А ведь я едва дотронулся. Больно ей. Даже спрашивать не стану. Очевидно все. Черт, с моим размером быстро врываться не стоило.

– Хватит, – говорит Лика и накрывает мою руку пальцами, отодвигает в сторону от себя. – Никакой ночи не получится.

– Кто сказал? – усмехаюсь и подаюсь выше, нависаю над ней, прохожусь взглядом по чертам, которые так и тянет повторить губами.

– А ты собираешься, – хмурится. – Я не могу сейчас.

– Моя девочка, – прижимаюсь губами к ее щеке, соскальзываю к виску, обвожу ухо языком, чуть прикусываю мочку. – Такая маленькая. Наивная. Невинная. Мужчина может дать кайф и без траха.

– Ну ты же и сам хочешь, – запинается.

Прямо чувствую, как смущается, краснеет, подбирает слова.

– Я хочу, чтобы ты кончала. Часто. Много. А моя очередь тоже наступит. Я свое возьму. Просто не сегодня. Сейчас твой кайф пить буду. Жрать. И дьявол дери, ты и вообразить не сможешь, как же я по тебе голоден.

Накрываю ее рот губами, прежде чем она успевает возразить, сплетаю наши языки. Целую до тех пор, пока моя девочка не издает стон.

Лика выгибается. Горячая. Нежная. Тянется ко мне. Откликается, отзывается, открывается навстречу.

Дьявол. Ничего круче нет, чем ее ответ. Робкий. Слабый. Искренний. Такой брать и брать. Раз за разом. Никогда не наскучит.

Я от нее не просто пьяный или под кайфом. Я от нее вообще без ума. Улетаю. Утекаю в никуда. Самая сладкая на свете бездна без остатка моя.

Чужой экстаз круче личного. Кто бы мне это сказала еще пару месяцев назад. Я бы заржал. Ни черта бы не понял. Теперь знаю. Вижу. Чувствую четко.

Лика. Моя Лика. Какая же ты залипательная. Пальцы касаются гладкой кожи, скользят. Ниже. Дальше. Оторваться нельзя. Нереально просто. Никак. Тянет выписывать больше узоров. И не только руками, а губами и языком.

Я отрываюсь на полную. Изучаю желанное тело. Хер каменеет, жаждет вломиться внутрь, заполучить то, чего так долго выжидал.

Но рано. Да, блять, слишком рано. Пусть моя девочка привыкает ко всему постепенно. А то опять спугну. Рванет.

Надо терпение развивать. Сука. Как?! Член дымится. Мозг плавится. Едва соображаю. Падает планка.

Пиздец. Чувствую себя долбанным монахом. Отшельником. Или как такое вообще называется? Я будто дал блядский обет воздержания.

Видно, и правда что-то в башке помутилось. Но я и на такой расклад согласен. Подсаживаюсь. И ее подсажу. На другое. Когда время придет. Когда она будет готова. А сегодня точно не тот случай. Сам виноват. Теперь огребаю. Даже стараюсь не думать о том, что мог бы взять гораздо больше, будь я начеку, прояви внимание. Бес меня дернул на поводу рефлексов переть.

– Глеб, – бормочет она и пробует ускользнуть, зажаться.

Нет. Не позволю, не дам ни единого шанса.

Лика распаляется. Заводится за секунду. И сама этой тяги пугается. Новое непривычное чувство. У нее логичная реакция.

Я реально дебил. Думал, ей просто мужики хреновые попадались. Сразу ведь уловил, что ее как будто толком и не трахают. По глазам видно, по телу, да по походке. Взгляда хватает, чтобы выхватить суть.

А тут другое скрывалось. У моей девочки никого не было. Никогда. И не будет. Кроме меня. Моя, моя, моя. Точно в бред впадаю. Зацелую. Заласкаю.

А как тут держаться? Как тормозить? И главное – зачем? Надо расслабиться, вместе в пропасть лететь. Сгорать дотла.

Я покрываю поцелуями ее грудь, обвожу сосок языком. Маленький, аккуратный, розовый. Мигом встает торчком. Твердеет. Но я зависаю на другом. Не от кожи под моими губами кайфую, не от дурманящего запаха плоти. Жадно ловлю толчки крови, вбираю удары пульса. Сердце прямо в мой рот бьется. Нервно, встревоженно, гулко. Рваный ритм отражается глубоко внутри. Бой совпадает с моим. До боли четко. Мы с ней будто на одну волну настроены. Вибрируем на одинаковой частоте. Берем единую амплитуду.

Разные. И что с того, блять? Наоборот. Самый сок в том, как нас одержимо притягивает. Тупо отрицать. Она же тоже запала. Сразу. С первого взгляда. Влипли оба. Судьба такая. Поздно бежать. Пора наслаждаться.

Я повторяю каждый ее изгиб губами, оставляю влажные следы языком, чуть кожу зубами прихватываю, оставляю слабые отметины на коже. Моментально зализываю следы.

Моя девочка натягивается струной. Подрагивает. Мелко. Извивается, пробует уйти от атаки. Зря. Я же теперь не отпущу. Лишь сильнее распаляюсь. Жажду довести до изнеможения.

Я беру ее иначе. Медленно. Без намека на спешку.

Накрываю колени ладонями, развожу шире. Прижимаюсь ртом к низу живота, но дальше не двигаюсь. Ласкаю внутреннюю сторону бедер, вывожу ломаные линии, кружу пальцами. Едва дотрагиваюсь. Слегка поглаживаю.

Отстраняюсь, опаляю ее дыханием. Там. Смотрю, изучаю. Балдею от того, что все это только мое. Никто не посмеет тронуть.

Дьявол раздери, до чего же она красивая. Тут. Везде. Просто идеальная во всех существующих смыслах. Раньше не доводилось никого так рассматривать, не тянуло. А от нее взгляд оторвать невозможно. И самому оторваться сложно.

Я прохожусь поцелуями по ее ногам. Хочется все попробовать. Бедра изнутри. Острые колени. Стройные икры. Тонкие лодыжки. Узкие ступни. Крохотные пальчики, которые сразу же дергаются и поджимаются.

Хочу всю ее вылизать. Сожрать. Обглодать. Хочу ее душу. Вырвать. Вытянуть. В свою вобрать. Хочу припечатать собой. Ворваться внутрь. Пустить по венам ток. Разряд за разрядом. Отправить яд. Предельную дозу.

Ебануться. Она превращает меня в блядского поэта. В гребаного романтика. Задевает такие струны, о которых я прежде нихуя не знал. Даже разбираться не хотел. Не заморачивался. Если что и дергалось у меня раньше, то только хер. А на нее делает стойку нутро. До костей проняла. До мяса.

– Глеб! – всхлипывает мою Лика.

Я целую ее между ног. Под конец. Когда она уже дрожит и трепещет. Томится. Прижимаюсь губами к влажным складкам. Веду языком и ловлю судорожные импульсы. Я чувствую, как напрягаются и сокращаются ее мышцы, как тело прогибается дугой. Я