Сюзанна пичкает меня бульоном, супом, своими пайковыми рационами, заставляет жевать и жевать. Она сменила мебель в комнате родителей. И пусть. Помню, как она стояла в дверях комнаты и глядела внутрь, словно там был ценный подарок, завернутый в блестящую бумагу. Как будто не отваживалась развернуть бумагу, боясь ее повредить.

Я не удержалась и поцеловала Сюзанну. Я хотела весь мир завернуть для нее в красивую бумагу, подарить ей его, чтобы наградить за все понесенные в жизни утраты. Но она все преодолела и все преодолеет. Если забросить Сюзанну в пустыню вместе с Касемом и Лейлой, за тысячу миль от жилья, она и то не падет духом. «А теперь, Лейла, Касем, слушайте меня внимательно. Мы сделаем то-то и то-то, для того-то и того-то…»

Завтра я уезжаю.

Донесение товарища Чена Лю в Пекин

Относительно ситуации с Джорджем Шербаном

Попытки освободиться от этого опасного субъекта пока успехом не увенчались. Причины наших неудач не очень ясны. В различных местах стала появляться женщина, загримированная под Джорджа Шербана, оказавшаяся его сестрой. Эта женщина сначала носила форму Третьей секции Североафриканского молодежного движения, в этой форме она оставила Тунис и прибыла в Испанию. Передвигалась на транспортных средствах молодежных организаций. На юге Франции переоделась в одежду, похожую на одежду Джорджа Шербана, и в течение нескольких дней успешно выдавала себя за него, появляясь в разных местах и привлекая к себе внимание бросающимся в глаза поведением. Затем у нее, как сообщают, наступил нервный срыв. Настоящий Джордж Шербан находился в это время в Брюсселе. Возникли вполне объяснимые слухи о способности этого «святого человека» — так его тоже называют в определенных кругах — появляться одновременно в разных местах, телепортироваться и тому подобное. Реальный Джордж Шербан этим слухам не находил объяснения. В Амстердаме на митинге, встреченный истеричными поклонниками, он безуспешно отрицал наличие у себя таких способностей. В Стокгольме он на несколько дней ускользнул от наших агентов. Наши агенты во Франции приняли Рэчел Шербан за брата, дважды она чуть не стала жертвой несчастных случаев, но отделалась лишь мелкими ранениями. Мы склонны считать, что Джордж Шербан пытался установить связь с сестрой, посылал к ней гонцов, но ее по нашему указанию арестовала Народная полиция Парижа. Однако допросить Рэчел Шербан не успели, она покончила с собой.

Ситуация осложняется не только описанными курьезами. К примеру, ожидалось, что Джордж Шербан будет добиваться выдвижения своей кандидатуры на пост представителя Северной Африки, и по всем прогнозам, его бы выбрали. Однако он не произвел никаких движений в этом направлении. Он постоянно разъезжает повсюду, облеченный полномочиями множества организаций разного масштаба, как авторитетных, так и совершенно никому не известных, порой смехотворных. Я могу лишь предполагать, что его устремления направлены гораздо выше. Куда — пока не берусь судить.

В качестве характерной особенности визитов Джорджа Шербана наши агенты отмечают, что после его появления некоторые индивиды оставляют места своего проживания и отправляются в разных направлениях. Привести их к общему знаменателю пока не удается. Они разнятся как по расовому, национальному и половому признаку, так и по характеру деятельности, которой занимаются, прибыв на новые места, не всегда в рамках молодежных движений.

Учитывая изложенное, предлагаю отложить устранение Джорджа Шербана до тех пор, пока не выяснятся цели его активности.

Девять попыток устранить этого человека стоили нам пятерых сотрудников.

Брат Джорджа Шербана Бенджамин находится в лагере 16 в Чехословакии, где проходит перевоспитание на элитном уровне. Оценивать результаты пока рано. Джордж Шербан по пути в Индию посетил брата. Причем проделал это легально (что вполне в его духе), без нарушений правил, хотя и создав прецедент, ибо ранее никто не делал таких попыток. На ту территорию наша юрисдикция не распространяется, и вмешательство могло вызвать нежелательный резонанс.

От Бенджамина Шербана, лагерь 16, Чехословакия

Джорджу Шербану, Симла

Есть у меня что порассказать тебе, братишка. Но не все сразу, как ты любишь приговаривать. Что ж, по порядку: Ты у меня здесь был за день до начала так называемого «семинара дружбы». Мы не знали, чего ожидать. Я думал о барочной роскоши Карловых Вар, утешавшей и отвлекавшей от тягот жизни сначала буржуазию, а затем партийных боссов. Но вместо золоченых амурчиков-купидончиков нас ожидали вполне пристойные строгие классы и залы, не отвлекающие внимания от продуктивного размышления. Нас две сотни, подобраны один к одному, как огурчики для засолки. Никого старше двадцати пяти, включая и наших мудрых китайских наставников. Мужеска и женска пола поровну. Все строго и никаких привилегий, в том числе и китайцам. Трое наших прибыли позднее, со сложностями. Я им представился, и состоялся обмен инструкциями.

Артефакты размещены согласно рекомендациям.

Прием пищи в пошлой роскоши бывшего гостиничного ресторана, но пища — картошка, и будь доволен, что хоть картошка.

Китайцев целых десять, все очень правильные, но очень вежливые. Они нас просветили, что первые дни на повестке дня — никакой повестки дня, мы знакомимся друг с другом. Однако некоторые к ним приставали, и китайцы уточнили: неформальные дискуссии по проблемам, с которыми мы столкнемся.

И какие же это проблемы?

Отношения между молодежными армиями и европейскими массами и верная позиция относительно указанных масс.

Это, разумеется, несколько не соответствовало ожидаемым нами экскурсиям, фотографированию с боссами разного масштаба, посещению памятников истории и культуры, проживанию в какой-нибудь из китайских столиц в качестве почетных гостей и подобной бодяге.

Что ж, пусть будут неформальные дискуссии… Для чего еще язык во рту? Китайцы предоставили нас самим себе и на этих «дискуссиях» вовсе не появлялись. В результате мы пришли к заключению, что наградой за хорошее поведение будет назначение на всяческие посты по контролю упомянутых масс и управлению ими. Иными словами, что верхние этажи структуры молодежных армий вольются в соответствующие структуры Администрации Надзирающих. Традиции, освященные временем. Еще, иными словами, мы должны позволить себя сожрать с потрохами без всяких сопливых сомнений и возражений.

И что же я на это возражу? А что тут возражать, если это закономерно! Мы восхищаемся нашими китайскими благодетелями и предпочитаем их сам знаешь кому.

Таков общий фон событий.

Ожидаемые дискуссии имели место бьипь в течение дня и даже ночи под умеренно крепкие и весьма крепкие напиткиг хорошо темперированный секс и вечное дружество меж аляскинцами и огнеземельцами, островитянами ирландскими и гаитянскими, кисками с мыса Безнадежности и котиками с мыса Доброй Надежды. В общем, как заведено.

Общее мнение склонялось к тому, что благодетели наши хотят проветрить наши мозги от настроений типа «Да чтобы я — да никогда в жизни…»; «Не склоним головы перед…»; «Да я скорее сдохну, чем…»; «Мы не продаемся…» и прочая тошнятина. Через несколько часов, однако, атмосфера изменилась, и здесь я полагаюсь на твой дар интерпретатора. Наши менторы, повторяю, держались в стороне, появляясь вместе со своими непременными улыбками лишь к приему пищи.