Гурт поднял руку.

— Когда мы получим задаток?

— Ага, вижу настоящего пилота, — сказал Сенг. — Как только мы закончим этот разговор. Все согласны?

Все дружно закивали головами.

— У вас есть время написать письма близким, — заметил Сенг, — пожалуйста, отдайте их Гэннону или Крэбтри в руки.

Гэннон и Крэбтри поднялись со своих мест.

— Итак, я могу приступать к сути дела?

В ангаре повисла гробовая тишина.

— Отлично, — сказал Сенг, — прошу внимания.

Гольфстрим был на пути в Москву. Кабрильо говорил по мобильному телефону с «Орегоном».

— Повтори еще раз, — сказал он, просматривая записи в блокноте. — Отлично, я все записал.

В трубке повисла тишина.

— Далай-лама очень удачливый человек, — сказал Кабрильо, обращаясь к Хэнли. — Если бы мы все это задумали в прошлом году, я не уверен, что у нас бы все получилось.

— Что ты имеешь в виду?

— Нам очень повезло, что в секретном консульстве оказались одновременно две маленьких тихоокеанских нации, — пояснил Кабрильо.

— Прямо как пару лет назад, когда там оказались Камерун и Гвинея, — согласился Хэнли. — Такое случается.

Шторм, который затопил Макао, превратился в весенний снег к тому времени, когда достиг границ России. Если бы на улице не стояла ночь, Кабрильо бы показалось, что столица России укрыта мокрым, грязно-серо-белым рваным одеялом с небрежно обрезанными краями, которое приглушало все звуки, обычные для большого города. Всматриваясь в иллюминаторы, когда пилоты уже заглушили двигатели, он смог разглядеть три лимузина с полицейским эскортом сзади и спереди. Держа в руках факс, который он только что получил от Оверхольта, он расстегнул ремень безопасности и поднялся со своего места. Второй пилот открывал дверь, когда он подошел к нему поближе.

— Вашим людям что-нибудь нужно? — спросил его Кабрильо.

— Все в порядке, босс, — ответил второй пилот. — Мы просто заправимся и будем ждать вашего возвращения.

Кабрильо кивнул и подождал, пока подадут трап.

— Пожелайте мне удачи, — сказал он, ступая на занесенный снегом аэродром.

Высокий человек в темном шерстяном пальто стоял в нескольких футах от самолета. На голове у него красовалась меховая папаха, а при каждом вздохе изо рта вырывались клубы пара. Он снял перчатку и пожал руку Кабрильо. Затем он указал на лимузин.

— Меня зовут Сергей Макеликов, — сказал он, пока водитель открывал дверцу лимузина, — помощник президента Путина.

Кабрильо залез в лимузин вслед за ним.

— Хуан Кабрильо, председатель Корпорации.

Двери закрылись, и через мгновение полицейские машины, мигая сиренами, понеслись вперед, прокладывая дорогу трем лимузинам.

— Президента очень заинтересовало ваше предложение, он хочет вас выслушать, — заметил Макеликов. — Могу я предложить вам что-нибудь выпить, водки или немного кофе?

— Кофе будет очень кстати, — сказал Кабрильо. Макеликов достал серебряный кофейник и наполнил чашку. На чашке красовался герб России. Он протянул ее Кабрильо.

— Как прошел ваш полет? — спросил он.

Улицы в такой поздний час были совершенно безлюдны. Процессия беспрепятственно достигла центра Москвы. Кабрильо потягивал свой кофе.

— Отлично, — ответил он, улыбаясь.

— Кубинскую сигару? — предложил Макеликов.

— Если вы не возражаете, — сказал Кабрильо, выбирая одну из коробки в руках Макеликова.

Отрезав кончик ножницами, которые обнаружились в этой же коробке, Кабрильо прикурил от предложенного Макеликовым огня.

— Мы уже почти на месте, — заметил русский. — Если хотите, можно послушать музыку.

Он указал на магнитофон и стопку дисков. Там не было ничего, кроме джаза.

— Я вижу, вы хорошо изучили мои пристрастия, — сказал Кабрильо.

— Мы многое про вас знаем, — согласился Макеликов, — именно поэтому президент Путин и согласился принять вас в такое время.

Кабрильо кивнул и улыбнулся.

— Отличная сигара.

Макеликов тоже прикурил.

— Действительно, не правда ли?

Спустя четырнадцать минут процессия остановилась перед парком Горького.

— Одно из потайных убежищ нашего президента, — сказал Макеликов, пока Кабрильо вылезал из лимузина на мокрый снег.

Поднявшись на крыльцо, Макеликов кивнул сержанту, охранявшему вход. Тот отсалютовал и открыл двери.

— Господин президент, — громко произнес Макеликов, — у вас гость.

— Я в гостиной, — послышался голос откуда-то справа.

— Разрешите мне взять ваше пальто, — сказал Макеликов, помогая Кабрильо раздеться. — Идите — я присоединюсь к вам через пару минут.

Кабрильо зашел в гостиную. Комната напоминала библиотеку элитного клуба для джентльменов. Стены были отделаны панелями темного дерева и украшены картинами со сценами охоты. В дальней стене был сделан камин, в котором весело потрескивал огонь. Перед ним стояли два обитых красной тканью кресла, а ближе к дверям стоял такой же диванчик. На нарядном паркетном полу лежал ярко-красный пушистый ковер, по которому было жалко ходить ногами. Над каждым креслом висели бра, которые слегка освещали темную комнату. Кабрильо увидел спину президента, который мешал угли в камине. Закончив, он выпрямился во весь рост и повернулся навстречу своему гостю.

— Мистер Кабрильо, — улыбнулся он, — проходите и присаживайтесь.

Кабрильо уселся в кресло слева от камина, Путин занял правое.

— Когда я еще работал в КГБ, у меня был файл про ваши подвиги, — сказал Путин.

— А у меня про вас, — не остался в долгу Кабрильо, сказав это по-русски.

Путин кивнул и посмотрел Кабрильо прямо в глаза.

— Ваш русский значительно лучше моего английского.

— Благодарю вас, сэр, — сказал Кабрильо.

Путин кивнул.

— Вы, наверное, составили мой психологический портрет, чтобы предугадать мой ответ на ваше предложение, — сказал он.

— Мне не понадобилось знание психологии, — ответил Кабрильо, — чтобы понять, что вы собираетесь сказать «да».

— Тогда почему бы вам не рассказать мне, с чем именно я соглашусь? — улыбнулся Путин.

Кабрильо кивнул и открыл папку, которую привез с собой.

— Сэр, — начал он, — меня наняли, чтобы помочь далай-ламе вернуться к власти. Для этого нам очень нужна поддержка русских.

— Объясните, — сказал Путин.