И не известно, кто из ведьмаков сказал что Рохусу или нет, и не оторвал ли он им за такие "советы" что-нибудь, но с того вечера стали ставить две палатки на ночном привале.

ГЛАВА 28

Прошло несколько дней. Отряд неторопливо продвигался в сторону Несхона, дожидаясь, чтобы их догнало подкрепление из замка. Какой-то своей частью Ольга хотела как можно быстрее попасть в Несхон – узнать новости вверенного ей дома, увидеть после долгой разлуки сестру. Но понимала, что тогда придется распрощаться с Рохусом, поэтому хотела, чтобы время их пути растягивалось как можно дольше.

Беспардонные ведьмаки всё же влезли в ее личную жизнь. Как-то вечером Рохус пришел к укромному месту у реки, где умывались девушки.

– Бирнир сказал, что ты хотела меня видеть? – неуверенно сообщил Рохус, глядя на теронок.

Те быстро собрались и сбежали. Ольга же прикрыла на миг глаза. "Тебе точно надо отрезать язык, ведьмак!" – передала она Бирниру. "Зачем? – возмутился тот. – Как же тогда я отвечу тебе – на здоровье, когда ты скажешь мне спасибо?".

Ольга открыла глаза и в надвинувшихся сумерках глянула на высокого теронца. За суетой похода и насыщенных делами дней они давно не общались наедине с Рохусом, всегда рядом было полно народа.

– Так что ты хотела? – Сделал еще пару шагов в ее сторону мужчина.

– Кхм, просто... соскучилась, – едва слышно произнесла Ольга, опуская взгляд.

У них действительно осталось не так много времени вместе. Либо Рохус скоро оставит ее в несхонских землях, либо, даже если она останется с ними в военном лагере, вряд ли мужчина сможет уделять ей много внимания. А они еще так много не обсудили, так мало знают друг друга.

Мужская ладонь осторожно коснулась волос Ольги, погладила, сползла на шею, обжигая кожу своим касанием.

– Ведьма... – хрипло отозвался Рохус, притягивая девушку к себе, сжимая в объятиях – вначале осторожных, но затем всё более жадных.

– Как я буду жить без тебя дальше? – совсем тихо буркнул мужчина где-то сверху.

Ольга таяла в теплых, уютных объятиях, но нашла силы в себе ответить:

– Так же, как и раньше...

– Как раньше больше не будет, – возразил Рохус, наклоняясь, чтобы поцеловать свою ведьму.

Целовать долго и с жарким упоением, не отпуская и не давая отстраниться.

– Сегодня ты будешь спать в моей палатке! – сообщил Рохус, когда наконец-то чуть отодвинулся.

– Ты ничего не забыл? – хмыкнула Ольга больше из вредности.

Она и сама уже обдумывала, как им решить вопрос с расселением, но нельзя давать мужчине командовать. Хотя бы в личном. В глобальных делах, конечно, пусть командует сколько влезет.

– Что?

– Что ведьмы сами решают, что будут делать...

– Ладно, ведьма, – усмехнулся Рохус. – Ты будешь сегодня спать в моей палатке?

Мужчина добросовестно спросил, но таким тоном, словно ни капли не сомневался в ответе. Ведьма внутри хотела было повредничать назло, но Ольга ее мигом одернула. У них действительно осталось слишком мало времени. А она хочет вволю побыть со своим теронцем, прежде чем придет время расставания.

– Мне надо подумать... – Говорили губы самовольно, пока Ольга чуть отвлеклась.

Но Рохус перебил ее.

– И все остальные ночи тоже, Ольга. Не хочу тебя отпускать!

Как же Ольге хотелось крикнуть: "Не отпускай!". Но понимала, что Ковен ее тоже не отпустит, а новую войну для теронца она не хочет.

То, что Ольга переехала в палатку Рохуса, конечно, заметили все. Но никто слова не сказал, никаких смешков или разговоров у костра на эту тему Ольга не заметила. И вряд ли они были, наверняка ведьмаки сами заткнули говорунов. Или Сэко, ей почти как названный или крестный отец. Или, может, даже Тхилгах – в первую очередь радеющий за своего воспитанника, конечно, не за ведьму.

Ольга понимала, что с каждым днем всё больше вживается в этот мир, прирастает сердцем к теронцам. И как ей с ними потом прощаться навсегда? Но девушка гнала от себя подальше подобные мысли. "Буду решать проблемы по мере их возникновения" – отказывалась она думать о предстоящем расставании.

Но если кто-то думал, что после переселения ведьмы к Рохусу эти двое дадут поблажки остальным, то жестко просчитались. Рохус по-прежнему беспощадно гонял своих солдат. Ольга, подсмотрев пару их тренировок, в который раз задавалась вопросом – что за предок был у Макнамаров, неужели действительно тот самый мифический Странник, и откуда в их семье такое особое боевое искусство. Но когда она отважилась спросить это у Рохуса ночью в палатке наедине, тот сказал, что и сам не знает. Что он много чего не знает, как не наследный сын.

Понемногу Рохус рассказал о себе и семье. Он, как самый младший, изначально готовился в воины, понимая, что главным в роду никогда не будет. Отец занимался больше обучением старших сыновей, а его гонял как солдата, остальное воспитание оставив на усмотрение Тхилгаха. Когда началась война с Несхоном, Рохус служил сержантом у какого-то герцога, руководил большим отрядом. В одном из боев они долго удерживали свои территории, полег почти весь отряд, но обещанного подкрепления так и не дождались. Очнулся Рохус уже в плену, с магическим рабским ошейником. Хотел было умереть, но тогда был настолько слаб от полученных ран, что даже руки на себя наложить самостоятельно не смог. Сотор, его кровный брат, который попал в плен вместе с ним, и был чуть более живым, отказал брату в убийстве чести. Напомнил, что старшие из Макнамаров тоже наверняка воюют, поэтому нужно вначале убедиться, что братья живы, смогут продолжить род. Что только после этого можно думать о себе.

– И что было потом? – тихо спросила Ольга в теплых объятиях смолкшего Рохуса, задумавшегося о чем-то своем.

Они лежали в палатке, в темноте и тишине теронской ночи. За тряпичной стенкой их укрытия уже давно затих уснувший лагерь.

– Потом я встретил тебя, ведьма, – хмыкнул негромко Рохус. Подгреб к себе девушку, стиснул в крепких руках.

– Нашу новую госпожу. Такую странную, в каких-то непонятных тряпках, неподобающих для знатной дамы...

– Эй! На мне тогда была дизайнерская одежда! – хихикнула Ольга.

– Говорящую совершенно непонятные слова. Или еще более чудные фразы из понятных вроде слов...

– Но вы же меня понимали в итоге?

– Такую красивую! Слишком умную даже для мужчины! И такую смелую! – добавил