– Слишком мало для людей, привыкших ни в чем себе не отказывать и не привыкших работать, – заметил Деллен. – Я ведь сказал, дом и поместья нужно содержать, а на какие средства? Вдобавок они передерутся при дележе наследства. Да и скандал будет…

– Вы забываете еще об одном нюансе, – заметила я. – Возможно, самом главном. Сейчас считается, что Нен убит. Выходит, кто-то из его окружения в этом повинен. Как вы полагаете, приятно ли жить, подозревая, что твой брат или жена – убийца? Видя, как на улице на вас показывают пальцами и судачат о том, что кто-то из семейки таки прикончил старикашку!

– Ваша правда… – Казначей вздохнул, покачал головой. – Я здесь не советчик, госпожа Нарен. Решайте сами.

– Решать будут родственники покойного, – сказала я. – Постановят оставить все как есть – их право. Захотят огласить правду – ну, тут уж ничего не поделаешь. Не завидую я им…

– Да уж, – хмыкнул Деллен и посмотрел вдруг на меня остро и понимающе. – Нелегкая у вас работа, госпожа Нарен.

– Приятно, что вы это осознали, – улыбнулась я. – Может быть, теперь вы не будете так страдальчески морщиться, услышав о размере моего гонорара?

Деллен невольно улыбнулся. Все-таки не из природной жадности он это проделывал, ему по статусу полагалось быть прижимистым, вот он и играл свою роль…

– По-моему, вас ищут, госпожа Нарен, – произнес вдруг казначей, глядя мне куда-то за спину.

– Меня сложно не найти, – пожала я плечами. Подозреваю, старику просто хотелось отделаться от меня поскорее, но, как выяснилось, слова его не были пустой уловкой.

Кто-то подошел сзади, лихо щелкнул каблуками и, видимо, приветствовал казначея поклоном, поскольку Деллен кивнул в ответ.

– Нейр Деллен, – произнес знакомый хрипловатый голос, – вынужден лишить вас общества вашей дамы. Прошу извинить.

На лице казначея было написано нечто вроде «забирайте ее скорее и уходите!», но он все же изобразил подобие укоризны, коротко поклонился мне на прощание и удалился.

– Вы опять меня настигли, Лауринь, – вздохнула я, оборачиваясь. В парадной форме капитан выглядел весьма недурно, во всяком случае, прекрасно вписывался в блестящее общество. Я обратила внимание на его оружие – хорошо мне знакомое, кстати, и не преминула спросить: – А что, Лауринь, шпага вам до сих пор не по руке, тяжела?

– Как раз наоборот, госпожа Нарен, – без улыбки ответил он, – в самый раз.

– И вы ее носите… – Я еще раз взглянула на шпагу. Когда-то Лауринь прихватил ее из гробницы человека, умершего не менее пятисот лет назад, уж не знаю, кем тот был при жизни. Магом, вероятнее всего, но оружие никакими особенными свойствами не обладало, насколько я могла определить. – Привыкли? Могли бы уже давно другую завести.

– Совершенно верно, привык. – Лауринь определенно уходил от разговора, и это показалось мне странным. Впрочем, задать еще один вопрос я не успела, капитан опередил: – Госпожа Нарен, согласно указанию Его Величества, я буду вашим сопровождающим на время праздников.

– Его Величество, к слову сказать, не отменял своего предыдущего распоряжения, согласно которому вы обязаны сопровождать меня решительно везде, – наконец-то припомнила я Лауриню его любимую присказку. – Не меняйтесь в лице, капитан, я не собираюсь злоупотреблять вашими услугами, тем более, вижу, возложенная на вас миссия вам не по вкусу.

– Вернее было бы сказать, что мне не по вкусу дело, ради которого Его Величество затеял этот маскарад, – холодно произнес Лауринь.

Ага, выходит, я не ошиблась, это, скорее всего, касается чего-то личного… Неужели Арнелий действительно решил приударить за кем-то? Конечно, какие его годы, но… привлекать к этому делу судебного мага и доверенного сотрудника охранного отделения – это уж немного чересчур! Значит, не все так просто…

– Может быть, вы соблаговолите хотя бы в общих чертах обрисовать мне ситуацию? – Я перешла на выспренний тон, который терпеть не могу, но иначе говорить с Лауринем сейчас не представлялось возможным. Очевидно, он нацепил маску придворного и не собирался отступать от выбранной линии поведения.

– Я не уполномочен говорить об этом, госпожа Нарен, – покачал головой Лауринь. – Его Величество обо всем поведает вам лично, но, опасаюсь, не сегодня. Планы несколько изменились.

– Восхитительно, – процедила я. – И сколько еще прикажете мне торчать на этих невозможных вечерах? День, два, неделю?

– Вероятно, завтра или послезавтра все определится, – ответил Лауринь, глядя в сторону.

– Надеюсь, мое время будет оплачено соответственно, – дернула я плечом. – Хорошо, Лауринь. Раз уж вы ко мне приставлены… Как вы намерены меня развлекать? Может показаться странным, что дама с кавалером стоят столбом посреди зала, да еще с такими кислыми минами!

– Вы совершенно правы, – кивнул Лауринь. – Желаете, может быть, танцевать?

В соседнем зале как раз настраивался оркестр, юные девицы прикрывались веерами и стреляли глазками в поисках достойных кавалеров. Меня передернуло.

– Благодарю, не стоит, – решительно отказалась я.

Не представляю, какие танцы нынче в моде в Арастене, но уверена – мне они по вкусу не придутся. Да и в целом ситуация здорово напоминала фарс – все это когда-то уже было, а теперь повторялось, но в переиначенном, искаженном виде. Это было бы даже забавно, если бы я не настолько хотела узнать, что потребовалось от меня Его Величеству!

– Боюсь, на сегодня иных развлечений не предусмотрено, – скучным голосом произнес Лауринь.

– Удивительно неинтересно проводят время благородные господа и дамы, – посетовала я.

– Не сомневаюсь, госпожа Нарен, вы бы предпочли сейчас сидеть у камина и разгадывать очередное преступление, – вздохнул капитан.

– Кстати, одно я уже сегодня разгадала, – довольно улыбнулась я и заметила проблеск любопытства в глазах Лауриня. – Но вам, думаю, это неинтересно. Банальное убийство богатого старика из-за наследства, обернувшееся самоубийством. А вы ведь теперь делами большой важности занимаетесь, не так ли?

– Случается, – коротко ответил Лауринь. Он так и стоял на некотором отдалении от меня, заложив руки за спину. Вид у него был нерадостный.

Понятно, я ничего от него не добьюсь. Вернее, могла бы, но смысл? Вздохнув, я вынула из широкого рукава кисет (танцовщицы прячут в потайных кармашках лепестки, мелкие жемчужины или же высушенную рыбью чешую, чтобы рассыпать во время танца, зависит от времени года и достатка их хозяина), трубку, принялась ее набивать.

– Хотя бы здесь вы могли бы воздержаться? – спросил Лауринь сквозь зубы.

– С какой стати? – удивилась я, прикуривая. – Я вас шокирую?

– Скорее, окружающих. И привлекаете к себе слишком много внимания.

– Это дело поправимое, – хмыкнула я. – Вы же помните, что сделаться незаметным магу проще простого.