Они вышли к опушке леса в том месте, где в него вошел небольшой отряд беглецов. В свете факелов Доннел увидел сломанные ветки там, где викинги продирались сквозь частокол деревьев, и потревоженный покров из прошлогодних листьев там, где они, судя по всему, повалились на землю перед тем, как встать и двинуться дальше.

— Собаки взяли след. Он ведет вон туда, — сказал старший егерь, руку которого оттягивали рвущиеся с поводка гончие, и кивнул на отчетливо видимые следы.

Доннел огляделся. Их поисковая партия состояла из него самого и Патрика, старшего егеря и его людей, а также пятерых стражников, которых отправила с ними Морриган. Они не знали, скольких именно фин галл выслеживают, но, сколько бы их ни было, все они, скорее всего, были смертельно больны. А если даже и нет, то собаки должны были сыграть главную роль в их усмирении.

Тем не менее Доннелу ничего так не хотелось, как отправить стражников вперед, следом за егерями. Хотя они с Патриком и обучались владению оружием с тех пор, как попали в Тару, оба так и не стали воинами в полном смысле этого слова, во всяком случае, не такими, которые способны справиться с фин галл. Но ведь он был назначен вожаком этого маленького отряда, а это значило, что он должен вести людей за собой, поэтому он и занял место сразу за мастером гончих.

— Очень хорошо, — сказал Доннел, стараясь придать своему голосу всю властность, на какую он только был способен, — пусть они идут по следу.

Небольшой отряд углубился в лес. Факелы отбрасывали вокруг жутковатые и пугающие тени. Доннел в душе проклинал собак, их завывания и повизгивания. Он хотел слышать лес и понять, что подсказывают ему уши, поскольку зрение, даже несмотря на свет факелов, оказалось практически бесполезным в густом лесу. Но они не решались спустить собак с поводка, для этого было еще слишком рано. Гончие растворятся в лесу, а люди попросту не сумеют угнаться за ними.

Ветки колотили их по лицу и цеплялись за одежду, пока они, спотыкаясь, углублялись в лес вслед за впавшими в неистовство собаками. Он услышал, как Патрик забормотал молитву святой Деве Марии и с радостью последовал бы его примеру, но потом подумал, что вряд ли стражники с пониманием отнесутся к его поступку. Они не казались ему слишком уж благочестивыми людьми.

Они вышли на поляну. Деревья расступились, и собаки прервали свой бег. Они стали рыскать по сторонам, обнюхивая кусты и жалобно скуля. Доннел едва успел остановиться, чтобы не налететь на старшего егеря, который тоже замер на месте.

— Что случилось? — поинтересовался Доннел.

— Ручей. — Мастер дернул подбородком в сторону небольшого ручейка, пересекавшего след прямо впереди. — Собаки потеряли запах.

— Вы полагаете, что дальше они пошли по ручью? — спросил Доннел. Это был бы умный ход со стороны беглецов, если они подозревали, что у их преследователей имеются гончие собаки.

— Не знаю, — ответил старший егерь, и тут одна из собак вновь залаяла. Это был не растерянный скулеж пса, тщетно вынюхивающего запах, а уверенный вой гончей, взявшей след.

Остальные псы бросились к ней, и вскоре они вновь повлекли за собой людей сквозь деревья с дружным лаем.

Погоня казалась Доннелу нескончаемой, и он про себя даже подивился тому, что викинги, отравленные снадобьем, — а он полагал, что они чувствуют себя ничуть не лучше тех, кого они обнаружили в лагере, — сумели уйти так далеко. Он спросил себя, а не разделились ли они, поскольку тот след, по которому они шли сейчас, насколько он мог судить в неверном свете факелов, отличался от тропы, проложенной полудюжиной с трудом переставляющих ноги мужчин. Собственно говоря, он походил на след, оставленный животным, а не человеком.

«Глупые собаки, скорее всего, подняли лисицу или другого зверя», — подумал Доннел, но оставил свои мысли при себе. Старший егерь знал свое дело.

По мере того, как они углублялись все дальше в лес, деревья начали редеть, и вскоре перед ними открылось нечто вроде луговины с зарослями деревьев на другой стороне, обрывающейся у холма с крутыми склонами. Доннел отчетливо видел примятую и раздвинутую траву там, где незадолго до них кто- то прошел. Оставленный след был прямым и ровным, словно замерзшая кильватерная струя корабля, и вел прямиком к деревьям на дальней стороне поля.

Собаки, казалось, окончательно утратили разум. Они лаяли, выли и рвались с поводков, но неопытному уху Доннела почудилось нечто странное в их поведении, какая-то фальшивая нота в дружном хоре собачьего лая.

— С гончими все в порядке? — обратился он с вопросом к старшему егерю. — Или что-нибудь не так?

— Нет, с ними все в порядке, в полном порядке. Все нормально, — отозвался тот, но тон его голоса опровергал его же собственные слова. — Давайте их спустим их, а? Пусть они немного потреплют этих сукиных сынов фин галл.

Доннел покосился на Патрика, но прочел на лице младшего брата один лишь страх. Тогда он перевел взгляд на стражников, которые выглядели напряженными, но ничуть не испуганными. Один из них коротко кивнул Доннелу.

— Очень хорошо, мастер, спускайте их! — скомандовал Доннел.

Егеря подобрали поводки и быстро отстегнули их от ошейников. Собаки сорвались с места, словно стрелы, выпущенные из луков, и помчались по траве, которая доходила им до брюха, стремясь добраться до купы дубов и того, что скрывалось за ними. Вот последний пес умчался прочь, и егеря, мастер гончих, Доннел, Патрик и пятеро стражников побежали следом, пересекая открытое пространство, готовые оттащить собак от окровавленных кричащих норманнов, связать их и погнать обратно.

Они добрались до середины поля, когда увидели в свете факелов, как последняя гончая скрылась в зарослях деревьев. Лай, вой и рычание усилились и стали невыносимыми. Люди, задыхаясь, добежали до края рощицы и остановились, держа оружие наготове и напряженно прислушиваясь.

Гончие заходились в лютой злобе, и их лай разносился по окрестностям. А потом вдруг отчаянный визг смертельно раненой собаки заглушил лай и рычание остальных, и за ним раздался еще один. Доннел взглянул на старшего егеря. На лице его читались страх и растерянность.

— Голоса, — едва слышным шепотом произнес Патрик. — Не слышно никаких голосов, никто не кричит и не зовет на помощь. Мы уверены, что они настигли именно фин галл?

— Мои собаки настигли именно этих чертовых фин галл, будь они прокляты! — огрызнулся старший егерь. — Собаки вовсе не безмозглые создания, они унюхали их запах.

Но тут очередной визг боли оборвался на середине, резко и внезапно, как свеча, которую задул ветер. Лай явственно ослабел, словно количество собак уменьшилось ровно наполовину, но по-прежнему оставался громким, и к нему отчетливо примешивалось злобное утробное рычание и щелканье челюстей.

Вот из подлеска вырвалась гончая, огромными прыжками уносясь прочь. В свете факелов стала видна ее морда, грудь и передние ноги, и вдруг она замерла в полете, когда что-то невидимое в кустах схватило ее и утащило, жалобно воющую, обратно за деревья. До них донесся отчаянный визг животного, который оборвался столь же внезапно, как и предыдущий.