Впрочем, Строгановы, Шаховские, Голицыны и Шуваловы все приходились друг другу родственниками, свояками и свояченицами, дядьями и тётками, племянниками, внуками, наследниками и проч. Ветви генеалогических древ так перепутались, что, в общем, это был единый генеалогический «лес». Например, Варвара Александровна Шаховская (урождённая Строганова) завещала своё хозяйство внучке Варваре Петровне Шаховской, которая выходила замуж трижды: за князя Шувалова, за графа Полье и за князя Бутеро-Родали. Граф Адольф Антонович Полье известен как владелец Крестовоздвиженских платиновых россыпей, где был найден первый русский алмаз. Сын Варвары Петровны от первого брака Пётр Павлович Шувалов был основателем Теплогорского завода (и владельцем Лысьвенского, Бисерского и Кусье-Александровского заводов). А брат Варвары Александровны Павел Александрович женился на Софье Голицыной. Голицыны же, напомним, были основателями Пашийского и Чусовского заводов. В недрах «горнозаводской цивилизации» родственные связи выполняли функции экономической взаимообусловленности. Вера в «родную кровь» была надёжнее веры в золото.

В XVIII веке заводы на Чусовой в основном сгруппировались в верховьях и средней части реки. Горнозаводский деятель В. Мамонтов объяснял эту «кучность» физической возможностью людей справиться с рекой только там, где река ещё небольшая: «Наиболее старинные заводы Урала располагались на реках в расчёте не на сплав, а на водяную силу и очутились, таким образом, по большей части на верховьях рек».

XIX век оказался весьма беден на новые заводы. Дело в том, что промышленность России сотрясали бесконечные кризисы, а наследники заводчиков дробили состояния предков. Да и вообще XVIII век создал столь мощный горнозаводский потенциал, что XIX веку оставалось лишь реализовывать его. Любое новое строительство означало бы переход на экстенсивный путь развития. Как бы ни было косно русское мышление, до этой простой истины оно всё-таки сумело дойти. И потому из новых заводов «старого» типа (то есть вододействующих) появился лишь один — Мариинский.

В конце XVIII века на Чусовой появляется ещё одна фамилия промышленников — Лазаревы. В 1771 году Лазарь Назарович Лазарев, придворный ювелир Екатерины II, взял у Строгановых в аренду Чусовские соляные промыслы и завод Билимбай. В 1774 году Лазарь Лазарев получил дворянство. В 1778 году он купил соляные промыслы и тоже стал чусовским землевладельцем, но Билимбай ему не отдали. В 1852 году Елизавета Христофоровна Лазарева (наследница всего рода) вышла замуж за грузинского князя Семёна Давыдовича Абамелек, и род отныне получил фамилию Абамелек-Лазаревы. В бассейне Чусовой им принадлежали ещё и Луньевские угольные копи, территория которых своим южным краем выходила к реке Усьве.

Лишь в самом конце XIX века было построено два завода нового типа: с паровыми машинами. Это были Чусовской завод князя С. М. Голицына (1883 год) и Теплогорский завод князя П. П. Шувалова (1884 год). Но эти заводы появились только тогда, когда была проложена железная дорога. А Строгановы увеличили своё присутствие на Чусовой в 1891 году покупкой у графини Стенбок-Фермор (наследницы С. Яковлева) завода Старая Утка.

Итак, «горнозаводская эпоха» на Чусовой заняла примерно два века. Почти ровно по границе столетий она разделилась на две части: время, когда строили всё новые заводы, и время, когда строительство заводов прекратилось. За этот период в бассейне Чусовой (не считая бассейна Сылвы) было построено 20 заводов. Демидовы построили на Чусовой 8 горных заводов, казна — 3 завода, семейный альянс Строгановых, Голицыных, Шаховских, Шуваловых — 9 заводов. Все прочие заводчики (Яковлевы, Турчаниновы, Ягужинский, Ширяевы, Глебов, Лазаревы и Гурьев) строительством заводов на Чусовой не занимались.

