намеревались двигаться по Арабатке. Нестор решил, что как только ему доложат из Каменского, что видят россиян, он тут же прикажет оставшемуся в селе контингенту отступать, а как только десантники противника втянутся на Арабатскую стрелку, вот тут он и наведет на них артиллерию, базирующуюся восточнее Джанкоя, благо расстояние позволяло это сделать.

Не успела колонна пройти пару километров, как головной БТР обстреляли из крупнокалиберного пулемета, а потом еще прошлись из АГС. Ответным огнем вражеская огневая точка была подавлена. Батальон «Готенланд» потерял пятерых солдат. Каковы потери противника, выяснять не стали, чтобы не терять времени, прошли мимо. А зря!

Когда мимо этого места проходил хвост колонны, то Илье Богданову вздумалось осмотреть вражескую огневую точку; этот придурок надеялся, что стрелок мог быть ранен и выжил. Коммерческий командир «Готенланда» до сих пор не терял надежды захватить кого-нибудь из российских диверсантов живьем. При осмотре позиции заметили, что трупов нет. Есть разбитый ДШКМ на самодельном станке, есть раздолбанный АГС, есть даже несколько полных автоматных магазинов. А вот трупов нет! Странно, значит, вражеские стрелки выжили. Начали обыскивать округу, понимая, что кто-то же должен был вести огонь из пулемета и станкового гранатомета. Их должно было быть минимум двое. Искали севернее огневой позиции, предположив, что выжившие инстинктивно направятся к своим.

И вот в этот момент произошло нечто необъяснимое: неожиданно из кустов, которые были не севернее, а наоборот, южнее стрелковой позиции, выбрался неизвестный солдат с примотанным к ноге автоматом, в старой панаме-«афганке» на голове и захватил Богданова в заложники. Вражеский стрелок, вероятно, понял, что его все равно рано или поздно найдут, тем более что из-за ранения он мог перемещаться только ползком или прыгая, опираясь на второй автомат, то есть далеко ему не убежать. Противник, подслушав разговоры разыскивающих его военных, вычислил, что именно Богданов является одним из командиров «Готенланда», поэтому и захватил его в плен. Угрожая застрелить Богданова из пистолета, вражеский боец потребовал немедленно остановить продвижение батальона вперед и начать переговоры. Старший охраны связался с Нестором и доложил о случившемся. Из-за отвратительного настроения и постоянного стресса Нестор Шмурко психанул и в порыве эмоций кратко бросил в динамик рации: «Пристрелите этого придурка!» Когда в динамике рации раздались звуки автоматной стрельбы, Нестор понял, что его подчиненные слишком рьяно и поспешно выполнили приказ. Илья Богданов и захвативший его в плен вражеский боец были застрелены на месте.

Прибывший на место расстрела Нестор, бешено крича и негодуя, проломил голову начальнику охраны рукоятью своего пистолета. Стоя над трупом зятя, Нестор Шмурко клятвенно пообещал, что обязательно захватит кого-то из россиян живьем и предаст их таким мукам перед смертью, что они сами будут молить его о скором конце.

Хоть Нестор из полученных разведданных и предполагал, что в Стрелковом нет врага, но предпринял меры предосторожности и вначале пустил отделение бойцов на двух легких бронеавтомобилях «кугуар».

Обе машины и двенадцать бойцов экипажа были уничтожены пулеметным и гранатометным огнем, когда «кугуары» достигли середины села. Свою смерть ярые националисты и сторонники декоммунизации по злой насмешке судьбы приняли возле памятника Владимиру Ильичу Ленину, который, хоть и подпорченный украинской властью, все-таки выстоял. Перед тем как окончательно заткнуться, старший разведдозора успел доложить, что у противника есть один БТР и несколько укрепленных пулеметных точек.

Перед тем как войти в село Стрелковое, его в течение двадцати минут обстреливали из 82-миллиметровых минометов. Поскольку одновременно задействовали все десять минометов, оставшихся в арсенале батальона, то удалось создать приличную плотность огня. По селу выпустили не меньше пятисот мин, пока минометы стреляли, штурмовые группы медленно продвигались вперед, прячась за кормой танков и бронемашин. В первой волне штурмовиков к селу выдвинули сто бойцов при поддержке двух танков, одного БТР-80 и БМП-1 и пять бронемашин «Варта»; во второй волне, которая выполняла еще и роль заградотряда для впередиидущих групп, двигалось еще сто бойцов под прикрытием двух БМП-2 и шести легкобронированных автомобилей.

Минометный обстрел призван был не только поразить сельские дома, в которых могли размещаться огневые точки противника, но и обезвредить мины, которые, скорее всего, установили на подступах к селу российские диверсанты.

Башенные орудия идущих на штурм украинских боевых машин стреляли без перерыва, разрушая и поражая оставшиеся целыми дома и хозяйственные постройки. Стрелки-наводчики бронемашин стреляли в любую вызывавшую подозрение цель.

Тут надо отметить, что возле села Стрелковое Арабатская стрелка расширялась, принимая форму солдатского сапога, где голенище и пятка по-прежнему шли на север, а носок образовывал огромный выступ на запад. В этом месте Арабатская стрелка расширялась на четыре километра. Вот в носке этого самого выступа российские диверсанты и спрятали свою бронетехнику: два БТР-80 и две БМП-2.

Четыре российских бронетранспортера, украшенные белым символом «V», выскочили с правого фланга и неожиданно открыли огонь из всех стволов в слабозащищенные борта украинских боевых машин. Спешившийся с бронетранспортеров десант ударил по штурмующим группам из пулеметов и гранатометов. А спрятанные где-то на носке сапога российские 82-миллиметровые минометы принялись закидывать мины в тыл позиций батальона «Готенланд», поражая минометные расчеты украинских нацистов.

Нестору пришлось поднимать в атаку все оставшиеся у него силы и бросать их в бой. Шмурко лично повел своих солдат в атаку, понимая, что исход боя решится здесь и сейчас. Либо они все-таки добьют неуловимых российских диверсантов, либо те обратят их в бегство, и тогда он, Нестор Шмурко, уже никак не сможет заставить своих подчиненных вновь идти на штурм села Стрелковое.

Отчаянный и кровопролитный бой продолжался сорок минут. Враг никак не желал отступать, а наоборот, сам теснил позиции батальона «Готенланд». Несколько раз завязывались короткие ожесточенные рукопашные схватки. Рвались гранаты, свистели пули. Гремели взрывы. Южная окраина села Стрелковое полностью затянулась дымом от частых разрывов. Столбы густого черного как смоль дыма поднимались вверх от подбитой украинской бронетехники. Все боевые машины «Готенланда», включая оба танка, были уничтожены, превратившись в погребальные костры для своих экипажей. Четыре российских бронетранспортера, помеченные символом «V», тоже вовсю полыхали.

Скорее всего, исход боя решился бы все-таки в пользу националистического батальона «Готенланд», ведь на их стороне было подавляющее численное преимущество, тем более что в бой были брошены не только минометные расчеты, но и все раненые солдаты, способные держать оружие в руках, а те, кто отказывался это делать, были тут же расстреляны.

Теряя своих бойцов в беспощадной и сумасшедшей лобовой атаке, нацисты из «Готенланда» медленно продвигались вперед, тесня скудные остатки 10-й отдельной десантной штурмовой роты.

На северной оконечности села Стрелковое выжившие бойцы «десятки», укрывшись в тесном окопе,