Проблема хочет уйти назад, она мечется, не совсем не знает, куда, поворачивает и уходит. Проблема ослабевает. «Ответственность на клиенте», была запись в чате, но это у нас мысли, а мыслям мы не верим вообще, у нас есть только чувства, есть телесные проявления, которым мы верим, и немножко верим в чувства. А тело-то что говорит?

Когда я вхожу в систему без собственных намерений, я просто уважаю клиента и его систему. И тогда я нахожусь на служении у высших сил и у системы клиента. Всей, целиком. И какое настроение у проблемы? И если сесть на стул и войти в клиента? Какое настроение у клиента? При каких обстоятельствах клиенту легче всего? Когда расстановщик крутой и умный, когда он боящийся и слабый или когда он доверяющий и пустой?

Когда он пустой, или, у меня есть другой термин, когда он смиренный. Только когда мы входим пустыми, смиренными, мы не являемся частью расстановки. Когда ты пустой, тогда все занимаются только друг другом, и проблема может посмотреть на клиента, потом постоять-постоять, и отодвинуться в сторону. Или может уйти вообще.

И это вопрос нашего выживания, как расстановщика.

Расстановщик в поле должен быть невидим, принцип пустой середины, всё это делается Тем, Что Над нами. И поэтому расстановщики, которые хоть одну минуту думают, что: «Я пришел тут помочь и спасти клиенту», они выгорают. Клиенту-то станет полегче, но расстановщики, когда они пришли помочь, они рискуют всем: жизнью, судьбой, судьбой своих детей.

Когда мы входим в пустую середину, мы в безмятежности, мы в ясности, мы в доброте, мы в смирении. И тогда у нас есть возможность входить в резонанс с благодарностью и с уважением. Когда я такой расстановщик, тогда не стало ни тела, ни клиента, просто поток между мной и клиентом. И перестаёт иметь значение то, что там

происходит. И тогда мы можем применять все инструменты, которые у нас есть.

И очень важно разделять функцию: то, что люди делают и – человека. Мы можем быть строгими начальниками, но внутри мы безмятежны. Потому что ты – о’кей, и я – о’кей. И потому что, как говорится в православии, ненавидеть нужно грех, а грешника – любить.

«Правильно я понимаю, что и в жизни, когда мы просто насильно хотим помочь, то происходит тоже самое, мы берем всё на себя?»

Да, именно так. Именно поэтому, мы говорим про треугольник Карпмана жертва-агрессор-спасатель, там Спасатель – участник треугольника, который точно также пляшет по этим углам и имеет ровно те же самые проблемы.

«Это только к расстановщикам относится или к коучам тоже?»

Конечно, к коучам тоже. Я выбираю из всего массива своих знаний, а я уже много лет учусь расстановкам. Ну, что из этих лет можно впихнуть в 8 встреч? Можно впихнуть то, что коучам подходит. И связь намерения с безопасностью очень важно понимать.

«Как стать таким терапевтом?»

Учиться. И проводить очень много тренировочных сессий в тренировочных ателье в учебных группах. Потому что поле учебной группы дает специальную защиту, и это так вот Господь управил, спасибо Ему большое. Когда ты находишься в тренировочной группе, тогда ты под защитой.

«А врачи, они постоянно помогают».

Я не медик, это не моя тема, я её не изучала, изучала расстановки. Но врачи не бегают за больными: ой, давай полечу! Они не лечат без запроса. Стоматологическое кресло за клиентами не бегает.

Вообще в расстановках последствия прилетают сильнее, потому что когда ты не находишься в расстановочном поле, у тебя нет этого усилителя полевого, понимаете? Когда вот к тебе пришла подружка: «Ой, у меня там вообще такое!» – «Да, тебе надо помочь, сейчас я тебе помогу». Примешься спасать, и получишь, конечно, по шапке, но это будет не так больно, тебе прилетит, но детей не затронет. А когда ты ещё в усиливающем поле работаешь, это куда опаснее.

Но когда ты – безмятежный расстановщик, что происходит? Клиент встал на свои ноги, у него есть силы, и проблемы потихоньку уходят. Вы видели, как проблема уходила?

И первое, что для этого надо создать – глубокую связь с собой.

Разотождествляясь от переплетений, любя себя, уделяя себе время и внимание, мы создаём связь с собой, и тогда вы – это любовь. И ничего, кроме любви. И тогда нет разницы, куда направлять любовь. И тогда у вас есть свобода, а свобода – это ресурс равнозначного выбора. Хочу – люблю мужа, хочу – люблю бабушку, хочу – никого, хочу – обоих. А не так, что у меня на мужа надета бабушка, и я не могу – люблю. Понятно, да? Свобода – ресурс равнозначного выбора.

«Это очень сложно».

Да, это очень сложно, действительно.

Это действительно очень сложно быть собой. И любить себя. Нас Священное Писание этому учит: возлюби ближнего, как самого себя. Не больше, заметьте, и не меньше. Хочешь любить ближнего, себя полюби, посмотри, насколько ты себя любишь. 20 минут ты в день себе можешь выделить, чтобы ты был наедине с собой, 20 минут! Помните задание самой первой лекции? Быть 20 минут наедине с собой. Если ты на это способен, тогда у тебя есть шанс двигаться дальше. Но если ты даже на это неспособен, тогда у тебя шансов нет. Ты никому ни в чем не можешь помочь, потому что всё начинается с любви, а любовь начинается с себя.

Следующая тема – три уровня баланса.

Закон баланса «давать – получать» – это закон материальных систем. Это правило личности. Ты мне даёшь, я чувствую себя должным что-то вернуть. Я даю, и ожидаю возврата. Давать-получать. И если расширить с точки зрения личности, когда я хочу получить, и мне не дают, что я могу сделать? Могу попросить. И эта грань личности здоровая и взрослая. Здоровая и взрослая личность прекрасно знает, что другой не обязан догадываться о наших ожиданиях. Мы должны попросить. А если нам дают то, что нам не нужно, мы имеем право отказаться. «Мама, не надо мне пятый пирожок, я на диете». Или когда нас ругают, мы это тоже имеем право не брать. Нам дают, мы можем отказаться. Мы можем уважать человека, но не брать то, что нам дают. Понятно, да?

Давать, получать, попросить, отказаться – это синий уровень баланса.

Чаще всего те, кто приходят за помощью, они находятся в нездоровых гранях личности, в детской позиции. И когда мы просим, а нам не дают, что мы делаем? Начинаем требовать. Это знаете, такой ребёнок, который хотел вчера побыть вместе с папой, но уснул. А папа поздно пришёл, и рано ушёл, когда он ещё спал. Что делает ребёнок? Он начинает биться об пол и кричать: «Я хочу, чтобы было вчера!» Понимаете?

И когда мы в этой позиции, что у нас вместо «давать»? Что у нас вместо «получать»? Что у нас вместо «попросить»? Что у нас вместо «отказаться»?

Это «навязывать» вместо «давать». «Нет, съешь, сынок, пятый пирожок!». «Ты не выпил, ты меня не уважаешь!». Это «требовать». Слушай, ты должен это сделать вообще! «Ты должен мне купить шубу, Да, восьмая, мне надо! Должен!». И это «отбирать». И отбирать можно время. И отбирать можно силы. И, наконец, это исключать, и это отвергать. И если в сравнении, то между «давать» и «навязывать» есть разница, между «просить» и «требовать» есть разница, между «отказаться» и «отвергнуть» есть разница. Есть тонкая разница между «отказаться» и «отвергать». Мы можем отказаться от всего, что предлагает человек, не отвергая человека. И есть разница между «получать» и «отбирать».