— У вас не найдется полотенца, сэр? Мне кажется, он сходил в туалет прямо мне на голову!

Зрители засмеялись, зааплодировали, и Колон, к собственному изумлению, услышал звон монет, бросаемых к его ногам.

— И наконец, — провозгласил патриций, — прекрасная Бети исполнит экзотический танец.

Толпа мигом умолкла.

Потом откуда-то сзади прокричали:

— А во сколько нам обойдется, чтобы она не танцевала?

— Все! С меня хватит! — В разметавшемся муслине, под звон браслетов, злобно растопыривая локти и высекая каблуками искры, красавица Бети угрожающе двинулась на толпу. — Кто из вас это сказал?

Люди попятились и расступились. Это зрелище заставило бы отступить целую армию. И подобно медузе, выброшенной на берег приливной волной, впереди остался маленький человечек, которому и суждено было испытать на себе гнев всекарающего Шноббса.

— Я просто пошутил, о оленеглазая…

— О? Я к тому же еще и животное, да? — Брякнув браслетами, Шнобби сильным ударом сбил беднягу с ног. — Учись вести себя с женщинами, молодой человек!

А затем, поскольку противиться искушению, которое представлял собой лежачий противник, было выше всяких сил, миниатюрная Бети размахнулась ногой в подбитом железом башмаке и…

— Бети! — предостерегающе рявкнул патриций.

— Ладно, ладно, ВСЕ В ПОРЯДКЕ, — с плохо скрываемым презрением буркнул Шнобби. — Мне же полагается слушаться и беспрекословно следовать приказам! А все почему? Потому что я — женщина!

— Дело совсем не в этом, — прошипел, оттаскивая его в сторону, Колон. — Нельзя же у всех на виду пинать его наследство. Это производит дурное впечатление.

Однако от его внимания не укрылось, что некоторые женщины из числа зевак выразили недовольство внезапной цензурой, внесенной в представление.

— А еще мы можем рассказать вам множество удивительных историй! — прокричал патриций.

— Бети бы уж точно порассказала, — пробормотал Колон и заработал сильный тычок в бок.

— И показать множество необыкновенных зрелищ!

— Бети бы по… Аргх-х!

— Но сейчас нам должно укрыться в милосердной тени какого-нибудь караван-сарая…

— ЧЕГО-ЧЕГО?

— Он сказал, что мы идем в трактир.

Зрители начали расходиться, периодически бросая на троицу веселые взгляды. Один из стражников кивнул Колону.

— Хорошее представление, — похвалил он. — Особенно мне понравилось то место, где ваша партнерша так ничего с себя и не сняла…

Он поспешно нырнул за спину товарищу, укрываясь от Шнобби, который уже приготовился налететь на него, будто ангел мести.

— Сержант! — прошептал патриций. — Сейчас крайне важно выяснить местонахождение принца Кадрама. Понимаешь? А в тавернах люди любят поболтать. Так что наша задача — лишь внимательно слушать.

Таверна оказалась вовсе не тем питейным заведением, о котором мечталось Колону. Это был всего-навсего дворик, окруженный стенами с множеством арок. Большая часть крыши отсутствовала. Из гигантской надтреснутой урны росла виноградная лоза, щедро увившая стены и свешивающаяся с заменяющей потолок решетки. Слышался нежный звон воды, но вовсе не такой, как в «Залатанном Барабане», стойка которого примыкала к отхожим местам, — здесь посреди белых камней был установлен специальный фонтанчик. И тут было прохладно, куда прохладнее, чем на улице, хотя виноградные листья почти не закрывали от солнечных лучей.

— Не знал, что вы умеете жонглировать, сэр, — прошептал, обращаясь к лорду Витинари, Колон.

— А ты разве этого не умеешь, сержант?

— Никак нет, сэр!

— Странно. Вряд ли это можно назвать умением. Известно, где объекты находятся. Куда они направляются, тоже известно. Остается лишь позволить им занять правильное положение во времени и пространстве.

— У вас чертовски хорошо это получается, сэр. Часто тренируетесь?

— Сегодня первый раз попробовал. — Лорд Витинари спокойно взглянул на Колона, чье лицо выражало удивление и недоверие. — После Анк-Морпорка, сержант, летающие дыни — это цветочки, можешь мне поверить.

— Поразительно, сэр.

— А в политике, сержант, преуспевает лишь тот, кто всегда знает, где спрятан цыпленок.

Колон приподнял фаску.

— Кстати, он все еще у меня на голове?

— По-моему, он заснул. На твоем месте я бы его не беспокоил.

— …Эй, ты, жонглер… Ей сюда нельзя!

Патриций и Колон оглянулись на голос. Над ними нависал фартук, на котором на семистах языках было вышито слово «бармен». В руках трактирщик держал по винному кувшину.

— Женщинам сюда нельзя, — повторил он.

— Почему это? — взвился Шнобби.

— И вопросов женщины не задают. Нельзя.

— Почему?

— Потому что так написано, вот почему.

— И куда же мне тогда идти?

Трактирщик пожал плечами.

— Кто знает, куда ходят женщины?

— Отправляйся, Бети, — сказал патриций. — И… собирай информацию!

Шнобби, вырвав у Колона чашку с вином, залпом опрокинул ее.

— Ну что за жизнь, — простонал он. — Я женщина не больше десяти минут, а вас, сволочных мужиков, уже ненавижу!

— Понятия не имею, что на него нашло, сэр, — прошептал Колон, когда Шнобби, злобно стуча каблуками, удалился. — Обычно он не такой. Я думал, клатчские женщины беспрекословно исполняют все, что им говорят!

— А как насчет ТВОЕЙ жены, сержант? Она беспрекословно тебя слушается?

— Н-ну, да, ведь мужчина должен быть хозяином в доме, я не устаю это повторять…

— Тогда почему ты, по слухам, постоянно покупаешь новую посуду?

— Ну, естественно, приходится прислушиваться к…

— А известно ли тебе, что клатчская история полным-полна рассказами о женщинах, которые даже воевали с собственными мужьями? — спросил патриций.

— Как это? На одной стороне?

— Жена принца Арквена Тистам принимала активное участие в сражениях и, согласно легенде, уложила десять тысяч человек.

— Это очень много мужчин.

— В легендах нередки преувеличения. Однако имеются веские исторические свидетельства, подтверждающие, что за годы правления сумтрийской царицы Чундравондры по ее приказу казнили более тридцати тысяч человек. Говорят, она была довольно обидчивой.

— Послушали бы вы мою жену, когда я забуду поставить в раковину тарелку, — мрачно вздохнул Колон.

— Ну, теперь, когда мы благополучно внедрились в город, — сменил тему патриций, — настало время выяснить, что происходит. Планируется вторжение, это очевидно, однако я уверен, что принц Кадрам удерживает некоторую часть сил в резерве — на случай нападения со стороны суши. И неплохо бы узнать, где эти силы, потому что он находится там же.