Караваев зло оскалился. Он вывернул на крайнюю полосу, лег на рулевое колесо и утопил педаль газа. «Вольво» живо подхватилась всеми своими 250-ю лошадиными силами, набирая скорость. Завизжали покрышки. Белый «Форд» отстал.

Что случилось потом, он так и не понял. Ни с того ни с сего «Вольво» вдруг швырнуло на разделительный бордюр. С треском лопнули диски, машина подпрыгнула вверх, резко накренилась в воздухе и рухнула на бок уже на встречной полосе, постепенно заваливаясь на крышу и выбивая из асфальта фонтаны искр. Выстрелили боковые подушки безопасности, ремень впился в грудную клетку. Последнее, что увидел Караваев, прежде чем потерять сознание, это несущийся прямо на него микроавтобус…

* * *

«Левак» пошел хорошо. Настолько хорошо, что старенькую «аудюшку» свою Крючок решил сменил на черный просторный «БМВ» 7-й серии, пусть и не последнего выпуска, но все же вполне престижную модель с тонированными стеклами. Правда, первый же выезд на новом авто был омрачен двумя неприятными обстоятельствами. Первое — это встреча с Ленкой Анисимовой, о существовании которой Крючок в последнее время почти забыл. Она поджидала его утром во дворе, сидела на скамеечке перед подъездом. Он даже не знал, что ей известен его адрес.

— Мне нужно с тобой поговорить, — сказал она, едва сев в машину. — Я задолжала одному подонку… в общем, мне нужны деньги. Выручай…

Ленка выглядела плохо, настолько плохо, что Крючок перетрухнул. Ухоженная девочка из благополучной полковничьей семьи превратилась в потасканную шлюшку с немытыми волосами.

— Ты что, на иглу села? — озвучил он самую первую и самую простую догадку.

— Да, — сказала Ленка и расплакалась.

Оказывается, весь последний месяц она хавала героин, как одурелая, ее подкармливал какой-то азер с четвертого курса. Потом он срочно свалил на родину, а Ленка, которая уже привыкла к ежедневной дозе, связалась с его дружками из медицинского, у которых своя лаборатория. Она быстро спустила все свои деньги, которые собирала на летнюю поездку во Францию, потом брала порошок в долг, но сейчас эти медики требуют оплаты и грозятся поставить ее на «счетчик».

— Сколько ты должна?

— Семь сотен.

Крючок подумал. Конечно, он научил телку курить гашиш, потом дал «колеса»[20]потом угостил герычем… Но он не заставлял ее лезть в постель к какому-то азеру, старчиваться в дым, делать долги… Так что его совесть чиста. Но выглядит она еще прилично, и ножки хорошие…

— Минет сделаешь?

— Давай, — она стремительно нырнула вниз, умело расстегнула ширинку.

Откинувшись на мягкую спинку сиденья, Крючок расслабился, в полной мере оценивая Ленкино мастерство, комфорт салона и практичность темных стекол. Потом он дал ей три тысячи рублей, подарил один чек и даже до метро подвез.

То есть первую неприятность он нейтрализовал и даже перевел в приятность. Вторая поджидала его в «Алмазе», в лице самого Клементия — лице не столько разгневанном, сколько даже испуганном. Ни слова не говоря, Клементий кивком головы пригласил его в кабинет управляющего, где за столом восседал высокий мосластый мужчина с глазами убийцы и с перебинтованным лицом. Но Крючок узнал его — это был Жердь, шеф гестапо при «Алмазе».

— Задаю вопрос, — сказал Жердь без всяких предисловий. — Отвечать правду. Левой наркотой торгуешь?

— Чего? — сказал Крючок.

Клементий саданул ему сзади по почкам. Когда Крючок смог снова принять вертикальное положение, в кабинет ввели паренька из обслуги «Альбатроса», которому он накануне сдал герыч на продажу. У паренька из сломанного носа бежала на куртку и брюки широкая темная дорожка.

— Он вчера продал шесть доз твоего дурева, — сказал Жердь. — И два человека уже загнулись, один прямо в зале.

— Загнулись? В смысле? — На этот раз Крючок удивился совершенно искренне.

Удар у Клементия поставлен хорошо. Он, конечно, не такой болезненный, как удаление почки без анестезии, но разница ничтожно мала.

— Рассказывай все, мразь! — приказал Жердь свидетелю.

Паренек со сломанным носом отрепетированно озвучил историю с левым героином, который поступал в «Альбатрос» через Крючка. Очень четко и подробно все изложил, без малейшей утайки.

— А теперь ты, гнус, расскажи, что это за герыч, и откуда он у тебя, — Жердь показал пальцем на Крючка.

«Удачливый наркодилер» понял, что пропал. Если первая неприятность была Ленкиной, а его практически не касалась, то вторая обрушилась, как бетонная плита. И сейчас Жердь уже его заставит делать минет… Это в лучшем случае…

— Ну! — рявкнул сзади Клементий и в очередной раз нанес короткий, болезненный удар.

Крючку ничего не оставалось, как рассказать про шушика Вову и его чеченского знакомого, который пакует спецаптечки для военных, и про «Альбатрос», и про «3идан». Он поведал об исключительном качестве товара, который пользовался популярностью среди его постоянных покупателей и который никак не мог быть причиной чьей-либо смерти. В доказательство он предъявил нераспроданные со вчерашнего вечера три чека. Жердь распотрошил один, внимательно осмотрел и понюхал содержимое.

— И ты готов это заюзать? — Он глянул исподлобья.

— В общем-то я как бы не употребляю…

— Один раз можно, — разрешил Жердь.

Порошок насыпали на чистый лист дорожкой, как кокаин. Крючок занюхал. Что ему еще было делать? Ничего особенного в первую минуту он не почувствовал, хотя сразу заподозрил, что это как бы не совсем героин, а что именно, понять не мог.

— Как ты связываешься с этим своим Вовой? — спросил Жердь.

— У меня есть его номер, но обычно звонить не приходится. Он всегда приходит вовремя, — голова пошла кругом. Страх прошел. Ну поговорит с Жердем, расскажет все, ну оштрафуют его…

— Когда?

— Сегодня в двенадцать, на нашей стоянке.

— Как он выглядит?

— Лет под тридцать на вид, кепочка такая меховая, морда… Ну, морда самая обычная.

— Звони ему.

Крючок позвонил. Вова трубку не поднял.

— Ага, — сказал Жердь.

Клементий слинял в свою мини-лабораторию, которая была оборудована здесь же, в казино, — чтобы проверить Вовин порошок; Жердь выпытывал еще какие-то подробности, а тем временем наркодилер почувствовал, что в груди у него появилась непонятная липкая тяжесть, которая мешала вдохнуть в полную силу. Крючок вдруг замолчал и стал ловить ртом воздух, как рыба.

— Чего-то у тебя глазки на лоб полезли, а? — услышал он, как сквозь вату, голос Жердя.

Вместо ответа Крючок резко выгнулся назад, словно хотел достать затылком до пяток, упал на пол, захрипел и стал плеваться пеной. В кабинет вбежал Клементий, Жердь ему сказал: