Лкетинга успокоился и сказал, что постарается вернуться вовремя, чтобы успеть познакомиться с моей сестрой до ее отъезда. Но до этого еще было далеко. Сначала нам нужно было найти продавца-помощника. Я предложила Присциллу, но муж был категорически против. Он ей не доверял. Я возмущенно напомнила, как много она для нас сделала, но уговаривать его было пустой тратой времени. Как-то вечером Лкетинга привел в магазин юношу масаи. Он был родом из Масаи-Мара и раньше ходил в школу. Он пришел в джинсах и рубашке. В таком виде он не очень вписывался в наш магазин, но меня это не смутило, потому что он показался мне честным. Я согласилась, и Уильям стал нашим новым сотрудником.

Оставив мужчин торговать и взяв с собой няню с Напираи, я поехала закупать товар. До чего же это утомительное занятие – переезжать от одного торговца к другому, выбирать товар и торговаться. Закупив маек и резных изделий, я вернулась около полудня. Лкетинга сидел в баре в китайском ресторане и пил дорогое пиво. Уильям стоял в магазине. Я спросила, сколько людей заходило в магазин. Юноша ответил, что, к сожалению, немного, они продали только украшения масаи. Все туристы проходили по улице мимо нашей лавочки. Я растерянно спросила, неужели Лкетинга не раздавал наши проспекты. Уильям покачал головой и сказал, что Лкетинга почти все время сидел в баре и пил пиво. Для этого он взял деньги из кассы. Это привело меня в бешенство. Он как раз вошел в магазин, и я почувствовала запах алкоголя. Разумеется, началась ссора, которая закончилась тем, что он сел в машину и уехал. Я была в ярости. Теперь у нас есть помощник-продавец и няня, а муж пропивает вырученные деньги.

Уильям помог мне красиво расставить новый товар. Как только на улице появились белые, он выскочил из магазина и вручил им проспекты. Он заманивал в магазин почти каждого туриста, и когда в половине шестого вернулся Лкетинга, магазин был полон, а мы были погружены в оживленную беседу с покупателями. Разумеется, клиентам хотелось посмотреть на моего мужа, и я им его представила. Однако, вместо того чтобы побеседовать с ними, он отвернулся и спросил, сколько мы продали товара и по какой цене. Мне было стыдно за него.

Как-то раз швейцарец купил у нас маску и украшения на довольно приличную сумму. Прежде чем уйти, он спросил, нельзя ли ему сфотографировать нас с мужем и Напираи. Я не раздумывая согласилась, но муж сказал, что позволит нас сфотографировать только за деньги. Приветливый швейцарец растерялся, я сгорала от стыда. Он сделал две фотографии и протянул Лкетинге десять шиллингов. После его ухода я попыталась объяснила Лкетинге, что с клиентов нельзя брать деньги за фотографии. Он меня не понимал и упрекнул в том, что каждый раз, когда он хочет заработать денег, я встаю у него на пути. Каждый масаи требует деньги за фотографии, почему же он должен фотографироваться бесплатно? Его глаза гневно сверкали. Я устало ответила, что ни у одного другого масаи нет такого магазина, как у нас.

Вскоре пришли другие клиенты, и я усилием воли взяла себя в руки. Муж недоверчиво следил за ними, и стоило одному дотронуться до какой-то вещицы, как Лкетинга потребовал, чтобы тот ее купил. К счастью, Уильям ловко привлек внимание покупателей к себе и тем самым спас ситуацию.

Через десять дней после открытия арендная плата полностью окупилась. Я очень гордилась собой и Уильямом. Большинство побывавших у нас туристов приводили новых людей из своего отеля, и слух о нашей лавочке распространялся со скоростью света. К тому же цены у нас были ниже, чем в бутиках при отелях. Раз в три-четыре дня я ездила в Момбасу закупать новый товар.

