– Нюша, – толкнул ее Богдаша. – Идем. Там вон Болотов прячется…

– Ха! – хохотнула она, идя к зданию вокзала. – А, вижу, вижу. Богдаша, подожди, хочу все же с ним поговорить.

Болотов стоял около колонны, выглядел несчастным, наподобие бездомного пса, но жена не пожалела его. Едва подошла, сразу к делу приступила:

– Я забираю загородный дом, квартиру оставляю тебе, делить ее не буду, живи. И твой бизнес не стану делить, как и деньги. Надеюсь, ты оценил, что я выбрала худший для себя вариант. За этот дорогой подарок у меня единственная к тебе просьба: никогда больше не напоминать о себе. Договорились?

Что он мог сказать в ответ? Его вчера чуть удар не хватил, когда два амбала вытащили из постели и вышвырнули на улицу в одних трусах, кинув одежду ему в лицо. Автомобиль уже стоял припаркованным рядом с домом Сати, а оставил машину Валерий Витальевич во дворе. Он ничего не понимал, находился в трансе, мимо шли люди, было противно и стыдно. Оделся он в салоне и ждал Сати, должна же она объяснить, в чем дело? Но объяснил Богдаша на вокзале, когда Нюша отошла от бывшего мужа:

– Валера, ты хоть знаешь, что Сати дочь Нади?

– Дочь?!! – Болотов едва не упал, ему в буквальном смысле понадобилась опора, он оперся о колонну. – Как это? Сати…

– Надя видела отношение твоих родителей к себе – нищей и безродной, потому не хотела с тобой встречаться. Но когда твоя теща узнала, какой ты завидный жених, потеряла покой и сон, каждый день долбила Надю. В конце концов она уговорила ее отвезти девочку в детдом на время и выйти за тебя замуж, ведь одной трудно, а тут сразу все на блюде. А как бы отнеслись твои родители к тому, что у двадцатилетней девушки есть дочь четырех лет? А позже твоя теща советовала Наде удочерить свою же дочь, мол, сироту ты и твои родители легче примут.

– Ммм… – застонал Болотов.

– Валера, концерт не устраивай, ладно? У Нади ничего не получилось, как ты догадываешься, идею взять сироту вы все отвергли. А вот у Сати много чего осуществилось из ее планов. Я все сказал, пока.

– Стой… Стой… – побежал за ним Болотов, так как Богдаша зашагал быстро и широко. – Богдан, я хотел…

– Ой, не надо. Ничего не говори. Попробуй вымолить прощение у Нади, все же тридцать лет у вас, на носу старость. А я не хочу слушать. Ты был плохим другом, а в этой истории стал еще и подлым. Знаешь, я не виню Надю, она была девчонкой, боролась с трудностями, хотела сделать как лучше, ее подвела молодость и глупость, подвела слабость, а ты… Сам решай, кто ты есть.

Богдан ускорил шаг к парковке. Они переговорили с Надей, сели в свои машины и разъехались в разные стороны. Понурый Валерий Витальевич шел к своему авто, думая, что Богдаша не прав, если он друг, то обязан руку помощи протянуть, но не протянул. А ему сейчас нужна помощь…

– Папа! – раздался требовательный голос.

Он оглянулся… Марьяша бежала к нему, его дочь.

– Папа, подожди! Ты домой?

– А куда ж еще, – сказал он.

– Меня захвати.

Слава богу, хоть Марьяша не отказалась от отца, а то ведь Костя слышать о папе не хочет. Болотов крутил руль, а сам не мог понять, в чем он виноват. Ну сбой произошел, ну помешался на любви, так ведь это у многих случается – и ничего, проходит. Обязательно нужно аутодафе устраивать?

Артем и Элла устроились в купе, к ним никто не подсел, возможно, на одной из станций придут пассажиры, а пока… Пока они целовались, чувствуя себя совершенно свободными, у них началась новая жизнь – самостоятельная, в нее они вступали уверенно… Открылась дверь.