Откинувшись на спинку кресла, Майк сонно глядел, как языки пламени лижут кирпичную стенку камина. Громко треснув, бревно раскололось пополам и вверх, в темноту, потянулись через каминную трубу дым и пепел. Когда Майк, совершенно измученный, наконец уснул, во сне он увидел не огонь, а воду.

Одним из мест, где пытали ведьм, был мельничный пруд. Этим вечером женщину притащили туда, и он смотрел, как они вяжут старуху, скручивают ее негнущиеся больные руки и ноги в попытке принудить ее преклонить колени. Старуха была уже почти наполовину мертва от страха, истощения и боли. Хопкинс отвернулся. У него так мало времени! Список последователей дьявола лежал у него в кармане под плащом. Эта женщина, Лиза, давно была в списке. Хопкинс повернулся и стал смотреть, как поднимают старуху. Рядом стоял Джон Стерн.

– Джон, у тебя есть список тех, кого мы приготовили на завтра?

Стерн кивнул. Теперь они оба смотрели, как двое мускулистых мужчин раскачивают скрюченную фигуру, и – раз, два, три! – бросают ее в мутную воду.

Взлетела перепуганная утка, как лопастями, хлопая по воде крыльями и крякая от негодования. Столпившиеся на берегу пруда люди молча, боясь шелохнуться, смотрели, как расходятся по воде круги. Рядом плавала веревка, привязанная к талии старухи, – вот и все, что осталось на том месте, где ведьма ушла под воду.

Стерн всем своим видом пытался показать восторг. Приставив ко рту руку в перчатке, он воскликнул:

– Сейчас, сейчас... Вот, глядите!

В толпе послышался шепот: тело всплыло на поверхность лицом вниз. Возгласы ликования, мужские и женские голоса слились в единый поток. Лизу подтянули к берегу и, передавая из рук в руки, положили на траву. Вода Божьей милостью отвергла ее. Чего же еще сомневаться? Старуха поистине была сподвижницей дьявола!

Подошел Стерн, осмотрел ее и слегка пнул ногой.

– Разрежьте веревки. Она еще жива? – спросил он равнодушно.

– Да, она жива...

Старуху поволокли к повозке. От тряски легкие ее наполнились воздухом, и она, содрогаясь от боли, хрипло закашляла. Стерн с улыбкой обернулся.

– Видишь, Мэтью, она проживет еще достаточно, до виселицы точно дотянет! – сказал он.

Майк застонал. Голова его резко откинулась на спинку кресла, он вздрогнул – и проснулся. Глядя прямо перед собой, он пытался прийти в себя. Господи Иисусе! Он опять спал. Он стоял и спокойно смотрел, как пытают ведьму. Поднявшись с кресла, он зашагал по комнате, потирая лоб. Эта мерзость так и стоит перед глазами. Тони ошибся: вся эта энергия сосредоточена не просто «на нем», она – в нем, внутри! Молитва должна помочь, как помогала она преодолеть любой жизненный кризис. По крайней мере, до сих пор.

Но, попытавшись сконцентрироваться, Майк осознал, что не может произнести ни единого слова.

После долгого пути сюда из Лондона Марк даже обрадовался, когда представился случай немного пройтись. Он вышел из дома священника и взглянул на часы. Надо дать Майку поговорить с этим стариком, а потом попробовать уговорить его зайти в какой-нибудь паб. Интересно, ходят ли священники в пабы?

Марк и сам не знал, почему вдруг решил не ехать вместе с Джо и Алисой. Должно быть, ему просто не захотелось всю дорогу сидеть рядом с заядлым курильщиком и слушать несмолкаемую болтовню Алисы. Или все дело в его нетерпимом характере? Он вдруг почувствовал, что больше не может спокойно сидеть за письменным столом. Быстро сложил бумаги и книги в несколько картонных коробок, позвонил в «Би энд Би», спросил можно ли занять комнату днем раньше, сел в машину и прикатил сюда.

Марк быстрым шагом спустился с холма и, подходя к реке, почувствовал, что дрожит. Вечер выдался холодный. Дойдя то того места, где возле берега река была заболочена, он остановился и стал смотреть, как отражаются в воде уличные фонари. Городок позади сверкал огнями, кольцевая дорога, пересекавшие ее главные улицы и узкие переулочки были полны машин. Впереди лежала дельта реки. Всего через полмили вверх по течению она превратится в причудливо изгибающийся ручей, столь любимый в свое время художником Джоном Констеблем. Здесь же река казалась какой-то одичавшей, воды ее беспокойно бились о берег. Напротив того места, где стоял Марк, находился завод. Восточная сторона завода выходила на широкий саффолкский берег. Марк успел полюбить это местечко.

Он медленно пошел дальше. Этот маршрут он выбрал не случайно. Там, в конце дороги, немного не доходя до Мистли, расположилось озеро. Когда-то это был мельничный пруд, который превратился в декоративный бассейн на территории Мистли. Теперь пруд принадлежал заповеднику. С северной стороны виднелась часть Адамова моста, как он назывался. Если верить книгам, это озерцо вполне могло быть одним из тех мест, где Хопкинс пытал водой ведьм. Мост теперь частенько называли «мостом ныряльщиков» – Хоппинг-бриджем.

Наконец Марк добрался до пруда. Дул холодный ветер. Марк задумчиво облокотился о каменную балюстраду и стал глядеть на воду. В мягком свете уличных фонарей за его спиной виднелись ивы и белые очертания лебедей на неподвижной воде. Где-то неподалеку отсюда, если верить книге о черной магии, был установлен специальный механизм для погружения ведьм в воду. Марк невольно содрогнулся. Несомненно, весьма захватывающее зрелище для тех, кто за этим наблюдал. Но механизм был им нужен, чтобы утопить слухи и сплетни, а вовсе не ведьм! Ведьм бросали в воду, и они должны были всплыть или утонуть. Просто примитивная дань языческому поверью, будто водяные божества отвергнут грешника и примут невинного в качестве жертвы. Дрожа на ветру, Марк поднял воротник куртки. Представить только, какой ужас испытывали осужденные женщины и мужчины! Или же они негодовали? Взывали к пресловутым сатанинским силам, даже в последний свой час надеясь на их помощь? Он снова содрогнулся. Что он сейчас ощутил – их негодование? Страх? Или все это – лишь игра воображения? Скорее всего, это именно так...

Внезапно Марк решительно развернулся и зашагал обратно. Что бы это ни было за ощущение, ничего хорошего оно не предвещает. Лучше пойти в Мистли, пропустить стаканчик в Торне, знаменитом пабе самого Хопкинса, и вернуться к дому Майка.

Они проговорили почти до самого утра. Майка поразил быстрый ум Марка. Телевизионщик умел обращаться с материалом, вникал порой в такие глубины, что на то время, пока готовил программу или цикл передач на какую-либо тему, делался настоящим экспертом. Он исследовал все имеющиеся факты, безошибочно отбирал те, которые могли понадобиться, отметал в сторону лишнее. Он успел изучить горы материалов о ведьмах.

Марк возбужденно говорил:

– Пока это лишь теория, Майк. Конечно, я чувствую, что в магазине что-то творится, да и во всех домах, которые мы снимали, тоже что-то происходит. Но я прекрасно понимаю, что все это, возможно, лишь плод моего воображения. Стоит только кому-то услыхать, будто чей-то дом населен призраками, как вера в потусторонние силы тут же возрастает. Но я ни разу ничего не видел до того случая в магазине!