Родоначальником рода Демидовых считается Демид Григорьев Антуфьев, кузнец села Павшино, что в 20 верстах от города Тулы. Его сын, Никита Демидов Антуфьев, перебрался в Тулу и организовал кузнечную мастерскую. Особенного размаха в делах он не имел — мал был капитал и велика конкуренция. Но всё изменилось в судьбе кузнеца после знакомства с Петром I.

По легенде, однажды царский дьяк Шафиров, проезжая через Тулу, велел тульским оружейникам починить его пистолет. За это дело взялся Никита Антуфьев. За одну ночь он не только починил пистолет, но и сделал ещё один, точно такой же. Шафиров даже не смог отличить один пистолет от другого. О смышлёном кузнеце дьяк рассказал Петру. Пётр этот рассказ запомнил. Посетив Тулу, он зашёл к этому умельцу в кузню. И ему Никита приглянулся.

Для задуманных реформ Пётр подыскивал новых людей вместо опостылевших бояр и дворян. Он взял тульского кузнеца Никиту Антуфьева на заметку — вдруг пригодится? А Никита хотел начать в Туле своё большое дело и попросил Петра о помощи. Пётр помог. В 1696 году Никита построил на речке Тулице доменный и кричный завод. И неудивительно, что именно к Никите Пётр обратился с просьбой об анализе железной руды с Урала: Амстердам Амстердамом, но полностью довериться Пётр мог только русскому человеку.

Руда оказалась превосходной, и Пётр сразу предложил Никите поехать на Урал и заняться налаживанием дел нового Невьянского завода. Невьянск вызывал у государя досаду: здесь хороший рудознатец, но плохой экономист Михаил Вабиков (по другим источникам — Бибиков) вдвое превысил ссуду. Поначалу Никита отказался от уральской «командировки». Но вскоре вышел петровский указ о запрещении рубки тульских дубовых рощ. Этот указ подрывал сырьевую базу тульских заводов, и Никита, памятуя об уральской руде, в начале 1702 года изъявил согласие принять дела Невьянского завода.

В Невьянск Никита сам всё-таки не поехал, а отправил туда сына Акинфия. Акинфий должен был реорганизовать производство так, чтобы завод работал на руде (по-современному), а не на «крицах». Пётр охотно предоставил Никите льготу: 10 лет он мог пользоваться Невьянским заводом без всяких налогов. Вместо налогов Никита обязан был поставлять казне пушки и ядра, а казна за них ещё и выплачивала Никите хорошие деньги (хотя и меньше, чем шведам). То есть Невьянский завод Никита Антуфьев получил практически даром.

Талантливый и очень энергичный организатор, специалист рудного и заводского дела, Акинфий взялся за порученную работу всерьёз. Д. Н. Мамин-Сибиряк без обиняков называл Акинфия «гениальным». Никита лишь изредка, наездами бывал на Урале. Теперь, по желанию Петра, Никита и Акинфий звались уже не Антуфьевыми, а Демидовыми. С Невьянского завода Демидовы и начали «оккупацию» Каменного Пояса.

Демидовы решили специализироваться на чёрной металлургии — производстве чугуна и железа. Это им было более знакомо ещё по Туле. К тому же на Урале развивалось в основном медеплавильное производство, а чёрная металлургия была представлена весьма слабо. На выручку от продажи невьянского железа Демидовы начали строить новые заводы. Первые демидовские заводы впоследствии вошли в три разных горных округа: Невьянский завод (1702 год основания), Шуралинский (1716 год), Быньговский (1718 год), Верхнетагильский (1718 год) и Старошайтанский (1727 год) — в Невьянский округ; Выйский (1721 год), Нижнеагильский (1722 год) и Черноисточинский (1726 год) заводы — в Нижнетагильский округ; а Староуткинский завод (1729 год) — в Суксунский округ. Для транспортировки грузов, по примеру казенного Каменского завода, Демидовы сразу же начали использовать Чусовую.