Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Динара долго молчала, потом вздохнула.
— Хорошо, но, пожалуйста, убедись, что мне будут рады. Я действительно не хочу вторгаться в ваше семейное время.
— Ты моя семья, — пробормотал я.
Динара прижалась ближе к моему телу и поцеловала меня в шею.
— Я люблю тебя.
* * *
На следующее утро я позвонил Римо. Он был первым человеком, которого я должен убедить. К моему удивлению, он не был против моего предложения.
— Возьми ее с собой. Киара будет в восторге приготовить для большего количества людей.
— Я ожидал от тебя большего сопротивления, — признался я.
— Если ты доверяешь Динаре, я доверяю твоему суждению. Не говоря уже о том, что мы с Нино знаем ее и сомневаемся, что она будет представлять опасность. У нее больше причин быть благодарной нам, чем ненавидеть нас за вражду между семьями мафии, которая на самом деле ее не касается.
— Что насчёт Савио и Джеммы? — я спросил.
— Поговори с Савио. Если он против, я не могу позволить Динаре присоединиться к нам.
— Понимаю, — сказал я. — Спасибо, Римо. Я знаю, что часто не показывал тебе свою благодарность за то, что ты делал, но я никогда не забуду твой поступок, чтобы отдать Динаре справедливость. В будущем я постараюсь быть по отношению к тебе не таким мудаком.
— Это только начало, — криво усмехнулся Римо.
— Да, Капо.
Я повесил трубку и набрал номер Савио. Он ответил после десятого гудка.
— Лучше бы это было чем-то хорошим, — пробормотал он. — Ты нарушаешь мои супружеские обязанности.
Я услышал, как Джемма прошипела что-то неразборчивое и что-то похожее на пощечину. Савио усмехнулся.
— Мне нужно поговорить с тобой о Рождестве, — сказал я.
— Ладно? Я не состою в оргкомитете Рождества. Спроси девочек.
— Это по поводу Динары. Я хочу взять ее с собой, чтобы отпраздновать Рождество вместе с нами.
На другом конце провода воцарилась тишина.
Его голос потерял свою обычную непринужденность, когда он наконец заговорил.
— Римо упомянул, что вы с ней все еще вместе. Я думал, что все закончится после того, как вы завершите свой кровавый загул.
— Мы любим друг друга, — признался я, хотя и чувствовал себя беззащитным перед Савио.
Обычно мы с ним не делились своими самыми глубокими темными эмоциями.
— Любовь к врагу, похоже, входит в семейную традицию.
— Динара не враг. Она никогда не была частью Братвы.
— Ее отец Пахан. Наши девушки являются частью нашего мира по ассоциации, даже если они не введены.
Было странно слышать, что Савио так серьезен, и это говорило мне, что это трудная тема для него и Джеммы.
— Я знаю, что у тебя есть все основания ненавидеть Братву, а Джемме еще больше, и именно поэтому я хочу спросить, не возражаешь ли ты, если я привезу Динару с собой.
— Это не мое решение, — сказал Савио, затем его голос стал приглушенным, поскольку он, вероятно, описывал ситуацию Джемме.
Я не знал Джемму так хорошо, как Киару, но она никогда не казалась мне человеком, который легко судит людей.
— Хорошо, — сказал Савио без предупреждения.
— Что?
— Ты можешь привезти ее с собой. Мы с Джеммой не станем осуждать Динару, пока не встретимся с ней. Мы дадим ей шанс.
— Спасибо, Савио, — честно сказал я.
— У меня нет времени болтать с тобой. Мне нужно удовлетворить свою жену.
Он повесил трубку, и я с улыбкой покачал головой.
Я застал Динару возящейся со своей машиной для завтрашней гонки. Она удивленно подняла брови.
— Ты выглядишь взволнованным.
— Я поговорил со своей семьей. Они хотят, чтобы ты присоединилась к нам на Рождество.
— Ты говоришь с облегчением, а значит, не был уверен, что они согласятся.
Я обнял ее за талию.
— Савио и Джемма были немного не оповещены, но они хотят встретиться с тобой.
— Чтобы узнать, не представляю ли я угрозу?
Я ухмыльнулся.
— Всем любопытно о тебе. И я думаю, тебе понравится Джемма. Она любит сражаться в клетке.
Динара нахмурилась.
— Я не люблю драться.
— Но ты увлекаешься гонками, а это тоже занятие, в котором доминируют мужчины.
Динара закатила глаза.
— Мне не нужен член, чтобы надрать задницу на заезде.
— Так ты отпразднуешь Рождество со мной и моей семьей?
Динара решительно кивнула, но я видел, что она нервничает.
— Я пережил твоего отца, и ты переживешь мою семью, не волнуйся.
— Это меня утешает.
* * *
Я никогда не праздновала Рождество в декабре. Не то чтобы я была большим поклонником праздника вообще. Я всегда праздновала только для своего отца, а позже для моих сводных братьев.
Адамо так много рассказывал мне о своей семье, что мне, казалось, будто я их уже знаю. Интересно, много ли они обо мне знают? Я не из тех, кто легко нервничает или волнуется перед встречей с новыми людьми. Я определенно была больше экстравертом, даже если у меня нет никаких проблем с одиночеством. Я знала, что не всем нравлюсь, и могла жить с этим, поэтому не беспокоилась о том, чтобы стать мисс популярность. Однако я нервничала, потому что это не просто случайная встреча. В этом имелся смысл. Это означало, что мои отношения с Адамо серьёзные для нас обоих. До сих пор мы так и не придумали этому названия. Мы жили этим. Но это новый шаг в наших отношениях.
Когда мы подъехали к великолепному белому особняку, мои ладони вспотели. Это важно для Адамо, и, в свою очередь, для меня.
— Нервничаешь? — с ухмылкой спросил Адамо, когда мы вышли из машины.
Он схватил огромный пакет с подарками из багажника, прежде чем подойти ко мне.
Я закатила глаза, но с радостью приняла его протянутую руку в качестве моральной поддержки.
— А у меня есть на то причины? Все согласны, что я здесь?
Адамо бросил на меня взгляд, ясно дававший понять, что он считает меня милой. Я толкнула его локтем в бок.
— Как ты думаешь, у меня когда-нибудь будет возможность встретиться с твоим отцом на семейном собрании? Возможно, отпразднуем вместе ваше православное Рождество?
То, что отец не убил Адамо, когда тот появился на нашем пороге, было чудом. Он очень заботился о Галине и своих сыновьях, поэтому я сомневалась, что он позволит Адамо находиться в их присутствии в ближайшее время. Может, Римо и не считал меня угрозой для своей семьи, но Адамо член Каморры, Фальконе, и для того, чтобы мой отец не воспринимал его
