— В зоне досягаемости, — произнес брат Кекропс, оценивавший дальность через прицел болтера.

— Ждать.

— Считаю… тридцать два.

— Значит, они превосходят нас числом. Отлично. Где душа в три раза крепче стали станет?

— В бою, — не раздумывая ответил Кекропс. — Там, где огонь холоден, словно адское пламя.

— Когда завершится наш путь?

— Не раньше Конца Времен, — откликнулся брат Октопус, стоящий на коленях с мелтаганом на изготовку. — Ибо только тогда мы отдохнем, когда восстанет Император и объединит в одно все миры.

— Как нам врагов опознать?

— По делам их, — отозвался брат Аполлоний, с обнаженным цепным мечом присевший на корточки позади линии стрелков. — Грядет Конец Времен, когда враги встанут перед Императором и станут молить нас о скорой смерти.

— Хорошо. Огонь!

Окна бальной залы разлетелись, и Карнакский мост наполнила ревущая река шквального огня, обрушившаяся на отступников. Болтерные заряды били в поверхность моста, рикошетя и очерчивая пространство уничтожения.

Но этого было мало. В этот раз в качестве врага выступали Испивающие Души, которых свели с ума кошмары, немыслимые для нормального человека. Чтобы повергнуть их, требовалось нечто большее, чем болтеры и дисциплина.

На глазах Иктиноса Теллос отшвырнул в сторону одного из своих десантников и растоптал следующего, стремясь добраться до бойцов капеллана. Болтерные заряды проходили сквозь бледную желеобразную плоть Теллоса, прошивая его увеличившиеся мышцы и не причиняя вреда. Руки ему заменяли ржавые, покрытые запекшейся кровью цепные клинки, а лицо превратилось в неузнаваемую маску шрамов и ненависти.

Это было символично. Две группы Испивающих Души, обе из которых были выкованы на Стратикс Люмина. Одни — люди Иктиноса — обрели просветление и познали чувство долга, благодаря чему были готовы отправиться хоть на край Галактики, чтобы исполнить волю Императора. Другие — возглавляемые Теллосом — окончательно запутались и навлекли на себя проклятие, погружаясь в такие пучины насилия, что погубили собственные души.

Два человека. Просветленный и безумец. Хорошо, что все это подошло к концу, подумал Иктинос. Рано или поздно эта битва должна была состояться.

Командир отступников первым бросился к огневым позициям, но и остальные не отставали от него.

Прежде чем Теллос добрался до брата Октета, тот успел выстрелить из мелтагана, превратив в пар руку одного из предателей. Цепные мечи вспороли броню, словно ее и не было, выйдя из спины Октета. Теллос едва заметно шевельнул плечами, и тело его противника распалось на две половины, во все стороны брызнула кровь. Командир отступников упивался убийством. Он отбросил половины погибшего десантника в разные стороны и устремился к следующему, отрубив руку брату Тиельну, хотя тот в упор высадил в него очередь из болтера.

Остальные отступники ворвались в бальную залу, и завязалась жестокая рукопашная схватка, в которой никто не собирался умирать легко. Иктинос смотрел словно со стороны, как его тело взмахивает крозиусом и бросается в драку. Будто он был не он, а лишь частичка какого-то огромного плана. Капеллан ощущал себя посланником, знаком, пешкой в руках Императора.

Увенчанный орлом крозиус опустился на грудь отступника, сокрушив и доспех, и внутреннюю броню, образованную сросшимися в единое целое ребрами. Заряд, выпущенный из болтерного пистолета, ударил капеллана в наплечник, но Иктинос едва обратил на это внимание. Он чувствовал направлявшую его силу. Слышал, как звучат в его голове слова Дениятоса, как доктрины «Военного Катехизиса» направляют его движения, заставляя крозиус проломить череп еще одного предателя, упавшего ему под ноги, и оторвать руку следующему.

Именно так все и должно быть в Конце Времен. Брат против брата, но никакой ненависти. Просто всеобъемлющее чувство осмысленности происходящего, понимание того, что ты играешь роль в величайшей драме, исходом которой может быть только победа, которая уже одержана и одерживается вновь раз за разом.

Брат Аполлоний сражался один на один с Теллосом, постепенно уступая и отражая непрерывный град ударов цепными мечами. Разлетались искры. Иктинос с холодным безразличием проследил за тем, как движимый звериной мощью клинок Теллоса перерубил цепной меч Аполлония, брызнувший во все стороны осколками металлических зубьев. Затем командир отступников просто ударил своего соперника в ногу, и та переломилась в колене, изогнувшись в противоположную сторону.

Теллос предпочел не тратить время на то, чтобы добить Аполлония, а просто перешагнул через него и устремился к Иктиносу.

Капеллан знал, что исход этой битвы был предначертан. Сама воля Императора обрушит крозиус на мятежника, пробороздив в его теле широкую влажную полосу, которую даже мутировавшая плоть не сумеет закрыть. Гибель всегда ожидала Теллоса здесь, в северной сторожевой башне Карнакского моста, повторяясь из бесконечности в бесконечность, дожидаясь, пока Иктинос выйдет на подмостки и исполнит свою роль верного слуги Императора.

Крозиус взлетел, роняя искры энергетического поля. Весь свой вес вложил Иктинос в удар, чувствуя силу самого Императора, направившую оружие на мутировавшее тело Теллоса.

Однако мятежник перехватил удар, скрестив свои цепные мечи. Выпад капеллана неожиданно прервался, перед его глазами засверкали разряды энергии крозиуса.

Неожиданно Иктинос вновь возвратился в свое тело и теперь не наблюдал за сражением со стороны, но стоял лицом к лицу с Теллосом, ощущая, как постепенно отступает перед невероятной силой отступника, обоняя запах крови, витающий в воздухе, и слыша оглушительный грохот выстрелов, крики людей и визг цепных мечей, готовых разорвать его тело.

Теллос прокрутился на месте, увлекая крозиус вниз. Не прекращая движения, мятежник обхватил голову капеллана локтем и пригнул, одновременно нанося удар бронированным коленом, врезавшимся в забрало Иктиноса с сокрушительной силой.

Когда капеллан отскочил назад, у него поплыло в голове. Взгляд застлала кровавая пелена.

Теллос скрестил мечи и, словно ножницы, сомкнул их на руке Иктиноса. Рывком он подкинул капеллана в воздух с такой силой, что тот вылетел через окно и упал на пропитавшееся кровью покрытие Карнакского моста.

Рука Иктиноса была сломана в десятке мест невероятной силой, с которой ее стиснул Теллос. Но капеллан с той же легкостью мог использовать и другую, так что он вновь поднял крозиус и бросился в бой, чтобы донести правосудие Императора до мутанта и предателя, осмелившегося убить братьев.

На здоровую руку Иктиноса опустился сапог Теллоса, расколов керамитовую перчатку. Красные искры боли сообщили о переломанных пальцах.

Командир отступников, чье лицо обрисовалось на фоне фиолетового пламени варп-портала, посмотрел на поверженного капеллана. Иктинос с трудом различил глаза на лице мятежника — два воспаленных черно-красных колодца, наполненных ненавистью.