Кроме того, окружающий человеческий космос, который только что был, при всех своих недостатках, умеренно дружественным или хотя бы просто нейтральным, становится враждебным. Просто выжить в нем — задача почти непосильная. Однако решить ее совершенно необходимо, потому что самое интересное случается во второй, третьей, четвертой и всех последующих сериях — но только с теми, кто уцелел в первой. Единственная хорошая новость для всех, кто оказался в таком положении, — можно ошибаться. Единственной и неповторимой «правильной» системы ценностей, подходящей конкретному индивидууму раз и навсегда, скорее всего, вообще не существует, любая такая система работает «от забора и до обеда», и если уж сделан главный, решающий выбор — копать, — надо помнить, что заборов очень много, а точное время обеда нигде не указано, когда наступит, тогда и наступит.

+++

Понимание очередного базового простого-и-важного всегда сопровождается приступом косноязычия, почти физической невозможностью внятно сформулировать. По крайней мере, у меня (и, судя по тому, что большинство так называемых священных текстов представляют собой неудобоваримую мутную ахинею, не только у меня).

Но, как говорили возлюбленные мои вонючие мужики, эта ничаво.

Есть, по крайней мере, одна известная мне священная телега, которая более-менее внятно объясняет, как выжить на этой земле существу, заключенному в человека. Я имею в виду историю о том, как Будда тонул в реке, в какой-то момент понял, что не нужно сопротивляться, просветлел и заодно не утонул — закономерное следствие: когда по горло занят собственным просветлением, на то, чтобы утонуть, просто не остается ни времени, ни внимания, ни других свободных ресурсов.

Попасть в ситуацию выбора — перестать сопротивляться или умереть — это грандиозная удача. Потому что иначе вообще нет шанса понять, что такое «перестать сопротивляться». Сопротивление реальности — в фундаменте человеческой природы. Разум как бы специально заточен под этот процесс: оценивать реальность, критиковать ее и пытаться изменить. Хотя, собственно, почему «как бы». Заточен, чего уж там.

Непротивление реальности не имеет никакого отношения к смирению, покорности и прочим сомнительным добродетелям. Речь вообще не о добродетелях, а о способности человеческого разума перерабатывать полученный опыт в отношение к происходящему, мнения, желания, сравнивать текущую ситуацию с другими испытанными, оценивать ее по шкале «хуже-лучше», и так далее.

Как только человек понимает, как для него лучше (а как, соответственно, хуже), — все, процесс пошел. Младенец на основании полученного опыта заключает, что быть голодным, с мокрой жопой неприятно, а сытым и сухим — приятно. И начинает орать, подавая миру знак: я недоволен текущим положением вещей. С этого момента он уже в общечеловеческой игре, откуда практически нет возврата.

Почему это неправильно? По той простой причине, что на попытки контролировать реальность уходят все (у самых здоровых, уравновешенных и счастливых людей — почти все) ресурсы человеческого организма. Попыткой контроля я называю осознание разницы между текущей и желаемой картинами мира, за которым неизбежно следует усилие — почти всегда неосознанное — изменить его в благоприятном для себя направлении. Абсолютно неважно, что мы получаем в итоге, важно, что и те, кому удалось выстроить внутри себя механизм достижения результата (их называют «удачливыми»), и те, кому удалось создать хитровыкрученный механизм достижения отсутствия результата (в рамках текущей культуры все устроено так, что подобных людей большинство), тратят на этот процесс силы, необходимые для полноценного бытия.

Мне раньше казалось, что «удачливые» все делают правильно, так и надо. Ан нет. Их победа всегда пиррова. Перерасход ресурсов. Банкротство неизбежно.

Неудачников, впрочем, ждет ровно такое же банкротство. Потому что на неудачу точно так же приходится затрачивать все ресурсы. Вообще, так называемые «удачливые» и так называемые «неудачники» вовлечены в один и тот же процесс, просто первым каким-то чудом удалось избежать картины мира, в которой поражение является (хоть и не осознается) более благоприятной (удобной) ситуацией.

Короче. У любого человека есть избыток жизненной силы, который тратится на ерунду. Перенаправить ее в другое русло очень трудно, потому что там натурально газопровод проложен и процесс идет бесперебойно. Но это единственное место, откуда можно брать и брать — практически безгранично. Если перестанешь сопротивляться.

Перестать сопротивляться значит отключить процесс оценки. Одно не предпочтительней другого, нет ничего благоприятного или неблагоприятного для меня лично, нет ничего желательного или нежелательного, все есть как есть, оно течет, и точка. Это, подчеркиваю, не мысли. Это — ощущение. Когда оно достигнуто, мысли могут быть какие угодно. Например, мысль: «Мне не нравится Вася» — на фоне ощущения: «Мерзкий Вася и недовольный Васей я — неотъемлемые элементы реальности, которая такова, как есть, течет, и точка» — не причинит никакого ущерба думающему про Васю. В то время как самые успешные интеллектуальные попытки понять и простить ужасного Васю на фоне ощущения недовольства собой, Васей и реальностью в целом — губительны. И делать в этом состоянии можно все что угодно — да хоть мировую революцию, если вышло так, что реальность желает проявиться через вас именно таким образом.

Непротивление реальности — это скорее физический процесс, чем умственный. Это перераспределение внутренних ресурсов таким образом, что они перестают расходоваться на сопротивление. Вот, собственно, и все.

Другое дело, что это тот самый случай, когда понимание не просто не гарантирует результата, а даже не приближает его. Для того чтобы перестать сопротивляться реке, нужно тонуть в реке. В домашних условиях на коврике не отрепетируешь, даже если река — внутренняя, невидимая, а будущий утопленник преуспел в беседах с собой с глазу на глаз.

Бульк.

+++

Ничего ничего не значит, ничто ни из чего не следует; то есть в каждом конкретном случае причинно-следственные связи, конечно, работают (и еще поди пойми, как именно), но никаких общих правил нет, и это, честно говоря, хорошая новость, хотя бы потому, что здорово усложняет жизнь.

Человек, пишущий время от времени хорошие тексты, может оказаться кем (и даже чем) угодно — в смысле у него могут быть какие угодно мнения по каким угодно вопросам, он может интересно и замечательно жить, а может превратить свою (и не только) жизнь в натуральный ад. Человек, пишущий тоскливую ахинею, тоже может оказаться каким угодно, в том числе ангелом, сошедшим с небес. То есть наши тексты вообще ничего не говорят о нас; вернее, одни говорят, и еще как, другие — говорят, привирая, третьи не говорят вообще ничего, четвертые неделю говорят, а потом нет, а потом снова да, и так далее, никакой закономерности, никакой твердой опоры, никаких правил, вообще.

Мне, человеку, с детства придающему чрезмерно большое значение всяческой словесности, очень легко было все это сформулировать, но чертовски трудно было понять — всем организмом понять, на уровне отмены соответствующих условных рефлексов, я имею в виду.