Он устал, до смерти устал от вмешательства в его жизнь безумной самоубийцы, которая, если бы ей не помешали, убила бы и собственного ребенка.

Может, в конце концов, Реджинальд и не был таким уж негодяем. Может, он забрал ребенка, чтобы защитить его. Может...

В животе свернулся огненный клубок, не тошнота, а жаркий клубок ярости. Такой ярости, как вдруг понял Харпер, которая могла заставить забыть о том, что он на приличной глубине.

Он взглянул на часы, сосредоточился на дыхании и последовал за световой дорожкой.

Что это на него нашло? Реджинальд был сукиным сыном, никаких сомнений. Так же, как Амелия была чокнутой эгоисткой. Но тот, кого они произвели на свет, оказался здоровым мальчиком и вырос порядочным мужчиной. Любящим. Важно только это.

Нет, еще важно найти Амелию.

Ее могли похоронить в лесу. Но, черт побери, зачем долбить промерзшую землю, когда под рукой личный пруд? Такая простая мысль. Странно, что она не пришла в голову никому из них раньше.

А может, и не странно. Ведь и в те времена люди купались здесь, ловили рыбу. А утопленники часто всплывают.

Зачем рисковать?

Харпер передвинулся в другой сектор, посветил вокруг и решил, что на сегодня хватит. Он перезарядит баллоны и продолжит завтра. Скоро нахлынут покупатели, а ничто так не мешает торговле, как слухи о том, что какой-то парень ищет в пруду человеческие останки.

Он направил свет на корни водяных линий, мельком подумал, что можно попытаться вывести красную, необычную.

«Корни здоровые», — удовлетворенно подумал он и решил подниматься на поверхность.

Луч фонаря выхватил что-то внизу чуть правее. Харпер взглянул на часы, заметил, что время истекает, но нырнул, вгляделся...

И увидел Амелию. То, что от нее осталось. Кости, полузасыпанные землей и перевитые корнями. В нем шевельнулась жалость — Харпер заметил кирпичи и камни, привязанные к костям веревкой, видимо, той, которой она удавилась и хотела удавить своего сына. Камни и не дали телу всплыть.

Но почему оно не всплыло позже? Почему не сгнила веревка? Почему не сдвинулись камни? Это же простые законы физики, не так ли?

Правда, основные законы физики не учитывают привидения и проклятия.

Подгребая рукой, Харпер приблизился к костям.

Сильный удар отшвырнул его назад и вырвал из рук фонарь, оставив в полной темноте и почти без воздуха.

Стараясь не паниковать, он расслабился, чтобы опуститься на дно, оттолкнуться и вылететь из воды. Но его накрыла новая волна, и он увидел призракАмелии. Привидение скользило в воде в раздувающейся белой рубашке, волосы плыли за ним спутанными космами. Выпучив полные безумия глаза, призрак тянул к нему руку, согнув пальцы, как когти.

Харпер почувствовал, как эти когти сжимают его горло, хотя видел Амелию еще в полуметре от себя, парящей в воде над собственными костями.

Он нанес ответный удар, но драться было не с чем. Харпер тянулся к поверхности, но она держала его так же крепко, как кирпичи и камни, унесшие ее на дно.

Она убивала его, как собиралась убить собственного сына.

«Может, в этом и состоял ее план, — тупо подумал он. — Унести с собой кого-то из Харперов».

Он вспомнил о Хейли, которая ждала его на берегу, о будущем ребенке. О дочке, которую она уже ему подарила.

Он не может предать их!

Харпер оглянулся на кости, попытался поймать тот проблеск жалости, перевел взгляд на вечно безумную Амелию, сосредоточился, вложив в мысль остатки сил.

Я помню вас. Вы пели мне колыбельные. Я знал, что вы никогда не причините мне вред. Вспомните меня. Я ребенок, который произошел от вашего ребенка.

Он нащупал нож, резанул ладонь, как она когда-то в безумии резанула свою. Кровь закапала, заклубилась в мутной воде между ними и опустилась на грязные кости.

Это ваша кровь во мне. Кровь Конноров, так же как Харперов. От Амелии Джеймсу, от Джеймса Роберту, от Роберта Розалинд, от Розалинд мне. Вот почему я нашел вас. Отпустите меня. Отпустите меня домой. Вы больше не одна. Вы нашлись.

Хватка на его горле ослабла, и он рванул к поверхности. И еще видел ее и удивлялся, как могут в воде течь слезы по ее щекам.

Я вернусь за вами. Клянусь.

Ему показалось, что он слышит ее колыбельную. Чистый милый голос его детства. Он оглянулся и увидел Амелию в столбе света, лежащего на дне фонаря.

И смотрел, как она тает, уходит... как сон.

Вырвавшись на поверхность, Харпер сорвал загубник и втянул воздух, обжегший истерзанное горло. Ослепленный только что вставшим солнцем, оглушенный шумом в ушах, он едва расслышал взволнованные голоса, зовущие его, и смутно различил на берегу Хейли. Она стояла на самом краю, прижав ладонь к животу, а на ее запястье, как надежда, мерцали рубиновые сердца.

Он поплыл к ней сквозь заросли лилий, прочь от смерти, навстречу жизни. Логан и Митч помогли ему выбраться из воды. Он бросился на спину, судорожно втягивая воздух, глядя в глаза Хейли.

—Я нашел ее.

Солнечные лучи пробирались сквозь листву платанов и дубов, рисуя на зеленой траве причудливые узоры света и тени. В ветвях пели птицы, пронизывая музыкой ароматный воздух.

Могильные камни из белого мрамора и серого гранита отмечали места упокоения умерших. На некоторых лежали цветы с трепещущими на ветру увядающими лепестками — подношение живых ушедшим.

Харпер стоял между матерью и Хейли, держа их за руки, и смотрел на опускающийся в могилу гроб.

—Я не чувствую печали, — сказала Хейли. — Уже не чувствую. Мы поступаем правильно. Это даже больше, это добрый поступок.

Роз обвела взглядом надгробия. Реджинальд и Беатрис. Реджинальд и Элизабет. И ее родители. Их тети, дяди, кузины — звенья в длинной цепи Харперов.

—Она заслужила право лежать здесь. Рядом со своим сыном. Без нее не было бы меня. Без нее не было бы Харпера, Остина, Мейсона. А еще будут дети, которые родятся у них. Она заслужила свое место здесь.

—И что бы Амелия ни сделала, она не заслужила того, что с ней сотворили. — Стелла вздохнула. — Я горжусь тем, что участвовала в возвращении ее имени, и надеюсь, что мы принесли ей успокоение. — Она улыбнулась Логану, Дэвиду и остальным. — Мы все это сделали.

—Ее бросили в пруд. Избавились, как от мусора. — Логан взял Стеллу за руку и крепко сжал ее. — Защищая что? Репутацию.

—Теперь она нашлась, — добавил Дэвид. — Вам пришлось побороться с системой, Роз, чтобы похоронить ее здесь.

—Имя Харперов для чиновников еще что-то значит. Честно говоря, я хотела похоронить ее здесь почти так же сильно, как выдворить из любимого дома. — Розалинд чмокнула Харпера в щеку. — Мой мальчик! Мой храбрый мальчик! Тебе она должна больше, чем любому из нас.