более ранних времен, но тогда на картинах изображались условные фигуры людей с гербами или эмблемами, указывающими на то, кто был донатором. Ныне же передается портретное сходство. Современники донаторов должны были узнать неповторимые индивидуальные черты человека для того, чтобы восславить его за щедрый дар; человек узнается по своей неповторимой индивидуальности, а не по принадлежности к тому или иному роду, сословию. Так возникает искусство портрета.

Художники и меценаты

 Искусство уже не является всецело подчиненным религиозным целям и обретает самостоятельность. Соответственно меняется оценка художника обществом и его самооценка. Художник перестает быть анонимным, лишенным имени. Раньше было важно изделие, а не его автор. Теперь же ценится индивидуальность создателя произведения искусства. Правители собирали мастеров при своих дворах, покровительствовали им, возводили в рыцарское достоинство, давали придворные звания. Так поступал, например, видный покровитель искусств — их называют меценатами — герцог Бургундский Филипп Добрый. Создаются первые коллекции произведений искусства и среди коллекционеров выделяется знаменитый меценат и знаток искусств правитель Флоренции Лоренцо Медичи, прозванный Великолепным. Новые правители покровительствовали новому искусству.

Робер Кампен (Флемалльский Мастер). Благовещение (центральная часть Алтаря Мероде). Около 1427 г. Четко видно перспективное сокращение комнаты.

Донаторы. Фрагмент картины «Богоматерь в цветах». Конец XIV в.

Перемены в технике

 Изменения в экономике, в общественном устройстве повлияли на изменения в технике и технологии. С XIV в. увеличивается число водяных мельниц, используемых в качестве привода для кузнечных молотов, мехов для раздувания огня и т.п. Тому несколько причин. После «Черной Смерти» резко уменьшилось число рабочих рук — и увеличилось применение технических устройств. Растет и потребность в новой технике. Одно из важнейших нововведений — огнестрельное оружие. Первые сведения о нем относятся к началу XIV в. Сначала пушки использовались исключительно при осаде крепостей и заменяли собой тараны, катапульты и другие осадные приспособления. Только в самом конце XV в. появилась полевая артиллерия, предназначенная для уничтожения армий противника. Тогда же, в XV в., возникают первые ружья — аркебузы, представляющие собой фактически маленькие пушечки, обслуживаемые двумя людьми. Один клал эту аркебузу одним концом на плечо, другим — на воткнутую в землю рогульку, другой подносил к запальному отверстию в тыльной части аркебузы раскаленный прут. В начале XVI в. прут был заменен на горящий фитиль, которым поджигали порох после нажатия курка; таким образом мог стрелять один человек.

Робер Кампен. Донаторы (левая створка Алтаря Мероде).

Изобретение огнестрельного оружия сильно повлияло на развитие техники. Пушки делались из бронзы и — особенно — чугуна. Собственно говоря, только в XIV—XV вв. чугун — недорогой и хорошо пригодный для литья сплав — и начал использоваться в технике; открыт он был металлургами XII в., но считался шлаком, образующимся при выплавке стали, и выбрасывался.

Огнестрельное оружие постепенно изменило лицо войны. Для обслуживания его требовались профессионалы, а не благородные рыцари. Чем шире использовалось это оружие, тем менее значимыми были тяжелые доспехи, поединки в сражениях и т.п. Артиллерия вытесняла не только отдельных рыцарей, но и рыцарство как основное воюющее сословие. Благородные конники относились к этому виду оружия с гневом и презрением. Они приказывали не брать в плен, а убивать на месте пушкарей и аркебузиров. Но прямо-таки символом является тот факт, что в начале XVI в. знаменитый французский рыцарь Баярд, прозванный современниками «Рыцарь без страха и упрека», в течение столетий считавшийся образцом рыцарства, пал от пули, пущенной из ружья.

Новый быт

 Говорить о переменах в быту можно, лишь касаясь жизни аристократии и горожан, ибо повседневная жизнь европейского крестьянства мало менялась до XIX в.

Особо важные перемены коснулись устройства городского жилья (избы, замки и дворцы не менялись значительно дольше). Большее внимание уделяется удобствам: в XIV в. возник паркет, и от пола уже не тянет таким холодом, каменные стены обшиваются деревом. В XV в. анфиладный принцип расположения комнат сменяется коридорным. Комнаты отделяются от тех мест, по которым проходят люди, становятся пространством, где можно уединиться, получают определенное назначение — спальня, детская, столовая, кабинет. А это свидетельствует о том, что жизнь человека разделяется на сферы публичную, открытую для всех, и частную, скрытую от посторонних глаз, а также о том, что увеличивается различие между разными видами деятельности: в столовой едят, в кабинете работают, а на пирах уже не занимаются делами.

Жилище, еда, одежда еще более, чем раньше, демонстрируют разделение сословий. Так, в XIV в. пища бедных и богатых различается не только количественно. Появляются первые поваренные книги, кулинарное искусство как таковое, и искусство это уже не для всех. Приготовление пищи становится сложным, обособленным ремеслом, и в крестьянской среде вряд ли кто-либо будет готовить, например, кабанью голову, начиненную леденцами.

Одежда, как и жилище, свидетельствует о разделении общественной и частной жизни. До XIV в. не существовало нижнего белья, спать ложились либо в обычной одежде, либо, если было жарко, вообще без одежды; теперь же появились ночные рубашки.

Мы уже говорили о том, что с XII в. увеличивается ценность красоты человеческого тела. Этот процесс продолжается, и в конце XIV в. женское платье обретает декольте, вырез, обнажающий плечи и верхнюю часть груди.

Немалые перемены происходят и в моде. Удлиненная одежда снова сменяется короткой, точнее — одежда аристократов. Длинные одеяния считаются уделом стариков, горожан, духовенства. Появляется распашная одежда, застегивающаяся на пуговицы, причем пуговицы быстро делаются украшением. Один герцог на балу появился в камзоле, на котором было нашито 128 пуговиц из драгоценных камней. Короткие штаны — брэ — и чулки — шоссы — соединяются в единые брюки, нередко разноцветные: одна штанина, например, желтая, другая — красная. Вообще, аристократическая мода XIV—XV вв. (она называется «бургундской модой», так как пришла из герцогства Бургундии) представляется нам весьма нелепой. Женские чепцы — эннены — приобрели весьма причудливую форму. Одна их разновидность — «сахарная голова» представляла собой обтянутый тканью конусообразный картонный колпак длиной до 80 см. Женщины стали укладывать косы в замысловатые прически, в том числе с валиками по краям головы, покрывались эти прически плотно прилегающим чепцом. Если глядеть на такую женщину спереди, то кажется, что у нее рога. Проповедники очень активно и, как всегда, тщетно обличали подобную моду, настаивая, что рога эти свидетельствуют о связи с дьяволом. Не менее странно выглядели мужские башмаки — пулэны. Их заостренные носы достигали 30—40 см., а у модников — до метра.