Три конкретных примера: Бог, жизнь после смерти и просветление

Существует ли Бог?

Рассмотрим конкретнее связь между духовностью и интеллектуальной честностью. Вот три примера того, что в начале двадцать первого века может означать нежелание лгать себе. Начнем с вопроса о существовании Бога. За 2500 лет истории западной философии на концептуальном уровне не выдвинуто ни одного убедительного аргумента в пользу его существования15. Все известные доказательства существования Бога опровергнуты. А отступление на позиции агностицизма – излюбленное многими из нас – и слова «Я просто не хочу об этом говорить, я воздерживаюсь от суждений!» – не такой простой выход, как кажется поначалу. Эта позиция сомнительна, потому что весь груз доказательств на стороне теистов, тех, кто выдвигает позитивное утверждение, не имея возможности подтвердить его эмпирическими данными или рациональными аргументами. Если, например, лучшие из существующих теорий и все доступные данные предполагают, что пасхального кролика не существует, не будет интеллектуально честным сказать: «Я агностик в отношении пасхального кролика, лично я считаю, что этот вопрос открыт!» Это классическая, известная в философии много столетий логическая ошибка – argumentum ad ignorantiam, «аргумент из незнания». Она состоит в предположении, что все, ложность чего не доказана, автоматически оказывается истиной. Возвращаясь к нашему примеру, классическая ошибка в рассуждении выглядит так: «Пока существование пасхального кролика не опровергнуто с полной достоверностью, его можно считать общепринятым фактом!» Мы все по психологическим причинам очень подвержены этой ошибке, поскольку она позволяет нам подчиняться культурным традициям и вызывается тайным желанием все же делать из своего неведения сильные заключения. Однако из факта, что кому-то что-то неизвестно, не следует почти ничего интересного.

С точки зрения рациональных доказательств, агностицизм вполне может оказаться вовсе не альтернативой, потому что груз доказательств в этом случае распределяется вовсе не поровну и потому что в пользу существования Бога просто не существует убедительных позитивных аргументов. Однако существуют много разных видов агностицизма. Два из них могут быть интересны для выше описанной духовной установки. Первый состоит в кристально ясном теоретическом понимании того, что все вопросы о существовании или несуществовании Бога бессмысленны, пока нет четкого определения понятия «Бог», – это, кстати, касается и всех тех, кто, относя себя к атеистам, хочет дать однозначно отрицательный ответ. Существует ли содержательное и непротиворечивое понятие Бога? Духовный агностик первого типа сказал бы: «Я даже не знаю, что вы подразумеваете под понятием Бог, и потому не могу делать никаких выводов о его существовании или несуществовании. Участие в дискуссии такого рода было бы интеллектуально бесчестным». Агностик второго типа просто укажет, что вопрос о существовании или несуществовании Бога неинтересен и, в этом смысле, незначителен, потому что не играет роли в духовной практике. Потому что цель этой практики состоит не в создании верной теории, а в прекращении наших вечных поисков эмоциональной безопасности и уверенности через познание, на более глубоком уровне, внутренней структуры, на которой основаны эти поиски.

Концептуально все выглядит так, будто убедительных аргументов в пользу существования Бога нет и что можно легко соскользнуть к логическим ошибкам и несущественным дискуссиям. А как насчет эмпирических фактов? Эмпирически, что тривиально, свидетельств существования Бога нет. Очевидно, что мистические переживания и измененные состояния сознания как таковые не дают эмпирических данных в сколько-нибудь строгом смысле слова. Новизна современной ситуации в том, что появляется все больше все более убедительных теорий о происхождении религиозности16. Эволюционная психология создает первые модели выработки метафизических систем верований, а наука начинает изучать постепенное развитие феномена религиозности в истории человечества17. Такие исследования принадлежат к движению, которое можно назвать «натурализацией религии», и они составляют важную часть того натуралистического поворота в восприятии человечества, о котором я говорил в самом начале.

Согласно взгляду, который понемногу возникает из современных исследований, эволюция веры имеет много общего с эволюцией полезных видов самообмана18. Эволюция сознания вела не только к возникновению лучших механизмов восприятия, мышления и разума. Она вела и к появлению ложных, но, тем не менее, полезных убеждений, позитивных иллюзий и полностью вводящих в заблуждение систем, сохранившихся, потому что они увеличивали репродуктивный успех своих носителей, давая им возможность чаще передавать свои гены потомству. Почти все родители несомненно воспринимают своих детей как выдающихся по внешности и уму. Они гордятся своими детьми и утверждают, что родительство улучшило качество их эмоциональной жизни, общую удовлетворенность и личное ощущение осмысленности. Между тем психологические исследования показывают, что качество эмоциональной жизни родителей ниже, чем у бездетных, что родители испытывают позитивные чувства реже, а негативные чувства и периоды депрессии – чаще и что у них меньшая удовлетворенность браком и партнером19. Вообще, большинство людей утверждают, что позитивных чувств в их жизни в среднем больше, чем негативных. Самообман позволяет нам забыть о прошлых неудачах, он увеличивает мотивацию и уверенность в себе. Общепринятое мнение о том, что естественный отбор поощряет точную оценку себя и действительности, устарело. Последние данные показывают, что во многих случаях эволюция порождает систематические ошибки в репрезентации реальности. Такова эволюция самообмана. В то же время позитивные иллюзии, механизмы подавления и ошибочные модели реальности играют не только защитную роль, усиливающую внутреннюю согласованность я-модели и защищающую человека от конкретной негативной информации20. С точки зрения социопсихологии они представляются еще и эффективной стратегией контроля информации именно такого рода, которая доступна другим людям, чтобы более эффективно их обманывать – например, убеждая других, что некто более этичен, силен, умен или привлекателен, чем в реальности. А значит, самообман – это средство не только самозащиты, но и агрессии, например при попытке повысить социальный статус21. Некоторые виды самообмана по-настоящему эффективны только в группе, они стабилизируют внутренние иерархии и уже существующие эксплуатирующие структуры и, таким образом, способствуют прочности больших групп (например, при столкновении с другими племенами, народами или религиозными сообществами).

Те же функции выполняет и религия. И это подчеркивает первостепенную важность вопроса о возможности секулярной духовности: субъективное переживание уверенности не равносильно настоящему обладанию уверенностью. Современные исследования в избытке предоставляют данные о том, что мы постоянно обманываемся в оценке содержания своего сознания. У интуиции долгая биологическая история22. Те, кто серьезно занялись философским самопознанием, не должны забывать о том, что интуитивная уверенность может систематически вводить в заблуждение, и что даже при «непосредственном наблюдении собственного сознания» могут возникать интроспективные иллюзии23.