Перешли к делу, и оказалось, что новой информации у Уайтекера мало. Он сообщил, что Дуэйн Андреас гневается на служащих, которые по собственному почину выписывают себе дальние командировки, не согласовав это с руководством. Эти мелочи ФБР не заинтересовали.

Вдруг Уайтекер заулыбался.

– Вы не поверите, что мне рассказал Говард Баффет! – воскликнул он.

Говард Баффет? Это имя всплывало в разговорах с Уайтекером нечасто. Агенты посмотрели на него вопросительно.

– Ну, Говард Баффет, – пояснил Уайтекер, – наш вице-президент, отвечающий за связи с общественностью. Вы, надеюсь, знаете, кто его отец?

Агенты кивнули. Кто же не знает Уоррена Баффета?

– Так вот, – сказал Уайтекер. – Они с Дуэйном друг друга недолюбливают. Дуэйн сказал Говарду, что от него нет никакого толку.

Он посмотрел на агентов и, не дождавшись их реакции, продолжил:

– Говард сам мне рассказал. Пожаловался на грубость Андреаса и сказал буквально вот что, цитирую: «Зная, что здесь творится, я мог бы запросто подложить им свинью». Вот что он сказал.

Шепард пристально посмотрел на Уайтекера. Может, это и впрямь важно?

– Что вам еще об этом известно? – спросил он. – Что он имел в виду?

– Не знаю. – Уайтекер пожал плечами. – Я не спрашивал.

Агенты чуть ли не физически ощущали исходящую от Уайтекера неясную опасность. Он столько наговорил, а толку? И все же Херндон записал эту фразу. Может, позднее удастся поговорить с Баффетом и выяснить, что тому известно.

Они продолжили разговор, но ничего ценного Уайтекер так и не сообщил. Все шло к тому, что пора закругляться.

– Кстати, – небрежным тоном заметил Уайтекер, – есть еще новость: этот мой друг, Куно Зоммер, занял место Хори в «Хоффман-Ларош». У него докторская степень, и теперь он командует производством лимонной кислоты.

Агенты обратились в слух. Из аудиозаписей они знали, что «Хоффман-Ларош» собирала данные о производстве лимонной кислоты для компаний, вступивших в ценовой сговор. И вдруг оказывается, что Куно Зоммер, играющий в этом сговоре не последнюю роль, друг Уайтекера? С прослушиванием телефонных переговоров ничего не вышло, а тут Уайтекер прямо-таки раскатывает ковровую дорожку для продолжения расследования.

– Расскажите об этом Куно Зоммере, Марк, – попросил Шепард.

Уайтекер достал визитную карточку Зоммера, которая гласила, что ее обладатель руководит продажей на мировом рынке витаминов и чистых реактивов, производимых компанией «Хоффман-Ларош». Шепард и Херндон благоговейно рассмотрели визитку.

Момент был подходящий. На следующий день Уайтекер направлялся в Чикаго вместе с Уилсоном и Миком Андреасом, чтобы в отеле «Четыре времени года» встретиться с представителями «Адзиномото». Агенты решили дать Уайтекеру дополнительное задание: расспросить Уилсона о Куно Зоммере. Раз этот друг Уайтекера собирал сведения о продажах лимонной кислоты, то Уилсон, несомненно, об этом знал.

Лицо Уайтекера вытянулось.

– Куно этим давно не занимается, так что вряд ли Уилсон в курсе, – протянул он.

Агенты пытались уговорить Уайтекера, но тот стоял на своем, и было ясно, что он готов записывать сказанное Уилсоном, Андреасом и их конкурентами на рынке лизина, но не хочет рыть яму другу.

– Марк, ведь неизвестно, что там выяснится, – увещевал его Херндон. – Если Куно Зоммер ни в чем не замешан, это избавит его от лишних вопросов при расследовании злоупотреблений с продажей лимонной кислоты. Просто спросите его, а там будет видно.

В конце концов Уайтекер согласился расспросить Уилсона о Зоммере. Встреча окончилась, Уайтекер направился к двери. Шепард взглянул на Херндона.

– Знаешь, – сказал он, – а ведь это прорыв.

Уайтекер открыл дверь нового «линкольн-таун-кара» 1994 года. Его зеленый цвет нравился ему больше, чем синий цвет прежней машины. Мик Андреас занял пассажирское сиденье, Уилсон сел сзади. Его по-прежнему донимала боль в спине. Врач настаивал на операции, но Уилсон все оттягивал ее. Уайтекер тоже садился в машину с осторожностью, боясь повредить пристегнутый к спине «Ф-бёрд».

Задним ходом он выехал с парковки и направился в декейтерский аэропорт, где их ждал самолет компании.

– Это наша машина? – спросил Андреас.

– Ага, – отозвался Уайтекер. – Всегда мне достаются подержанные. На моей прежней раньше ездил Баффет.

– Какой почет! – пошутил Андреас.

– Пытаюсь сэкономить компании деньги, – улыбнулся Уайтекер.

Уилсон и Андреас усмехнулись.

Андреас переключился на предстоящие переговоры.

– От «Адзиномото» будет Ямада… – начал он.

– И Мимото, – продолжил Уайтекер.

– А это кто такой?

– Он вместо Икэды, тот ушел недавно на пенсию.

– Я с ним вроде не встречался, – заметил Андреас.

– А в Лос-Анджелесе его разве не было? – спросил Уайтекер.

– Нет, там был Икэда.

– А теперь будет Мимото, – сказал Уайтекер. – Но он ничуть не лучше.

– Что, такой же подонок?

– Редкостная скотина, – проворчал Уилсон с заднего сиденья.

– В чем это выражается? – обернулся к нему Андреас.

– В том, что все должно быть так, как он хочет.

Андреас повернулся обратно.

– Каковы наши успехи на рынке? – спросил он. – Сколько лизина мы сейчас производим?

– Семьдесят три тысячи тонн, – ответил Уайтекер.

– А что им скажем?

– Семьдесят три тысячи тонн.

– В самом деле?

– Да, – кивнул Уайтекер. – Мы теперь все вместе сопоставляем показатели по отдельным регионам, каждый месяц. Мимото собирает эти данные.

– Почему Мимото? Он у вас что, большой начальник?

– Ну да, – ответил Уайтекер, заезжая на автостоянку аэропорта.

– Он лакей, – бросил Уилсон.

Они выбрались из машины. Уайтекер держался поближе к Уилсону, пытаясь использовать удобный момент.

– Мимото играет такую же роль, как «Ларош» в торговле лимонной кислотой, да? – спросил он.

– Ну да, – подтвердил Уилсон.

– А заправляет всем у них кто? Куно?

– Угу.

– Куно неплохой малый, – сказал Уайтекер. – Он тебе понравится. Я работал с ним в «Дегассе».

И они сели в самолет.

Через час они в такси «Америкэн юнайтед» ехали из чикагского аэропорта «Мейгз филд» в отель «Четыре времени года».{211} Говорили в основном о новых продуктах, производство которых должно было освоить подразделение Уайтекера. С одним из продуктов, кормовой добавкой триптофан, особенно много возни, пожаловался Уайтекер. Учитывая, сколько времени компания потратила на отладку производства молочной кислоты, выпускать триптофан в полном объеме она сможет не раньше чем через два года.