За обедом Валентина не отрываясь смотрела очередную серию «Ист-эндеров»;[102]тут наконец появилась Элспет. Невидимая глазу, она устроилась поодаль от телевизора и думала, как начать разговор. Сериал закончился. Щелкнув пультом, Валентина стала убирать со стола. Элспет, мучаясь от нерешительности, потащилась за ней на кухню, потом в спальню.

Валентина окликнула:

— Элспет? Я знаю, ты здесь. — Пальцы Элспет коснулись тыльной стороны ее ладони. Валентина перешла в гостиную и присела возле планшетки. — Что стряслось, Элспет?

СТРАШНАЯ ОШИБКА ИЗВИНИ

— Я ведь не просила тебя убивать кошечку насовсем, ты это понимаешь?

ПОНИМАЮ ХОТЕЛА ОЖИВИТЬ НО ОНА УБЕЖАЛА

— А сейчас она тут?

НЕ ВИЖУ

— Как только увидишь — дай мне знать, ладно?

ЭТО НЕ СКОРО СНАЧАЛА ОНА БУДЕТ ОБЛАЧКОМ

— Пускай.

Я ВИНОВАТА

— Я тоже. Это все из-за меня, Элспет. Напрасно я это затеяла.

ВСЕ ПЛАНЫ ЛЮДЯМ И МЫШАМ КРУШИТ СУДЬБА[103]

— Ну да, понятно. — Валентина поднялась на ноги. — Устала я, Элспет. Пойду спать.

СПОКОЙНОЙ НОЧИ

— Спокойной ночи. — Валентина вышла.

Элспет услышала, как она чистит зубы в ванной. Кажется, проехали, подумала Элспет. Оно и к лучшему.

Утром следующего дня Джулия нашла Валентину на заднем дворе. Она сидела на скамье, подставив лицо солнцу, и смотрела на маленький земляной холмик над могилой котенка.

— Эй, привет, — окликнула Джулия.

— Привет.

— Думаю в «Либерти»[104]съездить. Хочешь со мной?

Валентина уже готова была сказать «нет», но вовремя сообразила: «Джулия терпеть не может „Либерти“; наверняка она это придумала ради меня». В «Либерти» на третьем этаже — Валентина знала — находился отдел мерного лоскута; там можно было неспешно бродить часами, выбирая небольшие отрезы тканей. Телевизор ей уже порядком надоел.

— Конечно хочу, — сказала она. — Поехали.

По дороге они почти все время молчали. Валентина с ног до головы оделась в черное — это были вещи из гардероба Элспет. Джулия не смогла ей соответствовать: она остановила свой выбор на бледно-розовом джемпере с капюшоном, короткой юбочке и колготках. «В розовом и черном мы неплохо смотримся, — думала она. — Не одинаково, но эффектно». Они сидели рядом в грохочущем поезде Северной линии; каждая кожей чувствовала другую, но не спешила открывать рот. В «Либерти» Валентина сразу нырнула в цокольный этаж, где помещался отдел тканей. Джулия плелась за ней следом и продумывала, что скажет Валентине, когда та снизойдет до разговора.

Настало время обеда, и близнецы отправились в кафе, где взяли на двоих сэндвич с беконом, зеленым салатом и ломтиками помидора и пакет чипсов. Джулия пила кока-колу, Валентина — чай. Молчание затягивалось, и Джулия нервничала все сильнее. В конце концов она не выдержала:

— А дальше какие планы?

Валентина пожала плечами:

— Не знаю. Наверное, домой.

— Да брось ты, — в угоду ей заворковала Джулия. — Такая чудесная погодка. Домой всегда успеем.

— Хорошо. — По тону Валентины было ясно, что ей совершенно все равно.

— Пошли прогуляемся.

— Пошли.

На улице Джулия двинулась в южном направлении. Как заметила Валентина, путеводитель ей больше не требовался. Вскоре они оказались в Сент-Джеймсском парке.

— Давай посмотрим уток, — сказала Валентина; они сели на скамейку и стали смотреть на пруд с утками.

Джулия спросила:

— Почему ты на меня так злишься?

— Сама знаешь.

— Нет… Даже не догадываюсь. Мы всю жизнь вместе, и раньше нам было хорошо. Вернее, мы об этом и не задумывались, правда? Так выходило само собой. Мы хотели одного и того же, не собирались расставаться… помнишь?

Валентина покачала головой:

— Говори за себя. Это в твоем представлении мы так жили. Мы всегда делали только то, чего хотелось тебе. Ты принимала это как должное и ни разу не уступила. А то, чего хотелось мне, всегда отметалось. Например, учеба. Хоть в Корнелле, хоть в Иллинойском университете. Сейчас бы уже окончили. Нашли бы приличную работу. Но тебе не нравилось, когда у меня появлялись собственные интересы; ты немедленно шла на попятный и тащила меня за собой. Насколько я понимаю, тебе от жизни ничего не нужно, поэтому и мне не дозволяется к чему-то стремиться. Куда это заведет, Джулия? Ты не можешь вечно тянуть меня назад.

— Но у нас судьба такая — быть вместе. Я так тебе скажу: посмотри на маму и Элспет. Они не хотели разлучаться. Между ними встало что-то непреодолимое, и только тогда они разошлись в разные стороны, но вопреки своей природе, и обе потом жалели.

— Никто не мешал им воссоединиться, однако у них и мысли такой не возникало, — сказала Валентина. — Элспет с Робертом провели отпуск в Штатах, но даже не подумали заехать в Чикаго, потому что Элспет не хотела. Роберт считает, что мама запретила ей с нами общаться.

— Но суть в том, что они расстались не по своей воле.

— Какое нам до них дело? — бросила Валентина. — Я, например, хочу получить образование. Я хочу, чтобы у меня был парень, я хочу выйти замуж и создать семью. Хочу стать модельером, хочу жить одна в собственной квартире, хочу съедать целый сэндвич, а не половинку. Последовательность не имеет значения, — добавила она.

— Да кушай ты свои сэндвичи, сколько влезет, — ответила Джулия.

Она хотела пошутить, но Валентина резко встала и пошла прочь. Джулия окликнула ее. Валентина скрылась из виду, и Джулия устремилась в ту же сторону. «Куда ее понесло? — встревожилась Джулия. — Города не знает, заблудится еще».

Выйдя из парка, Валентина помедлила, свернула направо и зашагала вдоль Молла. Джулия перешла на бег, чтобы с ней поравняться. Оглянувшись, Валентина прибавила шагу. На подходе к Трафальгарской площади она заговорила с бомжом, продававшим газету «Биг иссью»;[105]тот стал размахивать руками, тыкать пальцем и, кажется, что-то для нее записал. «Метро ищет», — догадалась Джулия. Она решила выждать, пока Валентина сориентируется. «Сяду с ней в один поезд. Там она никуда от меня не денется». Валентина посмотрела через плечо, но ничего подозрительного не заметила — и пошла не в ту сторону. «Ты куда? Почему не на Черинг-Кросс? — Джулия шла за ней следом по Кокспер-стрит и Хеймаркету. — В черном ее почти не видно». Немного сократив расстояние между ними, Джулия, к счастью, заметила, что Валентина вошла в метро на станции «Пикадилли-серкус». Джулия бросилась за ней. У нее на глазах Валентина шлепнула по барьеру проездным билетом, проскользнула через турникет и бросилась к лестнице. Джулия не спускала с нее глаз, но решила поехать на эскалаторе и оказалась в нижнем вестибюле первой. Стиснув зубы, Валентина прошла мимо. Джулия, совершенно убитая, держалась на несколько шагов сзади.