– Ах, если бы только у нас в запасе было побольше времени! – сокрушенно сказала Грейс. – Тогда бы мы сумели собрать доказательства его невиновности.

Виконт медленно начал подниматься по ступенькам, гордо вскинув голову и глядя прямо вперед. На эшафоте его поджидали священник и палач. Викарий подошел к Форсайту и стал ему тихо что-то говорить.

Грейс взглянула на отца, и на миг их взгляды встретились. Он чуть заметно кивнул своим близким, пришедшим попрощаться с ним, и расправил плечи.

Палач стал молча надевать ему на шею петлю. От смерти виконта теперь отделяли считанные мгновения. Грудь Грейс сдавило болью. Она начала молиться за скорую и наименее мучительную кончину отца.

Викарий стал читать псалмы, палач и худой лысый чиновник, оба одетые во все черное, смиренно ожидали, когда священник закончит и настанет их черед действовать.

Грейс закрыла глаза и тоже стала молиться.

Внезапно у нее за спиной послышался какой-то подозрительный шум. Обернувшись, она увидела Корда, который проталкивался к эшафоту сквозь толпу. Он тащил за шиворот щуплого юнца. За ними, выпятив грудь, следовал Джонас Макфи, подталкивая рукой к платформе какого-то незнакомого ей невысокого толстяка.

– Готов поклясться, что они объявились здесь неспроста! – воскликнул Итан, обняв Грейс за плечи. – Наверняка они добыли доказательства невиновности твоего отца! Ты пока оставайся с тетушкой Матильдой и леди Туид, а я попытаюсь все разузнать. Только никуда не уходите, ждите меня на этом месте!

Разумеется, бездействовать в такой волнующий момент Грейс не собиралась. Толкнув старушку локтем, она закричала:

– Смотрите, тетушка Матильда! Это мои друзья! Они постараются доказать, что мой отец невиновен. Я тоже попробую ему помочь!

Она развязала шелковые ленты шляпки, откинула с лица вуаль и стала проталкиваться сквозь толпу к эшафоту. Краем глаза Грейс увидела, что в том же направлении движутся еще два человека, один из которых подталкивал: другого в спину стволом пистолета. Это герцог Шеффилд конвоировал графа Коллингвуда.

Окрыленная таким неожиданным пассажем, Грейс возликовала и громко закричала, расталкивая руками зевак:

– Прочь с дороги! Дайте мне пройти. Я должна быть там!

На какое-то мгновение она увидела округлившиеся глаза отца. И в них она прочла надежду, что чудо свершится и он будет оправдан.

Итан сумел достичь эшафота первым. Следом на помост поднялась вся остальная группа нарушителей церемонии казни. Держа лорда Коллингвуда под прицелом, Рейфел произнес громовым голосом:

– Остановите казнь! Мы только что добыли неопровержимые доказательства невиновности виконта Форсайта! Здесь находятся настоящие преступники, негодяи, которые ради своей выгоды похитили государственные секреты и продали их французам. Сейчас вы их сами увидите.

Корд подтолкнул рукой в спину Питера О'Дейли и воскликнул:

– Вот один из этих предателей, полюбуйтесь на него! Он продал не только интересы своей родины, он продал собственную молодость, которую теперь проведет в тюрьме. Я сомневаюсь, что там он вообще доживет до зрелых лет.

К удивлению Итана, Питер О'Дейли оказался старше, чем он предполагал, и походил на злобного хорька, затравленного собаками. Он хищно скалил гнилые зубы и явно не испытывал никакого раскаяния.

Обращаясь к представителю суда, худому чиновнику с лысой головой и испитым лицом, облаченному во все черное, Корд добавил:

– У нас имеется множество доказательств вины двух этих корыстных выродков, предавших интересы Британии. Я прошу вас разрешить нам прилюдно допросить их и свидетелей. Речь ведь идет о жизни и смерти!

Вперед выступил Джонас Макфи и произнес, указывая рукой на стоящего рядом с ним низкорослого крепыша:

– Этого человека зовут Силас Маккей. Он житель Фолкстона, местечка, побережье которого долгое время служило пристанищем для контрабандистов и разных других авантюристов. Маккей готов свидетельствовать против графа Коллингвуда. Он своими глазами видел, как граф неоднократно тайно встречался с французскими шпионами.

– Это абсурдная клевета! – завопил Коллингвуд.

На помост стал взбираться судья, участвовавший в рассмотрении дела виконта Форсайта. Его присутствие здесь обескуражило графа, и он выкрикнул вопрос:

– Почему же ваш так называемый свидетель не заявил об этом раньше? Почему он до сих пор молчал, скрывая тем самым правду от правосудия? Не потому ли, что ничего подобного в действительности не было?

– Он опасался за жизнь родных, – пояснил судье Джонас. – Граф Коллингвуд держит всю округу в страхе. Мне с огромным трудом удалось убедить свидетеля в том, что его показания не только помогут спасти жизнь невиновному человеку, но и Избавят от страха всех других простых жителей Фолкстона. Безопасность же семьи свидетеля обеспечат люди маркиза Белфорда. Я прав, милорд?

– Абсолютно, – подтвердил Итан. – Мистер Маккей может быть спокоен за благополучие своих близких и родных.

Корд взял юнца за ухо и, выкрутив его так, что Питер О'Дейли присел и завизжал от боли, подтащил его к судье и приказал ему рассказать всю правду как на духу.

Пробормотав проклятия, парень обернулся и вскричал, указывая пальцем с черным от грязи ногтем на Коллингвуда:

– Он втянул меня в эту авантюру! Он посулил мне вознаграждение за секретные бумаги из стола мистера Форсайта. Я польстился на большие деньги и продал ему секреты. Откуда же мне было знать, что он перепродаст их французам?

Коллингвуд вдруг резко подался вперед, выбил пистолет из руки Рейфела, ловко подхватил его с помоста и, сделав несколько прыжков к лестнице, сгреб в охапку поднимавшуюся по ступенькам Грейс. Все стоявшие на эшафоте остолбенели от такой прыти.

– Всем стоять на месте и не шевелиться! – скомандовал негодяй. Он обхватил Грейс за талию и стал пятиться к лестнице, приставив дуло пистолета к ее виску. – Одно движение – и леди Белфорд умрет!

Грудь Итана сдавило болью. Ну как же мог он не предвидеть, что Грейс не устоит на месте, когда разворачиваются такие события! Какой же он глупец! Но теперь было не время для самобичевания. Нужно было спасать жену! Все остальное – чепуха!

– Отпусти ее, тебе все равно не удастся скрыться! – крикнул Итан. – Тебя схватят охранники или разорвет толпа. Ты покойник!

Но граф проигнорировал его слова.

– Прочь с дороги! – крикнул он притихшей толпе. – Пропустите меня, иначе я застрелю эту леди.

Люди расступились, словно волны Красного моря перед евреями, убегающими от армии египетского фараона, и граф стал медленно отступать вместе с Грейс к экипажу. Не спуская с него глаз, Итан двигался следом, стараясь не выказать охватившего его страха.