— Вас не считают животными.

— Лицензии на отстрел черных морян запретили тридцать девять лет назад, — спокойно ответила Митара. — А убийство оборотня и сейчас не считается преступлением. Нам запрещают даже мстить за своих.

— Не преследуют только случаи самообороны.

— Доведи моряну до бешенства, и она инстинктивно накинет на себя боевую шкуру, — криво усмехнулась Митара. — Вот и повод для убийства. Твой дружок сразу же помчался к эрлийцам и продал голову моей подруги. Яд и рога.

Яна похолодела.

— Хватит давить на жалость. Если все так плохо — иди и перережь себе вены, чертова калоша. — Митара оторопело уставилась на девушку. — Я пришла сюда не сопли тебе вытирать!

— А зачем?

— Зачем? — Яна решительно подвинула соседнее кресло и уселась прямо напротив моряны. — Я хочу разобраться. Просто разобраться. Сантьяга хочет убить Богдана, Кортес хочет заработать, Артем хочет спасти Ольгу, и никого из них не интересует — почему? Почему командор войны бросил все на чашу весов?

— Ради Тапиры.

— Ради… — Яна остановилась и удивленно посмотрела на оборотня. — Ради черной моряны?

— Странно, да? — Митара отложила склянку с основой и внимательно посмотрела на Яну. — Они вместе уже много лет.

— Рыцарь Ордена и черная моряна?

— Мы думали, что не можем любить, что нас не могут любить, что мы обречены на одиночество, что… — Митара вздохнула. — Тапира помнит Богдана даже в боевой шкуре. Они чувствуют друг друга, они любят.

— Рыцарь и моряна, — прошептала Яна. — Но при чем тут Аркан Желаний?

Митара нервно передернула плечами:

— У оборотней редко бывают дети. — Ярко-синие глаза Яны в ужасе округлились, она уже не хотела слышать, ПОЧЕМУ, но было поздно. — Особенности нашей генетики таковы, что, кто бы ни был отцом, родится все равно девочка — черная моряна.

— О боже, Тапира беременна! — поняла Яна.

— А Богдан хочет, чтобы ребенок был чудом, — закончила Митара. — Он хочет ввести его в Великий Дом Чудь, в элиту Тайного Города.

— И будет просить у аркана сделать Тапиру чудой?

Моряна покачала головой:

— Плод уже сформирован, а Аркан исполняет только одно желание. Богдан будет просить за своего ребенка.

Москва, Воробьевы горы,

16 сентября, суббота, 16.49

Глеб Кузьмин по прозвищу Кузьма торговал на Воробьевых горах почти восемь лет. Еще будучи студентом, Глеб вместе с однокурсниками приезжал на смотровую площадку «работать» с туристами. Продавал значки, сувениры, менял деньги, постепенно это занятие стало для него основным источником дохода. Кузьма забросил учебу, обзавелся собственным лотком и теперь предлагал заезжим иностранцам целый букет развесистой русской клюквы: гжель, хохлому, «подлинные» боевые награды, настоящие армейские ушанки, акварельных матрешек и сувенирные открытки с видами Москвы. Бизнес не приносил большой прибыли, но позволял сносно существовать, не думая о завтрашнем дне, — поток туристов не оскудевал, а в некоторые дни даже превращался в самую настоящую лавину. Как, например, сегодня.

Суббота оказалась на редкость удачной — с утра на смотровой площадке Воробьевых гор побывали более двух десятков туристических автобусов. Турфирмы, предчувствуя скорое окончание бабьего лета и наступление холодов, спешили прогнать через московские достопримечательности как можно больше клиентов, которые, в свою очередь, судорожно скупали аляповатые кузьминские сувениры. Глеб распродал почти весь свой товар и теперь курил, лениво прислонившись к ограждению.

— Классный день, да?

Это подал голос Вовчик — совсем еще молоденький паренек, работающий на подхвате у соседнего лотка. Кузьма покровительственно усмехнулся и сплюнул за ограждение:

— Неплохой.

Кузьма считался одним из старожилов Воробьевых гор, пользовался авторитетом и не мог себе позволить радоваться удачному дню так же открыто.

— Как думаешь, до вечера еще будут автобусы?

— Один или два. Скорее один.

Глеб редко ошибался.

— Лучше бы два, — вздохнул Вовчик, — деньги нужны.

— Зачем они тебе? — усмехнулся Кузьма. — Мама с папой небось кормят.

— Машину хочу купить, — доверительно склонился к нему Вовчик. — Хорошую.

— Такую? — с ленивой издевкой поинтересовался Кузьма и кивнул в сторону улицы. Вовчик проследил его взгляд и едва не задохнулся от зависти: на светофоре замер блестящий бордовый «Линкольн» последней модели, в салоне которого сидел ухоженный мужчина в компании двух симпатичных девиц.

— Bay! — только и выговорил Вовчик. — Чтобы на такую заработать, мне здесь придется пахать всю жизнь.

Кузьма выбросил окурок и, проводив резко стартовавший автомобиль взглядом, важно кивнул.

— Ага.

— Зачем ты повернул? — поинтересовалась Тапира, когда бордовый «Линкольн» командора ушел с улицы Косыгина на маленькую грунтовую дорогу.

— Сюрприз, — улыбнулся Богдан. — Я поставил к Престолу стационарный грузовой портал.

Как только автомобиль скрыли густые кусты, рыцарь пробормотал короткое заклинание, и перед лобовым стеклом возник ярко-красный вихрь. Мягкая сила подхватила «Линкольн» и оторвала его от земли. В салоне потемнело, но уже через мгновение пелена спала, и Богдан резко нажал на тормоз. Тапира огляделась — машина стояла прямо под Престолом Силы.

— Здорово придумал.

— Спасибо, дорогая. — Богдан вышел из автомобиля и, подойдя к укрепленному на стене артефакту в виде маленькой красной ящерки, произнес над ней несколько невнятных слов. — Теперь мы в безопасности.

«Кольцо саламандры», классический охранный артефакт, создавало вокруг Престола Силы шарообразное поле, способное сжечь любой предмет, нарушивший его границы. Второй артефакт — лежащий на маленькой полочке черный стеклянный шар — наводил на Престол Силы морок, отводя глаза всем окружающим.

— У нас не очень много времени. Пожалуйста, пока я буду переодеваться, подготовь Ольгу.

— Хорошо. — Моряна повернулась к застывшей на заднем сиденье девушке и потянула за «поводок». — Выходи.

Ольга послушно открыла дверцу:

— Пожалуйста, Галя, не надо, пожалуйста.

Она не могла физически сопротивляться усмиряющему артефакту, но прекрасно понимала, что происходит вокруг. Тапира тихо вздохнула и украдкой посмотрела на надевающего классические одежды командора войны Богдана.