Нику на прицеливание и выстрел потребовалось ровно столько времени, сколько требуется на то, чтобы сжать курок. И пули застучали по вспыхивающим щитам Вэстора…

А Мейс стоял, не двигаясь.

И просто смотрел на свое лезвие.

* * *

В Силе мир стал подобен кристаллу.

Фиолетовое пламя лезвия высветило слабые места в мире вокруг. Вектора напряженности метнулись паутиной к Вэсгору, к Нику, к горе позади, к перевалу внизу и к пространству вокруг, поднимая волны, которые соединили

Мейса не только с тем, что есть, но и с тем, что было и что будет.

Включение его лезвия там, тогда - уязвимая точка Летней войны.

Его сознание растворилось в мире, проносясь моментально по ошибочным линиям и эффективным векторам: буквально на одно мгновение он вошел в прямой и непосредственный контакт с множеством времен и мест.

И увидел все.

Он снова увидел, как пленники-балаваи замерли на коленях на уступе и как корабли прилетели фактически до того, как он поджег деревья, сложенные для сигнального костра.

Он увидел, как корабли прилетают в аванпост буквально через несколько минут после того, как он зажег меч, чтобы защитить детей в бункере от неаккуратного бластерного огня их же собственного народа.

Он увидел Вэстора, стоящего неподалеку от руин аванпоста, и вновь вник в смысл его рычания: «Мои люди говорят, что ты в одиночку заставил корабли улететь, хотя, кажется, повреждений ты им не нанес. Возможно, ты научил балаваев бояться лезвия джедаев».

Но Мейс знал: балаваи не испугались.

Он увидел ТВК в ущелье на перевале, увидел, как они улетают буквально через несколько секунду после того, как он зажег мечи. Им приказали отступить.

Потому что он был один.

Потому что, если бы его убили до того, как он добрался до Депы и ее партизан, это бы не решило проблему ополчения с джедаем.

Он увидел себя, стоящего в переулке Пилек-Боу, уставившегося в полном недоумении на разрядившийся световой меч.

Он увидел часы, что провел в сковывающем кресле в грязной комнате Министерства юстиции. В ожидании, которое не имело никакого отношения к допросу. Джептан вообще не собирался его допрашивать.

Проследовав по этому вектору напряженности дальше во времени, Мейс увидел защищенную комнату Министерства юстиции, в которой техники раз за разом разрезали различные предметы его световым мечом. Они стреляли по лезвию из бластера и из пистолета, они разрезали им тиссель, ламму и листья портаака, дюракрит и транспаристил.

Измеряя и записывая статистики излучения клинка.

Чтобы их орбитальные спутники затем смогли распознать это лезвие, где бы оно ни было активировано. Вне зависимости от того, для чего активировано.

Поэтому-то меч и разрядился. Джептан, вероятно, понятия не имел о команде для путешествия по высокогорью. Он сам хотел, чтобы Мейс убрался из Пилек-Боу.

Хотел, чтобы джедай встретился с Депой и с ОФВ.

Хотел найти, где же прячутся все эти исчезнувшие корунаи.

И вот, посреди лужайки очередные нити напряженности соединили разум Винду с десятками ТВК, устремившимися в сторону перевала Лоршан. С кораблями, забитыми возбужденными людьми, кораблями, оставляющими позади себя следы, подобные дыму над извергающимся вулканом, следы из яростного неприятия, страха и ненависти.

Одна из нитей протянулась до спутника, летящего над планетой со скоростью почти в двадцать восемь тысяч километров в час, и Мейс почувствовал, как на другом конце нити силиконовый мозг замыкает электронное соединение. Он почувствовал, как исполняется простая программка, как автоматические когти отпускают огромные дюрастильные стержни с теплозащитными экранами, как примитивные двигатели этих стержней корректируют движение и направляют их в атмосферу под углом настолько крутым, что будь они космическими кораблями с пассажирами на борту, все живое бы в них погибло.

Но эти стержни не космические корабли. И для выживания они не предназначены..

Вэстор все еще был в воздухе, и Ник целился в него из пистолета, когда Мейс Винду вскинул руки и крикнул:

– Хватит!

Взрывы Силы, сопроводившие приказ мастера-дже-дая, сбили Ника с ног и ударили Вэстора о поверхность горы немногим выше входа в пещеру.

– Что ты делаешь? - Ник перекатился и вновь начал наводить пистолет. - Он только что пытался пристрелить тебя! Смерть ему!

Вэстор же так и остался, пригнувшись, наверху, вцепившись в камни, подобно крайт-дракону:

– Хватит разговоров. Пора драться.

– Да, - ответил Мейс Винду, - но не друг с другом. Посмотрите туда

Он махнул рукой в сторону джунглей под перевалом.

Все патрулирующие корабли, что в свое удовольствие кружили над джунглями последние несколько дней, теперь двигались в одну точку. И эта точка - перевал Лоршан.

Ник ругнулся, а рычание Вэстора стало бессмысленным.

– И туда, - сказал Мейс, указывая на нечто, напоминающее темное облако, медленно разрастающееся высоко в небе над горами. На самом деле это следы от сгорающих в атмосфере теплозащитных экранов.

Центр облака окрасился красным, затем - оранжевым, а затем - светлоголубым: включились ионные ускорители.

Ник нахмурился.

– Это не шаттл: угол слишком крутой и двигается слишком быстро.

– Да, не шаттл, - сказал Мейс.

– Мне ведь это не понравится, да? - Ник заслонил рукой глаза. - О! Оо-о… Блин. Кажется, это ТОКО.

– Пять, как минимум. И это еще не все.

– ТЫ! - оглушительный рев Вэстора, казалось, сорвал его самого с камня и буквально швырнул одним огромным куском ярости на лужайку. Он обвинительно наставил жужжащий щит на Мейса. - Это ТВОЯ вина! ТЫ привел их сюда!

– Виноватых будем определять позже, - Мейс, наконец, позволил лезвиям световых мечей исчезнуть. - Сейчас есть вещи поважнее.

– Например?

Мастер-джедай перевел взгляд с лор пилека на молодого офицера-коруна, затем - на небо, в котором дюрастильные ракеты пробивались сквозь атмосферу.

Со скоростью в тридцать тысяч километров в час.

Ускоряясь.

И сказал:

– Бежим.

И они побежали.

Полностью собранное Точечное Орбитальное Кинетическое Орудие (ТОКО) - усиленный дюрастильный стержень, теплозащитные экраны, небольшой ионный двигатель и миниатюрные корректирующие движки - весило немногим более двух сотен килограммов. К тому моменту как оно достигало земли, экраны, движки и ускоритель, как, впрочем, и немалая часть самой укрепленной дю-растила, сгорали полностью. Масса при столкновении равнялась приблизительно сотне килограмм: чуть больше или чуть меньше, в зависимости от угла входа в атмосферу, ее плотности и прочих незначительных тонкостей.