Левин делает шаг назад, бросая взгляд в сторону входной двери. 

— Мне нужно идти. Скоро увидимся, — обещает он, а затем, прежде чем я успеваю сказать еще хоть слово, направляется к стеклянной двери в задней части здания и исчезает.

У меня такое чувство, что я не могу дышать. Я понятия не имела, что сегодня вечером я собираюсь пойти на званый ужин с Гришей, почти наверняка с его деловыми партнерами, которые, как я знаю, являются членами картеля. От этой мысли у меня кровь стынет в жилах от страха.

Мне нужно пережить только сегодняшнюю ночь. И тогда Левин вытащит меня.

Он обещал.

Вопрос только в том, могу ли я верить в его обещание?

33

ЛИДИЯ

Нет никаких сомнений в приглашении на ужин, когда позже в тот же день прибывает курьер с посылкой, отправленной от Гриши. Это длинная коробка, перевязанная синим бантом, и я подозреваю, когда беру ее внутри, что это то, что он выбрал для меня, чтобы я надела сегодня вечером.

В этом я права. Внутри лежит открытка от него, в которой говорится, что он приглашает меня на званый ужин сегодня вечером в качестве своей второй половинки и что он хотел удивить меня – как приглашением, так и подарком в виде чего-нибудь красивого.

И это не просто платье. 

Первое, что я вижу, – платье синего цвета, чего я и ожидала, поскольку он так часто говорил, что это его любимый цвет на мне. Это шелковое вечернее платье с глубоким v образным вырезом, присборенными бретельками в верхней части плеч и длинной юбкой, разделяющей бедра с одной стороны. В нем спрятана пара дорогих серебряных туфель на каблуках и маленькая бархатная коробочка, в которой, как я знаю, находятся украшения, еще до того, как я ее открываю, хотя я удивлена, насколько вычурны серьги, которые я нахожу внутри. Они из белого золота, украшены крупными каплевидными сапфирами в окружении бриллиантов. Они кажутся тяжелыми в моей руке, и я немного испугана ими. Гриша, конечно, и раньше дарил мне подарки, включая драгоценности, но ничего такого сверхъестественного.

Я снова смотрю на записку, где говорится, что Гриша вернется за мной в семь, а затем на часы. У меня еще есть время, чтобы подготовиться, и внезапно день кажется слишком длинным, слишком много часов тянется между моментом и моментом, чтобы их заполнить. Я чувствую, что выхожу из себя от беспокойства, и я знаю, что не смогу сосредоточиться ни на чем другом.

Я стараюсь. С тех пор, как я здесь, я занимаюсь своим обычным делом: легкий ланч во внутреннем дворике, собираюсь поваляться на пляже с книгой, вздремнуть, поставив будильник на пять. День ползет, пока я, наконец, не могу принять душ и начать готовиться к вечеринке.

Как бы это ни было сложно, я стараюсь не позволять своим мыслям возвращаться к Левину и к тому, что он запланировал, чтобы вытащить меня. Я не хочу показаться рассеянной или на взводе, я знаю, что Гриша ожидает, что я буду на седьмом небе от счастья из-за приглашения на вечеринку, и хотя немного нервничать это нормально, он будет ожидать, что это будет нервное возбуждение.

Если и был когда-нибудь вечер, когда мне нужно точно сыграть свою роль, то это будет именно этот.

Гриша пишет мне ровно в семь, сообщая, что он на улице. Я выхожу и вижу ожидающую меня длинную черную машину, водитель открывает дверцу, чтобы я могла проскользнуть внутрь. Я сразу вижу Гришу, одетого в сшитый на заказ костюм и держащего для меня бокал шампанского.

— Краеугольный камень нашего маленького отпуска, — говорит он с усмешкой, протягивая мне напиток. — Это был приятный сюрприз?

— Лучший, — говорю я ему, мне кажется, мне удается звучать на удивление искренне. Я улыбаюсь ему, наклоняясь для короткого поцелуя, прежде чем откинуться на спинку сидения. — Я не хочу размазывать помаду.

— Конечно. — Его пальцы скользят по моим, удерживая мою руку в своей, и я пытаюсь унять учащенный пульс, когда машина отъезжает от дома. — Я не могу дождаться, когда ты познакомишься с моими коллегами, Лидия. Я знаю, ты будешь идеальной.

В глубине моего желудка бурлит жгучий гнев из-за всего этого, который я изо всех сил стараюсь игнорировать. Я знаю, что делает Гриша. Он ведет свою прекрасную любовницу под руку с этими мужчинами, чтобы произвести на них впечатление, ожидая, что я буду улыбаться, жеманничать и играть роль его трофея. И мне придется, во всяком случае, ненадолго сегодня вечером.

Становится только хуже, когда мы прибываем и нас сопровождают внутрь. Я чувствую на себе взгляды, когда меня представляют, вижу, как на меня смотрят мужчины, и гордость на лице Гриши. Я чувствую себя экспонатом в зоопарке, и это все, что я могу сделать, чтобы подавить эмоции, пока он совершает обход, представляя меня коллегам, которым я улыбаюсь и киваю в ответ, зная, что на самом деле от меня не ожидают запоминания их имен или чего-то еще, кроме как быть украшением.

Сесть за ужин – это облегчение. Мы садимся примерно в середине стола, приносят первое блюдо – салат, наливают вино, и я сразу же тянусь за своим бокалом. По крайней мере, вино великолепное, и оно помогает мне успокоить нервы, пока за столом идет оживленная беседа.

Я понятия не имею, что будет дальше. К счастью, от меня не ждут выступлений. Это означает, что я могу скрыть свои худшие нервы, сосредоточившись на том, чтобы вспомнить, какие чертовы вилки и ложки использовать, чтобы не смущать Гришу.

Мы добираемся до десерта, когда мужчина во главе стола – человек, который, как я теперь знаю, является боссом, с которым работает Гриша, встает и постукивает вилкой по своему бокалу.

— Я устроил эту вечеринку сегодня вечером, — начинает он, обводя взглядом стол, — чтобы отпраздновать новое партнерство, над развитием которого мы так усердно работали с Гришей Федоровым.

На лице Гриши сияет улыбка, гордая и высокомерная, но я чувствую, как в моем животе образуется узел размером с кулак. Я всегда неплохо разбиралась в людях, и мужчина во главе стола не выглядит таким уж счастливым.

— Но сегодня я получил информацию, что то, над чем мы так долго работали, было совсем не