– Пожалуйста, просто сделайте это, – попросила Астрид. – Я очень устала, и у меня в груди поселилась крыса. Которая мечется в огне.

Джейкобс посмотрел на Дженни. Та колебалась.

– На сеансе возрождения все было иначе. Абсолютно все.

– Возможно, – согласился Джейкобс, – но сейчас вы действительно присутствуете при возрождении. Сами увидите. Положите руки ей на плечи, Дженни. И будьте готовы ее удержать. Вы не причините ей боль.

Она повиновалась.

Джейкобс повернулся ко мне:

– Когда я дотронусь кончиками стержней до висков Астрид, сдвинь ползунок переключателя. Считай щелчки. Когда услышишь четвертый, остановись и жди дальнейших указаний. Готовы? Начали.

Он приложил кончики стержней к выемкам на висках, где пульсировали нежные синие вены.

– Я очень рада, что увидела тебя, Джейми, – произнесла Астрид тихим голосом и закрыла глаза.

– У нее могут быть судороги, так что приготовьтесь ее держать, – сказал Джейкобс, обращаясь к Дженни. Потом: – Давай, Джейми.

Я сдвинул ползунок переключателя. Щелчок… другой… еще один… и четвертый.

Ничего не произошло.

Это все старческий маразм, подумал я. Что бы он ни делал раньше, все осталось в прошл…

– Добавь еще два щелчка. – Голос Джейкобса звучал сухо и уверенно.

Я послушался. Никаких изменений. С руками Дженни на плечах Астрид сгорбилась еще сильнее. Свистящее дыхание было больно слушать.

– Еще один, – скомандовал Джейкобс.

– Чарли, я почти дошел до кон…

– Ты слышал? Еще один!

Я повиновался. Раздался еще один щелчок, и на этот раз гул на другой стороне комнаты стал намного громче и заполнил все пространство. Я не видел вспышки света (по крайней мере я ее не помню), но на мгновение меня что-то ослепило. Как будто в голове взорвалась глубинная бомба. Кажется, Дженни Ноултон вскрикнула. Я смутно видел, как Астрид дернулась в инвалидной коляске с такой силой, что отбросила назад Дженни – даму совсем не хрупкого телосложения, – и та едва не упала. Ноги Астрид взбрыкнули, вернулись на место и снова взбрыкнули. По дому разнесся вой охранной сигнализации.

Руди ворвался в комнату, ему на пятки наступала Норма.

– Я же велел отключить сирену перед тем, как мы начнем! – закричал Джейкобс на Руди.

Астрид взмахнула руками прямо перед лицом Дженни, когда та снова положила руки ей на плечи.

– Извините, мистер Джейкобс…

– Выключи ее, идиот!

Чарли выхватил у меня из рук пульт и вернул ползунок в начальное положение. Астрид издавала рвотные звуки.

– Пастор Дэнни, она задыхается! – крикнула Дженни.

– Не будьте дурой! – отрезал Джейкобс. Его щеки раскраснелись, глаза горели. Он помолодел лет на двадцать. – Норма! Позвони на охрану! Скажи, что тревога была ложной!

– Мне…

– Ступай, иди же, черт тебя побери!

Она вышла.

Астрид открыла глаза, только самих глаз не было – одни выпученные белки. Ее снова скрутила миоклоническая судорога, а потом она сползла вперед, суча ногами и брыкаясь. Руки били по воздуху, как у утопающей. Сирена продолжала реветь. Я обхватил Астрид за бедра и затолкал обратно в кресло, не дав упасть. Ткань ее брюк в промежности потемнела, и я чувствовал сильный запах мочи. Подняв глаза, я увидел, что в углу ее рта пузырится пена. Пена стекла с подбородка на воротник блузки и расплылась темным пятном.

Сирена смолкла.

– Хвала Господу хоть за это, – сказал Джейкобс. Он наклонился вперед, уперев руки в бедра, и наблюдал за конвульсиями Астрид с интересом, но без малейшего беспокойства.

– Нам нужен врач! – закричала Дженни. – Я не могу удержать ее!

– Глупости! – отозвался Джейкобс. На его лице блуждала полуулыбка – на большее он не был способен. – А вы думали, что будет легко? Это же рак, в конце концов! Дайте ей минуту, и она придет…

– Там дверь в стене, – произнесла Астрид. Ее голос больше не был хриплым. Глаза стали прежними… но не одновременно, а по одному. И теперь смотрели на Джейкобса. – Вы не можете ее видеть. Она маленькая и покрыта плющом. Уже сухим. Она ждет по ту сторону, над разрушенным городом. Выше бумажного неба.

Хотя кровь не может застыть в жилах, мне показалось, что моя застыла. Что-то случилось, подумал я. Что-то случилось, и Царица скоро будет здесь.

– Кто? – спросил Джейкобс. Он взял ее за руку. Уже не улыбаясь. – Кто ждет?

– Да. – Она смотрела прямо ему в глаза. – Она.

– Кто, Астрид? Кто?

Она молчала, но ее рот вдруг растянулся в жуткой ухмылке, обнажившей все зубы.

– Не та, кого ты хочешь увидеть.

Он залепил ей пощечину. Голова Астрид дернулась в сторону, с ее губ сорвался сгусток слюны. Вскрикнув от удивления, я схватил его за запястье, когда он занес руку для нового удара. Мне едва удалось удержать его. Он оказался гораздо сильнее, чем следовало. Такую силу придает только истерика. Или дикая ярость.

– Вы не смеете ее бить! – закричала Дженни, отпустив плечи Астрид и выходя из-за кресла. – Вы псих, прекратите бить…

– Перестань, – произнесла Астрид слабым, но ясным голосом. – Перестань, Дженни.

Дженни обернулась. Ее глаза расширились от изумления: на бледных щеках Астрид начал проступать розовый румянец.

– Почему ты кричишь на него? Что-то случилось?

Да, подумал я. Что-то случилось. Что-то точно случилось.

Астрид повернулась к Джейкобсу:

– Когда вы начнете? Лучше поторопиться, потому что боль очень… очень…

Мы втроем уставились на нее. Нет, нас было уже пятеро, потому что Руди с Нормой вернулись и застыли в дверях, глядя во все глаза.

– Погодите, – сказала Астрид. – Погодите минутку.

Она прикоснулась к своей грудной клетке. Ощупала обвисшие остатки грудей. Надавила на живот.

– Вы уже все сделали, верно? Я знаю, что вы сделали, поскольку не чувствую никакой боли! – Она глубоко вдохнула и выдохнула с недоверчивым смехом. – И я могу дышать, Дженни. Я снова могу дышать!

Дженни Ноултон опустилась на колени, воздела руки вверх и принялась читать «Отче наш» с такой скоростью, будто пластинку-сорокапятку запустили на семидесяти восьми оборотах в минуту. К ней присоединился другой голос – Нормы. Она тоже стояла на коленях.

Джейкобс бросил на меня взгляд, смысл которого не вызывал сомнений: Видишь, Джейми? Все сделал я, а благодарят Господа.