28 октября, среда

– Проходите, мисс Диксон.

Секретарь внимательно посмотрела на Эмму через стол.

– Вы у нас впервые? Кабинет доктора второй слева. Вот сюда, – указала она рукой.

Эмма пошла в указанном направлении. Через минуту она пожимала руку высокому рыжеволосому человеку лет пятидесяти с небольшим. Несмотря на его обаятельную улыбку и дружелюбную манеру держаться, от Эммы не ускользнул быстрый оценивающий взгляд, каким он окинул ее, указывая на стул.

– Итак, мисс Диксон, боюсь, у меня пока нет о вас никакой информации, так что вы своего рода «неизвестная величина», – сказал он, широко улыбаясь.

– Я совсем недавно сюда переехала, доктор Гуд.

– И вы жалуетесь на стресс, усталость и растяжение мышц спины? – продолжал он, откинувшись на стуле.

Она засмеялась. Уже сейчас этот человек нравился ей куда больше, чем ее замкнутый, порой резковатый бывший лондонский врач.

– Спину растянуть я пока не успела. А в остальном вы, пожалуй, правы. Беда в том... – Она помедлила. После очередного ночного кошмара и долгих часов лежания в кровати с включенным светом, испытывая страх просто закрыть глаза, Эмма решила, что нужно что-то делать, и отправилась к врачу Паулы. И хотя это вполне разумный поступок, она не собиралась рассказывать врачу о том, что именно ей снится. Ей не нужны советы. Все, что ей нужно, – просто снотворное.

– Вот оно что, – воскликнул он в ответ на ее просьбу, скрестив руки. – Боюсь, это не так просто. Я не очень-то доверяю снотворным, разве только когда нет иных способов.

– Других способов нет, – сказала она нахмурившись.

– Вы говорите, что не можете заснуть, а когда все же засыпаете, вам снятся кошмары. Вы не могли бы рассказать, что именно вам снится?

Эмма колебалась. Потом пожала плечами. Почему бы и не рассказать? Вдруг он поможет?

– Не знаю, слышали ли вы про дом Лизы? Он находится в Старом Мистли.

Врач покачал головой.

– Когда я в него переехала, мне сказали, что раньше он принадлежал... ведьме. – Эмма смущенно усмехнулась. – Поначалу меня это не взволновало. Даже показалось романтичным. Но теперь она мне все время снится. Ужасные сны!

– Так-так. – Он задумчиво вертел в руках ручку. – Вы одна там живете?

Эмма кивнула.

– Это вполне могло вывести вас из душевного равновесия. Странное место, страшная история, живете одна... После шумного Лондона – деревенская тишина, уныние...

– Звучит весьма мрачно. – Эмма покачала головой.

– Думаю, при подобных обстоятельствах несколько таблеток помогут вернуться к привычной размеренной жизни. – Он потянулся за бланком рецепта. – Вот попробуйте эти для начала, посмотрим, помогут ли они.

Эмма пожала ему руку и уже повернулась было к выходу, как вдруг ей ужасно захотелось рассказать ему всю эту историю целиком. Но в приемной его ждут пациенты... Закрывая дверь, Эмма с ужасом почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы.

Но вскоре она встретила внимательного слушателя. Проходя мимо магазина Баркера, Эмма увидела там Марка, беседующего с продавцом за прилавком. Она открыла дверь.

– Привет! Помните меня? Как ваш фильм?

Эмма помогла Марку отнести наверх чашки с кофе и коробку с пирожными. Джо и Алиса устанавливали микрофоны.

– Колин присоединится к нам в пятницу, и в субботу вечером мы начнем съемки, – сказал Марк, разорвал пакетик с сахаром и высыпал его в кружку.

Эмма уселась на один из ящиков.

– Я вчера вечером общался с Майком Синклером, – рассказал Марк в перерывах между глотками обжигающего кофе. – Никак не могут убедить его выступить перед камерой, но, похоже, он понемногу начинает сдаваться.

– А что он думает о вашем призраке? – спросила Эмма.

– Считает, что с помощью молитвы можно исправить ситуацию. Его коллеги помогут ему провести здесь молебен. Но во всяком случае, до субботы им не успеть! – воскликнул он с усмешкой.

– А что именно вы будете делать здесь в субботу вечером? – Эммой неожиданно овладела смутная тревога.

– А это секрет, – сказал он, виновато разводя руками. – Скажем так, нам нужны все призраки, какие тут обитают, в полном составе, пока их никто не изгнал. А потом, если здесь будет служба, я тоже хочу поприсутствовать – вместе с камерой.

– Майк ни за что не согласится.

Марк печально покачал головой.

– Конечно, придется его уговаривать. Он славный малый, но от своих принципов отступать не любит. Он мне нравится. Он, должно быть, хорошо знает свое дело.

– Да, – согласилась Эмма, оглядываясь по сторонам. – И прихожане его очень любят. – Немного помолчав, она добавила: – На днях он просто спас меня. Я осталась без машины, и он был так добр, что отвез меня домой.

Вчера вечером Эмма спустилась к подножию холма взглянуть на свою машину. На этот раз она завелась с первого раза.

– Я сомневаюсь, чтобы он позволил вам снимать, как он изгоняет отсюда духов. – Она поежилась. – Странно здесь как-то...

– В смысле?

– Словно все напряжено и замерло в ожидании. Наверное, вашему привидению очень хочется попасть на телевидение. Ему наверняка нравится, когда о нем говорят.

Марк усмехнулся:

– Надеюсь, это так. – Сама того не подозревая, Эмма коснулась той самой темы, о которой Майк твердил целый вечер. – Вы слышали, мы его засняли?

Алиса наконец свернула оставшийся кабель и, подойдя к ним, взяла в руки пончик.

– Очень здорово и страшно, – заявила она.

– Разве ты не боишься? – Эмма чувствовала себя в этой комнате все менее уютно, хотя остальных, похоже, ничто не смущало.

– Нет, – сказала Алиса, слизывая с пальцев джем, – ведь призраки не могут причинить никакого вреда. В отличие, например, от сигарет.

Ее отец как раз зажег сигарету, примостившись на подоконнике.

– Зато так у меня руки не трясутся, крепче микрофон держу, – добродушно откликнулся Джо. – Что ж, ребята, не знаю, как вам, а мне хочется поработать. С освещением почти полный порядок, потом пойдем, взглянем на место пыток, ладно, Марк? Вам, красавица, идти не обязательно, – добавил он, видя, что Эмма зашевелилась.

– Да-да... мне нужно домой. – Эмме вдруг ужасно захотелось уйти прочь. Она буквально задыхалась от невыносимого напряжения. – Увидимся...

На улице она остановилась, закрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Открыв глаза, Эмма увидела, что ей навстречу, по направлению к Хай-стрит, идет Майк. Воротничок белел на его шее. Это был так называемый «собачий ошейник», и Эмма поняла, что впервые видит его в облачении священника.