В то же время Брежнев активно использовал органы безопасности в личных целях. Когда Андропов стал Председателем КГБ, Брежнев приставил к нему на должность заместителей двух соглядатаев, генералов Цвигуна и Цинева, из-за чего обстановка в Комитете сложилась непростая. Андропов должен был постоянно оглядываться на своих заместителей, искать к ним особые подходы и заниматься дипломатией, вместо того чтобы уверенно требовать от них рабочей отдачи как от своих главных помощников. Оба они что-то все время докладывали лично Брежневу, и это ставило Андропова в неудобное и щекотливое положение. О сложной ситуации в верхах знали все более или менее ответственные сотрудники Комитета и молча сочувствовали Председателю.

Произошел и такой казус. Во время визита Шелепина в Англию, местная пресса вовсю публиковала материалы, компрометирующие Шелепина как бывшего Председателя КГБ. Среди сотрудников МИДа ходили разговоры о том, что этими материалами снабдил англичан КГБ по указанию Брежнева, чтобы скомпрометировать Шелепина, как его возможного соперника. Так ли это было на самом деле, сказать трудно.

Афганистан

После Второй мировой войны Афганистан медленно стал продвигаться по пути демократических преобразований. В этот период в отношениях с СССР наступило временное похолодание, впрочем, непродолжительное. Уже в 1955 году афганское правительство снова обратилось за помощью к СССР. В 1965 году была основана Народно-демократическая партия Афганистана (НДПА) во главе с Тараки. В партии сразу же началась фракционная борьба, и вскоре из нее выделилась фракция «Парчам» («Знамя») во главе с Кармалем.

В июле 1973 года армия совершила государственный переворот. В стране была свергнута монархия и установлен республиканский строй. Главой государства стал назначенный премьер-министром Дауд. Борьба вокруг дальнейшего направления развития Афганистана продолжалась. Только в 1973 году было раскрыто три заговора, направленных против нового правительства. 27 апреля 1978 года в результате восстания к власти пришла НДПА. Высшим органом власти в стране был объявлен Революционный совет под председательством Тараки. Однако в сентябре 1979 года, физически уничтожив Тараки, власть захватил Амин, также видный партийный функционер. 12 лет спустя президент Афганистана Наджибулла напишет: «Теоретические ошибки потянули цепь ошибок практических, пошел процесс монополизации власти со стороны НДПА. Началась борьба буквально против всех, кончилось тем, что мы остались сами с собой, слабой партией, разъедаемой фракционной борьбой, процессом изоляции от народа». Пользуясь смутой, подняла голову непримиримая оппозиция. В сложившейся ситуации афганские власти обратились к СССР с просьбой ввести на территорию страны советские войска. Таких обращений было около 20, последние 7 — уже после гибели Тараки.

Руководство Генерального штаба — начальник Генштаба маршал Огарков, его первые заместители генералы армии Ахромеев и Варенников, главком Сухопутных войск генерал армии Павловский были категорически против ввода войск. Их решение было обоснованным и не в последнюю очередь опиралось на данные разведки. Военачальники полагали, что присутствие воинского контингента только усилит позиции мятежников и повернет острие борьбы против советских войск, что в конце концов и произошло. Однако решения принимали не военные, а политики. 12 декабря 1979 года Генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев, члены Политбюро ЦК Андропов, Устинов и Громыко решили этот вопрос, даже не посоветовавшись с военными. У них на памяти были конфликты в Венгрии и Чехословакии, которые удалось успешно погасить именно таким путем, а о восточной специфике этой страны едва ли кто тогда задумывался. Если получилось там, то почему бы не получиться здесь? Имелись и другие причины. Десять лет спустя, в 1989 г., «Литературная газета» опубликовала интервью с Анатолием Громыко, сыном Громыко, который утверждал, что немалую роль в этом решении сыграли личные мотивы: Брежнев был возмущен расправой Амина с премьер-министром Тараки, который в сентябре 1979 года был гостем Брежнева и, надо полагать, пришелся ему по душе.

