Картинка со стены исчезла, и коридор погрузился в тишину. Мне не хотелось в данный момент обсуждать увиденную картину, поэтому бросив взгляд на ошарашенного Манороса, а затем и на спокойного, сеа-лай, я, развернувшись, быстро покинула место сбора. Не важно, знаю я замок, или нет, рано или поздно найду дорогу — а сейчас хочу побыть одна, подумать, разобрать сложившуюся ситуацию по полочкам.

Бредя по замку, я все ни как не могла остановить кадры, мелькающие перед глазами: врата, Хио, стражи, я — все это перемешалось, не давая сосредоточиться ни на одном из событий. Черные крылья, магические всплески, радужный взрыв… и снова все по кругу.

— Почему я? — шепчу в пустоту, стирая невесть откуда взявшиеся слезинки. — Я ведь освободила его. Тогда где обещанная сила? Я хочу вернуться. Там меня ждут!

Думать о предательстве мужа не хотелось, поэтому я старалась найти веские аргументы, которые непременно его оправдают. Помогут мне понять, что все увиденное лишь выдумка, что мой златоглазый просто забыл рассказать о случившемся, что у него не было на это времени, что… И вот таких «что» оказалось не меньше десятка, но даже после этого, моя душа не была спокойной. Все внутри кричало об обратном — предал, умолчал, обманул, использует!

Кулон на груди нагрелся, и я по привычке сажала его в ладони. В голове зашумело, поэтому пришлось прислониться спиной к стене, и закрыть глаза, а когда их открыла, оказалась в совершенно другом месте, где ранее никогда не бывала. И как это понимать? Я на самом деле тут, или как в случае с Савашем, просто вижу то, что случилось ранее?

— Туарсар погиб в результате того, что вы, светлейшая Нейлания, позволили черни проникнуть во чрево источника. — Судя по всему, начало разговора я пропустила, поэтому тихонечко прошла, и, усевшись на пустую скамью, напоминающую облачко, прислушалась:

— Высокие лорды, — осмотрев группу из десяти безликих на вид мужчин, женщина продолжила: — я виновна лишь в том, что во время диверсии, находилась в другом, вверенном мне мире.

— В каком? — спросил один из судей. А это судя по обстановке были именно они.

— Темнейший Нархаяр сообщил мне о проблемах в Орге, поэтому я была вынуждена покинуть Туарсар. — Спокойно отвечала та самая богиня, которая встретила меня на землях Изаира. — К сожалению, в вестник был заложен процесс самоуничтожения, поэтому доказать его, или не его участие во всех этих действиях, я не могу. Но вы ведь можете допросить его!

— Что вы имеете в виду? — подключился к допросу очередной безликий. Ну, правда, они действительно странные! Вроде смотришь на эту десятку, а ни одно лицо не запомнилось. — Хотите сказать, что вас подставили? Подозреваете темнейшего Нархаяра в заговоре?

— Да! — уверено ответила меняющая облик дева. — Меня подставили! Я люблю каждый из своих миров, поэтому навредить одному из них — это то же самое, что навредить себе!

— Свидетели утверждают, что именно вы принесли в источник зараженные семена иластарии. — Настаивали судьи. — Вы же понимаете, что посадив такое семя, вы не только убили само сердце мира, вы распространили чернь далее.

— Когда я уходила в Орг, мои иластарии еще не цвели. Их бутоны не раскрылись, поэтому я не могла засеять священную землю новыми. Вы же знаете, что это делается только после того, как отцветут уже имеющиеся бутоны! Нужно четко контролировать эти моменты, так как переизбыток пыльцы негативно влияет не только на само сердце, но и на окружающий мир. — Не похоже, чтоб эта богиня была виновна в том, чем ее обвиняют.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Верно, — подтвердил один из безликих, — но вы бы и не ждали всходов! Само семя было уже гнилое!

— Я не делала этого! Если вы хотите найти виновного в гибели Туарсара, проведите должное расследование! — требовательно произнесла богиня. — Я отказываюсь нести наказание за то, чего не сотворила! И о каких свидетелях может быть речь? Мир мертв! Как мог кто-то спастись? Вы понимаете вообще, о чем говорите?

В общем, что бы Нейлания не говорила, безликие перекручивая ее слова, видели в них лишь вину женщины. Было видно, что этим судьям уже известен приговор, и они лишь развлекаются, доводя бедную деву до того состояния, когда уже и сам не веришь в свои слова. Но она к их огорчению не сдавалась, поэтому они с каждым словом давили все жестче и безжалостней, а вскоре и вовсе озвучили приговор, который поверг в шок даже меня — уничтожение! Не смерть, а именно уничтожение! Чем же богиня помешала безликим? Или не им вовсе?

Не успела я хорошенько обдумать все сказанное, как в зал вошел здоровенный бугай, в сером балахоне. Он остановился у сияющего круга, в котором стояла богиня, и, посмотрев на судей, поклонился им.

— Ритуал скриос[32]. Привести в исполнение! — разнесся по залу, безжалостный хор голосов.

— Исполняю! — сухо ответил палач, и, повернувшись к Нейлании, незаметно шепнул что-то. Я могла бы и не увидеть этого, но в тот момент пристально рассматривала его лицо, поэтому не упустила эту странность. Они что, знакомы? Прощание? А может это лишь заклинание? Жаль, не узнать мне этого!

Неожиданно, крылатая дева повернулась в мою сторону, и ее губы, так же зашевелились. Она будто прощалась, но мне показалось, что в ее речи, было обещание новой встречи. Когда-нибудь, но не сейчас! «Кому? Мне что ли? Да нет, не может этого быть!» — обернувшись, увидела красивого, статного мужчину, который с отчаяньем в глазах, смотрел на богиню, которая беззвучно продолжала шевелить губами, обещая ему что вернется, и он найдет ее. Будет рядом! И им больше никто не помешает быть вместе.

А мужчина… от него прямо фонило болью, потерей, неверием. Он переживал расставание с любимой. Не просто расставание, а ее несправедливую казнь. Он не бросил ее в такой момент! И не оставит после, потому что сердце его отдано в маленькие, бледные ручки, которые никто на свете не заменит. Он верен ей! Он верит ей! Он боготворит ее!

Между тем, палач, проговаривая странную речь, начал ходить вокруг круга, который постепенно светился все ярче, пока и вовсе не вспыхнул. Я зажмурилась, поэтому пропустила тот момент, когда свет потух, а вместе с ним не обнаружилось и самой Нейлании. На глаза навернулись слезы, и я смахивая их рукавом, старалась глубоко дышать, для того чтоб не взвыть в голос.