Многие туристы спрашивали про золотые украшения, и я стала искать подходящую витрину. Это оказалось непросто, но в конце концов я нашла мастерскую, в которой витрины изготавливали на заказ. Мне сказали, чтобы я заехала за ней через неделю. Для этой цели я погрузила в машину все наши одеяла и подъехала к самому входу мастерской. Четверо мужчин дотащили тяжелую витрину и стали грузить ее в машину. Оказалось, что за десять минут кто-то успел украсть мои шерстяные одеяла, хотя машину я закрыла. Со стороны водителя взломали замок. Владелец магазина дал мне старые мешки и коробки, чтобы выложить ими хотя бы днище автомобиля. Утрата швейцарских одеял меня очень разозлила. Я подумала, что Лкетинга тоже расстроится, когда узнает, что исчезло его любимое красное одеяло. Разочарованная, я поехала обратно на южное побережье.

В магазине был только Уильям, который радостно вышел мне навстречу и сказал, что продал товар на восемьсот шиллингов. Я похвалила его и порадовалась вместе с ним. Поскольку вдвоем перенести витрину мы не могли, он пошел на пляж позвать друзей. Через полчаса он вернулся с тремя масаи, которые осторожно выгрузили тяжелую витрину и поставили ее в нужное место. В качестве вознаграждения я дала каждому по бутылке содовой и по десять шиллингов. После этого я стала раскладывать в витрине модные украшения, а мужчины стояли перед магазином и пили содовую. С ними была няня и Напираи.

Как всегда, когда работа была выполнена, явился мой муж. Вместе с ним пришел муж девушки. Он злобно закричал на жену, и я увидела, что масаи, которые помогли нам с витриной, поспешно удалились. Я испуганно спросила, что случилось, и Уильям сказал, что муж не хочет, чтобы его жена проводила время с другими мужчинами. Если он еще раз застанет ее с мужчинами, она больше у нас работать не будет. К сожалению, вмешиваться я не имела права. Хорошо, что хотя бы Лкетинга не начал ругаться. Я очень сердилась на мужа девушки. Она стояла в стороне, понурив голову, и мне было ее ужасно жаль.

Вскоре пришли клиенты, и Уильям с усердием принялся за работу. Поняв из их разговора, что они из Швейцарии, я с ними заговорила. Они приехали из Биля. Я с любопытством стала расспрашивать их о своей родине. Мы поговорили, и они пригласили меня выпить пива в баре китайского ресторана. Я спросила у Лкетинги, не против ли он. «Почему нет, Коринна, если ты знаешь этих людей», – благодушно разрешил он. Конечно, эту пару я не знала. Однако они были примерно моего возраста и могли знать моих прежних друзей.

Посидев в баре около часа, мы попрощались. Не успела я вернуться, как снова начались расспросы. Откуда я знаю этих людей? Почему я так много смеялась с мужчиной? Может быть, он друг Марко или вообще раньше был моим другом? Вопросам не было конца, и Лкетинга повторял: «Коринна, ты можешь мне сказать, нет проблем, сейчас у этого мужчины другая женщина. Пожалуйста, скажи, до того, как приехать в Кению, может, ты с ним спала?» Я больше не могла это слышать и зажала уши. По щекам текли слезы. От ярости мне хотелось кричать.

Наконец рабочий день подошел к концу, и мы пошли домой. Конечно, Уильям все слышал и рассказал о нашей ссоре Присцилле. Она пришла к нам и спросила, все ли у нас в порядке. Не в силах держать все в себе, я рассказала ей о случавшемся. Она стала разговаривать с Лкетингой, а я с Напираи легла спать. Через две недели приедет моя сестра, и если мне повезет, мужа здесь уже не будет. Ссоры становились все более частыми, и от наметившихся после приезда брата перемен к лучшему не осталось и следа.

Каждое утро я вставала в семь, чтобы к девяти быть в магазине. Почти каждый день к нам заходили торговцы, предлагавшие резные вещицы или золотые украшения. Такой способ пополнять запасы очень облегчал мне работу. Но я могла пользоваться им только в отсутствие Лкетинги, потому что с торговцами он вел себя невероятно грубо. Каждый торговец обращался сначала ко мне, а этого мой муж не выносил. Однажды он прогнал их и сказал, чтобы они возвращались тогда, когда будут знать, кому принадлежит магазин, ведь на вывеске написано «Сидай-Масаи-Шоп».