После смерти матери Павел долго болел, а потом отправился вместе с братом в Палестину. По возвращении поступил в лейб-гвардии Гусарский полк.

Мемуаристы часто сравнивали его с братом Сергеем, отмечая, что Павел обладал меньшими дарованиями, но был более открытый и менее чопорный. «Великий князь Павел Александрович при скромных способностях был добрее, проще брата, – писал генерал Н. А. Епанчин, – он был доброжелательного характера и несравненно более доступен, чем великий князь Сергей Александрович… Павел Александрович был мягкого, обходительного нрава, не позволял себе никаких резких выражений и поступков, но, если так можно выразиться, был человек бесцветный, и, безусловно, можно сказать, что он не был интриганом».

Другие отмечали, что характер у юноши неровный, временами он может быть заносчивым, а иногда и вспыльчивым. Это, разумеется, приписывали влиянию старшего брата Сергея. Великого князя Александр Михайлович вспоминал так: «Павел Александрович был самым симпатичным из четырех дядей Николая II, хотя и был несколько высокомерен – черта, заимствованная им у брата Сергея благодаря их близости. Он хорошо танцевал, пользовался успехом у женщин и был очень интересен в своем темно-зеленом, с серебром, доломане, малиновых рейтузах и ботиках лейб-гусара. Беззаботная жизнь кавалерийского офицера его вполне удовлетворяла, великий князь Павел никогда не занимал ответственного поста».

Великий князь Павел Александрович в молодости с матерью и сестрой Марией Александровной

По словам же А. А. Волкова, служившего при великом князе, «характер у Павла Александровича был не особенно ровный. По временам он бывал резок и вспыльчив, но в общем отличался большим доброжелательством, особенно же по отношению к лицам, от него так или иначе зависевшим. Он совсем не был разговорчив и вел скромный, очень замкнутый образ жизни, чему в значительной степени способствовала его болезнь. В те годы врачи очень опасались за его здоровье, имея в виду развивавшийся у него туберкулез. Дружеский круг великого князя был очень ограничен…».

Павел участвовал в домашних спектаклях, и все замечали, что он очень артистичен. Говорили, что один из знаменитых актеров, игравших вместе с Павлом в Эрмитажном театре, сокрушался: «Какой поистине великолепный талант погибает для сцены!». Все отмечают красоту и изящество юного великого князя.

В отличие от другого общепризнанного красавца, великого князя Алексея, он был строен и тонок. Вот каким запомнился он уже знакомой нам великой княжне Марии Павловне: «Отец был высоким, широкоплечим. Голова небольшая, округлый лоб слегка сдавлен к вискам. При таком росте ступни у него были маленькими, а таких красивых, изящных рук я никогда больше ни у кого не видела.

Ему было присуще необычайное обаяние. Каждое слово, движение, жест несли отпечаток индивидуальности. Он вызывал к себе расположение всех, с кем доводилось общаться, и так было всегда; с возрастом он не утратил своей элегантности, жизнерадостности и мягкосердечия».

* * *

В 30-летнем возрасте Павлу пришло время жениться. В невесты ему выбрали дочь короля Греции Георга I и его жены, великой княжны Ольги Константиновны, Александру Георгиевну.

Павел Александрович

Александра Георгиевна

Отец принцессы происходил из королевской семьи Дании и избран на греческий престол в 17-летнем возрасте, в детстве юная Александра часто гостила у бабушки и дедушки – короля и королевы Дании, родителей русской императрицы, жены Александра III Марии Федоровны. Она слушала бабушкины сказки об эльфах, вместе с нею собирала гербарии. Александра также бывала в России, в гостях у тети Минни (так звали в семье Марию Федоровну), бывала и в Ильинском, где летом гостил у брата Павел Александрович. И когда в Афины приехали русские дипломаты просить руки принцессы Александры для великого князя Павла, это уже никого не удивило.

Свадьба состоялась 4 июня 1889 г. Александр Фет написал стихотворное приветствие новобрачным, впрочем, весьма неуклюжее и помпезное, совсем не похожее на гибкие, словно струящиеся строки, которыми прославился этот поэт:

Впрочем, новобрачные, несомненно, были очень красивы и, вероятно, влюблены друг в друга. Позже Мария Павловна напишет: «Мать любили все, кто ее знал. Судя по оставшимся фотографиям, она была красива, с мелкими и тонкими чертами лица, мягким, почти детским контуром головы; у нее были большие и немного печальные глаза, а весь облик выражал душевную доброту и обаяние». Правда, как нам уже известно, при Дворе ходили слухи, что на самом деле Павел влюблен в Елизавету Федоровну и даже являлся ее любовником.

* * *

В апреле 1890 г. Александра родила дочь Марию. Роды протекали тяжело, и после них она уехала на курорт Франценсбад.

Почти сразу же после родов юная великая княгиня (ей едва исполнилось 20 лет) снова забеременела. В августе 1891 г., будучи на восьмом месяце беременности, она вместе с мужем и маленькой дочерью приехала в Ильинское. Но на этот раз роды начались слишком рано, и Александра их не пережила. Мария Павловна рассказывает то, что ей удалось узнать о последних днях жизни ее матери: «Все произошло так неожиданно, что не успели вовремя привезти врачей, которые могли бы оказать ей помощь. При ней находилась лишь деревенская повивальная бабка. Когда врачи наконец прибыли, мать была уже в коме, из которой так и не вышла. В таком состоянии она пребывала шесть дней, потом родила ребенка и умерла…

Брат родился таким маленьким и слабым, что все думали, что он не выживет. Когда он появился на свет, никому до него не было дела, поскольку в доме царил переполох и все были глубоко опечалены безнадежным состоянием молодой великой княгини. Моя старая английская няня рассказала мне, что она случайно обнаружила запеленутого младенца на стуле среди шерстяных одеял, когда прибежала узнать новости о моей матери. И только когда мать скончалась, Дмитрию начали уделять внимание.