Настаивая на вводе советских войск в Афганистан, Амин не предполагал, что вызывает грозу на собственную голову. 25 декабря 1979 года советские войска пересекли границу, а уже 27 декабря последовал штурм дворца Амина, в ходе которого он был убит. В подготовке штурма непосредственное участие принимала советская военная разведка, несмотря на то что эта операция проводилась под руководством КГБ.

О том, как происходил штурм (операция «Шторм-333»), рассказывает бывший военный атташе СССР в Афганистане Крахмалов.

«В 19 часов 30 минут 27 декабря, когда в Кабуле наступила темнота, подразделения спецназа, сформированные ГРУ и КГБ СССР, начали штурм резиденции Амина — дворца Тадж-Бек, стоящего на холме. В штурме приняли участие группа офицеров КГБ (около 50 человек), переодетых в афганскую военную форму, 69-я рота десантников капитана Востротина со взводом ПТУР, батальон спецназа под командованием майора Халбаева. Операцией руководил представитель КГБ полковник Бояринов. Полковник Колесник осуществлял руководство подразделениями, подчиненными ГРУ. Зная, что бой предстоит вести в темноте, участники штурма, чтобы не перепутать своих с охраной Амина, прикрепили к головным уборам белые ленты, а на рукава надели белые повязки.

По сигналу «Шторм-333», переданному по радио и дублированному взрывом большой мощности на центральном телеграфе, наши воины устремились ко дворцу. Нго охрана приняла колонну боевых машин десантников за мятежную афганскую часть и открыла по ней ураганный огонь из крупнокалиберных пулеметов. Головная БМП была подбита и перегородила узкую дорогу, поэтому десантникам пришлось покинуть машины.

Под прикрытием огневых средств, преодолев крутые подъемы, штурмовые группы ворвались во дворец. Штурм и бой за овладение основными помещениями дворца продолжались в общей сложности сорок минут. Однако «зачистка» комнат и подвалов затянулась до полуночи. От интенсивного беспорядочного огня гибли не только защитники Амина, но и оказавшиеся во дворце невооруженные люди. В этом первом сражении погибло 19 наших солдат и офицеров, в том числе полковник Бояринов, по ошибке убитый нашим солдатом, принявшим его за одного из аминовцев, десять десантников и восемь спецназовцев».

Итак, силами советских спецназовцев к власти пришел Бабрак Кармаль. Афганистану в советской внешней политике придавалось столь важное значение, что в середине февраля 1980 года с группой генералов и офицеров в Кабул прибыл начальник ГРУ генерал армии Ивашутин. В то время должность военного атташе занимал Баранаев; в марте того же года его сменил Крахмалов, сотрудник ГРУ. Вот как он формулировал задачи своего аппарата: «В стране шла гражданская война. Главные задачи военного аппарата не ограничивались добыванием сведений о намерениях и действиях внутреннего врага и местах расположения пунктов дислокации вооруженных отрядов моджахедов, их численности и вооружении. Необходимо было знать, что делается и в других странах для помощи афганской оппозиции, информировать о поставках оружия, о военной и специальной подготовке противников афганского режима». И далее: «Возглавляемый мною аппарат военного атташе внимательно следил за положением афганской оппозиции не только в пределах страны, но и на территории Пакистана и Ирана. Подготовка и переподготовка моджахедов в лагерях, центрах и военных базах, главным образом в Пакистане и Иране, тактика действий и получение ими военной, материальной и финансовой помощи из США и других стран, подрывная деятельность реакционных сил против Советского Союза и ОКСВ в Афганистане — все это находило отражение в наших срочных донесениях и табельных докладах». Военный атташе работал в непосредственном контакте с военными советниками и их аппаратом, а также с начальниками штаба и разведки 40-й армии, которой в то время руководил генерал-майор Корчагин.