– Это бесполезно, представляете? Это… это бессмысленно! «Нимион» не покинуть! С чего я вообще решил, что на борту есть какие-то чудо-капсулы, способные обойти запрет? Сумасшествие. – Он перевел покрасневшие глаза на капитана. – Это из-за тебя? Отвечай, ублюдок, это из-за тебя мы здесь оказались? Почему я притащил всех сюда?

На этот раз Ян всё-таки дал волю рукам. Он дернул Луку и, когда тот с распахнутым ртом пошатнулся, взмахнул карабином. Удар получился слякотным, будто по грязи. Пилот отшатнулся, с ревом держась за разбитые губы. Попытался достать из-за спины оружие, но оно постоянно выскальзывало из рук.

– Тебя ждет военный трибунал, кретин!

– Как только дождется твоя мамаша, придурок.

Лицо Луки пошло белыми и красными пятнами, но в драку он не полез. Впрочем, Ян и не планировал махать кулаками. Вот пара выстрелов – другое дело. Эту мысль он и донес самым простым и доступным способом – вскинув карабин.

– Командор, прошу вас. Нам нужна ваша помощь. – Лера неотрывно смотрела на Свешникова. Подрагивание губ говорило, что она борется с отвращением. – Что означает протокол «Голый король»? Куда направляется «Нимион»?

– Друзей о таком не спрашивают, Магнус, – прошептал капитан и вздрогнул, когда Адам ввёл ему коктейль из опиатов, полученный в шприце на два миллилитра из раздатчика сканера. – Мы закончили, ты ведь в курсе?

– Куда мы летим, командор?

Свешников открыл глаза и обвел всех мутным взглядом. Смотрел как на старых знакомых, с которыми вот-вот попрощаешься. Из-под век, будто белые вены, проглядывали ростки мицелия.

– Изначальные координаты: скопление Ясли[7], экзопланета Демастор, карантинная зона «Эгерия». Новейший курс – Земля.

– Земля? – ахнул Адам.

– Кто изменил координаты, командор? – мягко спросила Лера. – Кто это сделал?

Свешников не успел ответить, потому что Ян без колебаний поставил точку в его мучениях.

Звук выстрела был гулким и тяжелым, словно удар по мировой наковальне.

Какое-то время Лера почти что с детским изумлением смотрела, как тело, утратившее привычный цвет своих жидкостей, затихает. Потом испуг мутировал, и она вскочила, залепив Яну плотную пощечину.

– Что ты натворил, псих? Что ты натворил?!

Она еще сыпала проклятиями и брыкалась, когда Адам оттащил ее. Ян решил не вдаваться в подробности того, что он «натворил». Тем более что этих самых подробностей, растекавшихся и расползавшихся, было выше крыши.

– «Эгерия» – что это? – спросил он.

С опаской убрав руки от всхлипывавшей Леры, Адам обернулся:

– Теперь я не уверен в том, что знаю. «Эгерия» – передовая база созвездия Рака, но я впервые слышу, что она – какой-то там карантинный центр.

Несообразно ситуации выглядел только Лука. Теперь он казался одновременно счастливым и сумасшедшим. Даже кровь на разбитых губах напоминала шутовскую помаду.

– Так Магнус чертовым протоколом запечатал «Нимион» и отправил зверушек на опыты? – пропищал Лука и хохотнул. Выдернул из-за спины карабин и, продолжая смеяться, отшвырнул его.

Ян неодобрительно покосился на загремевшее оружие, улетевшее на порожек одной из капсул, и подумал, что так, наверное, будет лучше. Для всех.

– Я не думаю, что «Голый король» имеет к этому хоть какое-то отношение. – Адам обвел всех тем же грустным взглядом, потом обнял себя. – Всё, что я сейчас скажу, лишь предположения. Этот космический мицелий – тоже интеллект, наверняка вегетативный, массовый, как рой. «Нимион» подцепил его, когда изучал войд. Его же Магнус и попытался доставить для изучения, как только для экипажа всё закончилось.

– Но почему Земля? – спросила Лера. Она уже пришла в себя, но это не мешало ей окатывать Яна волнами холодного презрения.

– Полагаю, паразит, чем бы он ни был, покопался в наших мозгах. Отсюда понимание сути карантинной зоны – пленение, изучение, смерть. А Земля… ну, Земля – сердце человечества, скажем так.

– Банка с пробниками – вот что такое Земля, – скривился Лука. – «Нимион» собьют еще на подлете к Рукаву Персея, помяните мои слова.

– Никто не будет сбивать то, что дороже нескольких колоний, – проронил Ян.

На него уставились так, словно он заявил, что космический мицелий приходится ему больной тетушкой. Но разве это что-то меняло? Корабли-ковчеги, подобные «Нимиону», «Бецумии» и «Сойфертису», создаются раз в сто лет, если не больше. Ожидания и надежды – колоссальные. А ради такого можно и потерпеть, если космическая моль побьет шкуру, верно?

Ничего не говоря, Ян зашагал прочь от спасательных капсул. Остальные в полнейшем молчании последовали за ним.

5

Некая примитивная часть Яна – видимо, бравшая корни от пещерных орангутангов – требовала, чтобы он не опускал головы. Словно где-то в шее включился моторчик, вскидывавший подбородок так, чтобы задница Леры всё время находилась в поле зрения. Сама девушка не замечала смущения Яна, лезшего позади. Она, как и все, карабкалась по лесенке, изредка сверяясь с планшетом, болтавшимся на поясном карабинчике. Аварийная шахта, по которой они продвигались, буквально стонала от собственной глубины.

– Почему? – вдруг спросил Ян.

– Что – почему? – пропыхтел Лука. Он лез последним и не упускал возможности пихнуть Адама, когда тот, отдуваясь, останавливался, чтобы перевести дух.

– Почему мы направляемся к навигационным узлам, а не к движку?

Те же гены орангутанга, размазанные по хромосомам человека, подсказали Яну, что Лера поморщилась.

– Прошу, Ян, не называй так сверхбрадионовый гипердвигатель. Берлянский в гробу переворачивается, а это не тот «движок», который я бы хотела представлять. И мы уже всё обсудили.

Теперь поморщился Ян. Они и впрямь всё обсудили, как только отошли от спасательных капсул, этих безмолвных и по-ослиному упрямых свидетелей кончины капитана. Двигатель «Нимиона» находился на нижних палубах, и если бы его можно было проколоть той же вилкой, то Ян бы первым припустил к раздатчику со столовыми приборами.

Только вот создатели трех кораблей-ковчегов класса «Магеллан» в первую очередь подумали о безопасности мероприятия, а не об уязвимости их детища перед мельхиоровыми зубьями. Или какие там вилки вообще бывают? Как бы то ни было, доступ к гипердвигателю и его настройкам имелся только у Магнуса и четырех главных инженеров «Нимиона».

Первый инженер – мертв.

Второй – мертв.

Третий – мертв.

Четвертый, дайте подумать… а, пусть тоже будет мертв. Если, разумеется, выражаться языком Магнуса, констатировавшего, будто ветеринар, смерть всего стада.

Конечно же, существовали обходные пути, позволявшие получить искомые разрешения для работы и, собственно, порчи гипердвигателя. Да вот беда: охране, пилотам и научным сотрудникам знать о таком не полагалось.

Не помогла бы и вся мощь «Бивня». Процессор карабина, как и любого другого оружия на борту, попросту проигнорирует настолько маниакальный заскок пользователя. Это вам не дырку в обшивке проделать – под настроение или по необходимости. Гипердвигатель –