Гвинпин узнал обоих зорзов сразу: один был Коротышка, наполовину – клоун, наполовину – сумасшедший, если бы его проделки не бывали столь жестокими. Гвинпин вспомнил несколько злых шуточек, которые Коротышка проделал с беззащитными девицами деревни, где разъяренный Кукольник заставил всех плясать до полусмерти под волчью волынку.

Другой же, к ужасу Гвинпина, был Кукольник, его бывший хозяин. За время дружбы с друидами кукла уже успела порядком отвыкнуть от своего прошлого лицедейского бытия, и жизнь в бродячем театре Кукольника сейчас представлялась Гвиннеусу страшным сном, который навсегда канул в небытие. И вот теперь Кукольник стоял в ночном поле и цепким взглядом обшаривал кладбище друидов, насколько это позволял огненный круг друидессы. Гвинпину стало настолько не по себе, что он, разок выглянув из-за погребальной плиты, тут же юркнул обратно, под защиту камня. А мелкая предательская дрожь уже сотрясала до основания этот пустой деревянный бочонок, бывший некогда телом сметливого, благоразумного и во всех прочих отношениях достойного существа. Гвинпин вновь почувствовал, что между его бывшим Хозяином и его сущностью на самом деле была установлена гораздо более прочная связь, нежели ему хотелось, но теперь у этой связи появилось вполне конкретное имя – страх. Он привалился спиной к погребальной плите и попытался взять себя в руки, конечно, в переносном смысле этого слова. Успех пришел после третьей или четвертой попытки, и кукла дала себе твердое слово смирно сидеть за каменной защитой и не высовывать из-за нее носа ни при каких обстоятельствах.

Знал ли Кукольник, что неподалеку съежился от страха, насколько это возможно для деревянного существа, его бывший актер, проклинающий в эту минуту все пьесы на свете? Но особенно – ту, единственную, в которой у нас не бывает возможности выйти на сцену когда-нибудь еще после финала, дабы исправить ошибки ремесла и элементарное незнание текста? Может быть, и знал, но, во всяком случае, зорз был слишком хорошо наслышан о возможностях верховной друидессы балтов и полян, чтобы сразу безрассудно лезть на рожон. Стена огня сникла, но была готова в любую минуту взметнуться ввысь, стоило кому-нибудь приблизиться к друидам хоть на шаг.

Кукольник внимательно осматривал огненное кольцо, в то время как его напарник Коротышка пританцовывал поодаль, так что на его шутовском одеянии позвякивали все колокольцы, которые он невесть зачем, по выражению Кукольника, присобачил. Маленький зорз выделывал такие замысловатые па, что Лисовин даже сплюнул от восхищения. Друид внимательно наблюдал за врагом из укрытия – неглубокой ямы, которую он вырыл за одной, явно фальшивой могилой. Ее, по-видимому, в свое время воздвиг сам себе кто-то из друидов в надежде ускользнуть из опостылевшего леса даже таким странным путем. А может, это было свидетельство хитрости кого-то из высших друидов Круга, которые не поскупились на церемонию, чтобы тихо и негласно забрать того или иного ученика из Служения. Во всяком случае, судя по рунам, которые за томительные минуты ожидания нападения силился прочитать Лисовин, здесь должен был лежать один из представителей так называемых Желтых друидов, о которых в друидских скитах ходили самые разные и, по большей части, весьма смутные слухи. Так или иначе, эта могила была пуста – в этом Лисовин убедился, когда сбоку вдруг обвалился большой пласт земли. Перед ним тут же открылась длинная пустая ниша, в которой полагалось находиться бренным останкам ее печального обитателя. Лисовин даже некоторое время увлеченно рыл своим широким кинжалом в сторону возможного сдвига могилы из-за движения почвы или размыва бесконечными весенними дождями, но результат был тот же – могила явно была фальшивая, если только кто-то не позаботился убрать труп. Но кому мог понадобиться мертвый друид в Лесу его служений?

Потратив несколько драгоценных минут на раздумья, Лисовин решил отложить решение этой загадки на потом и обязательно посоветоваться со старой друидессой. Если останемся в живых, мысленно добавил он и с удвоенным вниманием стал следить за зорзами. Бородач положил рядом лук и вновь посетовал, что Молчуна нет с ними рядом. Тем временем в поле на почтительном расстоянии от огненной дуги появились двое воинов. Чудины принесли Кукольнику большой мешок из грубой, крепкой материи, положили его у ног зорза и почтительно склонились, ожидая дальнейших распоряжений.

Кукольник опустился на колени и стал развязывать мешок. Лисовин мысленно чертыхнулся: трава была слишком высока, и друид не мог видеть содержимое мешка, которое зорз начал выкладывать наземь. Судя по движениям Кукольника, он достал оттуда пять или шесть различных предметов, которые разложил отдельно друг от друга.

– Что это он делает? – тихо шепнула друиду на ухо незаметно подкравшаяся друидесса.

– Что-то достает, а что – пока не пойму, – ответил друид, продолжая напряженно вглядываться в траву. Но сквозь стебли в свете костра и огненной окружности были видны только несколько разноцветных пятен.

– Эй, птица, – прошипела Ралина, призывно махая Гвинпину. Тот осторожно выглянул из-за своего укрытия и вразвалочку подобрался к друидам, стараясь не показывать над травой ни одной части своего круглого тела. Подойдя, он почтительно замер, потупив взор и стараясь никому не показывать отчаянно бегающих от страха глаз.

– Это твой бывший хозяин? – Ралина кивнула на зорза, продолжавшего копаться в мешке.

Гвинпин послушно кивнул. Тем не менее, состояние куклы не укрылось от старухи.

– Ты чего дрожишь, как осиновый лист? – с напускной сердитостью одернула она Гвинпина. – Раньше надо было думать, когда надумал прибиваться к лесным служителям. Тебе же с самого начала должны были сказать, что увеселений и приятных прогулок можешь не ждать, верно?

Гвинпин вновь кивнул, как большая нахохлившаяся ворона. Друидесса посмотрела на него почти ласково.

– Ну, а коли так, то и бояться не след. В обиду мы тебя не дадим. А пока ответь на один вопросец. Что может быть у этого зорза в таком большом мешке?

Гвинпин на миг задумался, однако тут же отогнал нахлынувшее желание слегка поумничать и неуверенно проквакал:

– Если мешок заплечный, то там у него, скорее всего, хранятся куклы.

– Так, – удовлетворенно отметила друидесса. – Тогда скажи мне, сударь, для чего, к примеру, мог бы понадобиться твоему Кукольнику его бродячий театрик сейчас, когда по всем статья предстоит бой, и вовсе не легкий, как мне думается? У него там что – только куклы, или еще и другие причиндалы? Занавеси, декорации, складная ширма?

– У него там сверху должны лежать куклы, – пролепетал Гвинпин.

– Понятно, – ответила друидесса. – Непонятно другое: он что, собрался нам тут представление показывать? Я, вообще-то, комедиантов не очень люблю, да и прежде, признаться, не особо жаловала.

– Я не знаю, госпожа, – честно признался Гвиннеус, впервые назвав так старую друидессу.

– И то ладно, – вздохнула старуха. – Слышь, Лисовин, что там этот зорз сейчас делает? И что поделывают остальные, покуда этот злыдень в куклы по ночам играется?

– Он что-то держит в руках, – ответил друид и тут же встревожился, – и уже идет к нам, госпожа.