платы) непрерывно снижается с 1980-х годов. В 1982 году почти 50 % выручки промышленных предприятий направлялось на оплату труда работников, а в 2012 году этот показатель снизился примерно до 10 %[492].

Тот факт, что это великое восстановление произошло в эпоху Рейгана и Тэтчер, вероятно, не случаен, но нет никаких оснований предполагать, что его причиной была политика Рейган и Тэтчер. Само их избрание было симптомом политической обстановки того времени, в которой доминировала тревога по поводу конца роста. Не исключено, что если бы они проиграли, то тот, кто выиграл, также прошел бы некоторое расстояние по тому же пути.

Что еще более важно, априори не очевидно, что политика Рейгана – Тэтчер была главной причиной роста неравенства. Диагностика того, что на самом деле произошло в этот период, была и остается, с самыми очевидными последствиями для современной политики, активной областью дискуссий в экономической науке. Причем некоторые, как Тома Пикетти, напрямую обвиняют Рейгана и Тэтчер, в то время как большинство экономистов подчеркивают, что значительную роль сыграла структурная трансформация экономики и особенно изменения в технологиях[493].

Сложность этого вопроса объясняется тем, что это был также период значительных изменений в мировой экономике. Начиная с 1979 года Китай приступил к рыночным реформам. В 1984 году Индия стала делать первые шаги в направлении либерализации. В результате эти страны станут двумя крупнейшими рынками в мире. Отчасти благодаря этому, в данный период мировая торговля увеличилась по отношению к мировому ВВП примерно на 50 %[494], что привело к последствиям, которые мы обсуждали в третьей главе.

Появление компьютерной техники было еще одной характерной чертой той эпохи. Компания Microsoft была основана в 1975 году. В 1976 году был выпущен компьютер Apple I, за которым последовал гораздо более широко продаваемый Apple II в 1977 году. IBM выпустила свой первый персональный компьютер в 1981 году. Кроме того, в 1979 году NTT запустила в Японии первую широко распространенную систему портативной телефонии на основе сотовой связи. Во многом именно благодаря продажам мобильных телефонов Apple стала в августе 2018 года первой компанией стоимостью в триллион долларов.

В какой степени технологические изменения и глобализация объясняют рост неравенства в США и Великобритании? А в какой степени сыграла свою роль политика, в частности налоговая?

С компьютеризацией пришли и другие технологические изменения. Возможно, компьютеризация и не была революцией в том смысле, в котором революцию произвела паровая машина, как утверждал Роберт Гордон, но, подобно паровой машине и ее незаконнорожденному ребенку, двигателю внутреннего сгорания, она убила много профессий. Сейчас никто, вероятно, не зарабатывает на жизнь работая за пишущей машинкой, за исключением трех одиноких мужчин неопределенного возраста, которые сидят под деревом неподалеку от того места, где вырос Абхиджит в Калькутте, и за небольшую плату печатают ваше имя и адрес в бланках правительственных документов. Стенографисток осталось немного. Даже в Белом доме их дни, кажется, сочтены. И этот технический прогресс был в значительной степени смещен в сторону менее квалифицированных кадров.

Изменение структуры профессиональных навыков в результате технологических изменений ясно объясняет рост отдачи от обучения в колледже[495]. Но оно не может объяснить того, что произошло на самом верху распределения доходов, если только мы не думаем, что навыки таинственным образом внезапно модифицировались только у самых богатых. Обычно мы считаем, что навыки относительно непрерывно растут с ростом уровня образования и заработной платы. Таким образом, если взрыв неравенства в доходах был вызван только техническим прогрессом, то заработная плата должна была взлететь не только у сверхбогатых, но и у просто богатых. На самом же деле, те, кто зарабатывает, скажем, от 100 000 до 200 000 долларов в год, видели, что их зарплата растет лишь немногим быстрее средней, в то время как те, кто зарабатывает больше 500 000 долларов, видели резкий рост своих доходов[496].

Это говорит о том, что вероятные изменения в технологии вряд ли смогут объяснить стратосферный рост доходов на самом верху. Они также не могут объяснить разницу между Соединенными Штатами и континентальной Европой, поскольку технологические изменения были одинаковыми во всех богатых странах.

ПОБЕДИТЕЛЬ ПОЛУЧАЕТ ВСЕ?

Однако технологии изменили не только организацию экономики. Многие из самых успешных изобретений, появившихся в результате революции высоких технологий, были продуктами формулы «победитель получает все». Нет никакого смысла быть на Myspace, когда весь мир зарегистрирован на Facebook, а Twitter бессмыслен, если никто не ретвитит ваши твиты. Кроме того, технологические инновации трансформировали существующие отрасли, а также значительно выиграли от подключения к тем отраслям, где они в основном отсутствовали, таким как гостиничный бизнес или транспорт. Например, если водители знают, что все пассажиры пользуются определенным приложением для вызова такси, то они станут принимать заказы именно на этом приложении. И наоборот, если пассажиры знают, что все водители пользуются определенным приложением, то именно к нему они и обратятся. Подобные сетевые эффекты частично объясняют доминирование таких гигантских технологических компаний, как Google, Facebook, Apple, Amazon, Uber и Airbnb, а также монстров «старой экономики», таких как Walmart и Federal Express. Наконец, глобализация спроса повысила ценность брендов, так как теперь к ним устремляются также и богатые китайские и индийские потребители. А возможность просматривать, сравнивать и хвастаться на Facebook сделала потребителей более осведомленными о различиях в ценах и качестве, но также и более чувствительными к повальным увлечениям.

В результате получается, что победитель получает всю экономику (а если не всю, то большую ее часть), в которой несколько фирм захватывают значительную часть рынка. Как мы видели в главе об экономическом росте, во многих секторах продажи стали более концентрированными, и мы видим растущее доминирование «фирм-суперзвезд». При этом в отраслях с более высокой концентрацией доля доходов, идущих на выплату заработной платы, снизилась еще больше. Это происходит потому, что те фирмы, которые являются монополиями или близки к монопольному положению, получают большие прибыли, а те, как правило, распределяются между акционерами. Таким образом, увеличение концентрации помогает отчасти объяснить, почему рост заработной платы отстает от роста ВВП[497].

Взлет фирм-суперзвезд также объясняет, почему увеличивается общее неравенство в оплате труда – некоторые фирмы сейчас намного прибыльнее других и платят более высокую заработную плату. Также верно, что прибыльность стала более изменчива, чем раньше, с более явными победителями и проигравшими, даже за пределами круга суперзвезд[498]. На самом деле в Соединенных Штатах увеличение неравенства между средней оплатой труда в разных компаниях может объяснить две трети общего роста неравенства (увеличение неравенства между работниками внутри одной и той же компании объясняет остальное). Во многом рост неравенства между фирмами, по-видимому, связан с изменениями в том, кто где работает; наиболее высокооплачиваемые работники в низкооплачиваемых фирмах переходят к тем, кто платит больше. Если предположить, что более высокие заработки отражают более высокую производительность (что, вероятно, верно в среднем), то более производительные работники начинают все чаще работать в одном месте с другими высокопроизводительными работниками[499].

Это соответствует теории, согласно которой фирмы-суперзвезды