— Несси! — Виктор протянул руку, чтобы погладить собачонку, как это делал прежде не раз.

Рука прошла насквозь. Кожу стало пощипывать, как от слабого электрического разряда. Виктор присел на корточки, заглянул собачьему призраку в глаза.

— Несси, что ты мне хочешь сказать?

— Га-гавгав, — сообщила собачонка.

Виктору почудились в ее тоненьком тявканье два слова: «За бочкой».

За бочкой? Виктор посветил фонариком. К торцу пятой бочки липкой пленкой была прилеплена тонкая металлическая труба. Вот он, «Пастух»! Видимо, Бурлаков никому не доверял это оружие, потому и хранил здесь под «охраной» Несси.

А собачонка, как ни в чем не бывало, улеглась на подушку. Казалось, она была весьма довольна собой.

— Майор, пошли! — Виктор отодрал трубу от деревянного днища и перекинул на ремне за спину.

— Куда? — Васильев тем временем успел приложиться к кувшину. — По-моему, нам и здесь неплохо. — Он развалился в кресле и похлопывал себя по животу. — Ты поймал псину? Жареная собачатина — не так уж и плохо. Шучу. — Васильев икнул.

— Пора сражаться с марами. А ты пьян.

— Пьян? Не выдумывай. Я только немного взбодрился. — Васильев довольно резво вскочил на ноги. — И тебе советую. Не хочешь? Глупо. Сражаться? Замечательно. Мы сейчас их всех перестреляем. Бах — и нету. Кому подарить второй автомат? Зачем мне столько железа? Решено, вторым автоматом одарю первого встречного, — пообещал Васильев. — Воображаю, как он обрадуется!

Первым встречным оказался Рузгин. Глянул исподлобья, открыл рот, собираясь о чем-то спросить. Возможно, как прежде женщины, подумал, что мары уже внутри. Виктор опередил его.

— За мной! На стену! Будем маров крошить.

Васильев сунул в руки Рузгину автомат.

— Держи, приятель! Я по глазам вижу, ты у нас герой.

— Где Лобов? — спросил Ланьер.

— Во дворе.

Но Лобов оказался гораздо ближе. Едва Виктор распахнул дверь, как перед ним возник заместитель Хьюго. Неужели сбежал со стены и решил спрятаться. Ланьер не стал ни о чем спрашивать — ударил прикладом автомата в лицо. Раздался противный хруст, и охранник повалился на крыльцо.

— Похоже, ты сломал ему нос, — Васильев наклонился, но не для того, чтобы проверить свою догадку, а чтобы вытащить пистолет из кобуры Лобова.

— На стену! — приказал вновь Ланьер и еще раз приложил лежащего прикладом.

Рузгин покорно побежал вместе с незваными гостями. Виктор впереди, за ним Борис, и в арьергарде майор. На стене в тот момент остались лишь трое парней из бессмертников — остальные позорно бежали. Передовой отряд маров был уже почти рядом. Около тридцати вездеходов мчались к воротам. Из них десять вырвались вперед. Несколько фур и вездеходов оставались у кромки белого круга. Видимо, те, кто был в арьергарде, планировали подсобить в грабеже, когда их товарищи ворвутся в крепость.

Две сотни метров. Еще ближе.

Виктор занял позицию слева от ворот. Рузгин и Васильев — справа. Виктор прицелился из «Пастуха». Борис опередил его, выстрелил из гранатомета, но промазал. Дал очередь. Бесполезно. Угодил в вездеход — пули отскочили от брони, брызнули искры. Виктор нажал на спусковой крючок «Пастуха». Но ничего не произошло — вездеход как мчался к крепости, так и продолжал лететь вперед. Черт! Мары из первого вездехода открыли пальбу. Граната ударила в ворота.

— Генерал жив! — заорал Виктор. — Жив! Жив! Жив!

По вряд ли мары его слышали.

— Регулятор! — сказал отчетливо голос рядом.

Ну конечно! Виктор забыл сдвинуть регулятор мощности с нуля.

Пальцы не слушались, не гнулись. Он рванул рычажок на максимум. Нет, так нельзя! Слишком опасно. Зона морталов близко. Тогда процентов на двадцать от мощности. Вот так... Виктор вскинул трубу к плечу, поймал в прицел скачущий по ухабам вездеход и нажал на спуск.

Перед глазами все зарябило. Вездеход расплылся черной кляксой...

Виктор едва не выронил «Пастуха» — в этот момент он не чувствовал ни рук, ни ног. Вокруг крепости клубился туман. И в этом тумане колебались и плыли черные пятна. Сразу же заломило в висках, пересохло во рту. Слышался треск автомата — это опустошал свой рожок кто-то из бессмертников. Атакующие прекратили стрельбу.

А потом все исчезло — и туман, и кляксы. Белое пятно вокруг крепости опять появилось. Только оно не было полностью белым. Его как будто кто-то исчирикал огромным черным карандашом. И вокруг частокола не было ни души — ни единого мара. И машин покореженных тоже — ни одной. Чистота, будто некто прошелся с метлой по белому кругу и подмел.

— Черт! Мы победили!.. — не веря своим глазам, пробормотал Виктор. — Победили! Вася! Победа!

Ему никто не ответил. Ланьер повернулся. Васильев лежал на настиле недвижно. Борис сидел рядом с ним.

— Вася! Борька! — крикнул Ланьер.

Рузгин пошевелился. Значит, живой. Но Васильев так и остался лежать.

3

Первым делом Виктор кинулся вниз, во двор, где он оставил Лобова. Тот уже пришел в себя, но еще не успел встать. Лежал, скорчившись, и зажимал руками лицо. Все пальцы у него были в крови.

— Вставай! — приказал Виктор.

Лобов ответил жалобным воем.

— Вставай, кому сказано. — Виктор пнул лежащего в бок. — Некогда церемониться. Идем! В карцер! Живо! Или пристрелю. Потому что я знаю, какая ты сволочь на самом деле.

Угроза неожиданно подействовала. Лобов поднялся и покорно поплелся в здание.

— Учтите, лейтенант Ланьер, я действовал по приказу. Я не сам, — забормотал Лобов.

Виктор запер подручного Хьюго в карцере, — благо все ключи в связке имелись.

Когда вернулся во двор, там его поджидал Раф. В руках у мальчишки был пистолет. В его крошечных ручках оружие казалось слишком массивным. Интересно, как он перезаряжает магазин своими тоненькими пальцами?

— Что ты с ним сделал? — спросил малыш.

— Арестовал.

— Надо было убить, — заявил Раф. — Я хотел это сделать, когда увидел, как он валяется у колодца. Решил взять у него из кобуры пистолет и застрелить. Но оружия не было. Я побежал за своим.

— У тебя есть личный пистолет?

— Как видишь. Храню в укромном месте. Я знаю тут немало таких мест.

— За что ты хотел его пристрелить? — спросил Виктор.

— Он мерзавец. И он...

По договорить Раф не успел.

— Виктор Павлович! — закричал Рузгин со стены. — Похоже, Хьюго возвращается. Что будем делать?

— Убьем эту сволочь! — решил Виктор. — У меня давно руки чешутся. Слушай, Раф! — Ланьер повернулся к брату. — Веди на стену всех, на кого можно положиться. Все, кто ненавидит Хьюго.