Что здесь происходит? Я вопросительно смотрю на Дилана, сидящего на диване рядом с Мэйсом и Джун, и он откидывается назад, пожимая плечами.

– Мэйсон бросает попкорн в ее декольте, чтобы потом помочь ей достать его. Однажды у него получилось. Но, думаю, пора делать ставку на Джун. Во второй раз он определенно не добьется успеха.

Когда я вижу, как Мэйсон торжествующе улыбается Джун, пока она вспыхивает от ярости, у меня начинает щемить в груди. У меня есть работа, дом, незнакомцы стали хорошими друзьями, и я влюблена. По-настоящему.

В тот момент, когда я ставлю миску на стол, Дилан хватает пульт от телевизора, который лежал перед Мэйсоном, и торжественно произносит:

– Я сделаю это прямо сейчас, иначе я никогда не узнаю, почему собаку зовут Носком и как это связано с Кевином Костнером.

Джун тем временем случайно ударила Мэйсона локтем по носу и теперь изливает смесь извинений и объяснений, почему он сам в этом виноват. Мэйсон, отчаянно ругаясь, прячет лицо в ладони.

Я со смехом стою у стола, качаю головой и смотрю, как Дилан включает кино и регулирует громкость. А где Купер?

На экране появляются начальные титры.

Это была идея Мэйсона – вся эта затея с фильмом. И в какой-то момент Дилан тоже захотел узнать, о чем идет речь. Для меня и Джун это кино связано с детскими воспоминаниями и грустью.

Тот факт, что сегодня мы наконец-то все вместе посмотрим его, делает меня очень счастливой. Так же как и человек, который обхватывает меня руками и обнимает со спины. Я прислоняюсь к нему, вдыхаю его запах.

– Привет.

Он дарит мне поцелуй в висок.

– Привет и тебе.

– Я уже начала задаваться вопросом, где ты пропадаешь. Как прошел последний сеанс терапии?

Я кладу руки сверху на его ладони, и наши пальцы сразу же переплетаются.

– Спокойно.

– Ой, прошу тебя, не так много информации сразу.

Я ясно чувствую, как он смеется у меня над затылком.

– Все прошло хорошо. Мы говорили о тебе сегодня.

Теперь я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

– Обо мне?

Все в порядке? Случилось что-то, чего я не заметила?

– Да, но только хорошее. Мы обсуждали тему, которая привела к тебе. А разговоры о тебе всегда радуют меня и оставляют ощущение счастья. Так что это было идеальным завершением курса.

– Ах ты, льстец, – шепчу я, улыбаясь.

Купер немедленно целует меня в губы и гладит по волосам.

– У меня все хорошо. Я чувствую себя лучше. Спасибо тебе за поддержку.

– А как иначе? Я рада, что ты это сделал. Это действительно важно.

Мы говорили с ним обо всем. Очень долго, очень подробно. О том вечере, о его мыслях, реакции, суде и отношениях с его семьей. Он так сильно любит их, и это так больно, что они отвернулись от него. Все, кроме Зоуи. Я благодарна ему за то, что он доверился мне и поделился этим.

Затем он решил начать еще один курс терапии.

Мы посетили первые встречи вместе по его просьбе. С тех пор он более регулярно разговаривает со своей сестрой по телефону. Я надеюсь в ближайшее время с ней познакомиться.

– Идем, я хотел бы тебе кое-что показать.

Купер делает шаг назад, тянет меня к своей комнате, и мы уходим от остальных. Они определенно могут подождать минуту или две.

Он направляется к своему столу, тянется к папке, лежащей на нем, и смотрит на меня.

– Помнишь, когда… тебе нужен был перерыв? Мэйсон забрал тебя, я поехал за ним следом, но… – Он качает головой, словно прогоняя плохие воспоминания. Кажется, это было давным-давно. – В тот день у меня был экзамен в университете. По рисованию. Рисунок на свободную тему без исправлений, то есть ничего нельзя было стирать. Я был чертовски уставшим, еле соображал… Блин, я чувствовал себя так хреново. – Он хватается за волосы, слегка смущенный. – Но я все равно хочу показать тебе, что нарисовал тогда. Мы говорили об этом с Милли сегодня.

Он протягивает мне папку, и я с благоговением принимаю ее. Я давно хотела увидеть рисунки Купера, но никогда не спрашивала его о них. Теперь время пришло. Это значит для меня больше, чем он может себе представить.

Я взволнованно открываю папку дрожащими руками, и мое дыхание замирает, когда я вижу содержимое. Рисунок не идеален, не аккуратен. Но он похож на меня. Он показывает меня как есть.

Мои растрепанные волосы, мои очки, то, как я опираюсь головой на руку, мечтательным взглядом смотря на зрителя.

Купер нарисовал меня.

Я машинально провожу пальцами по рисунку, прослеживая его линии, и едва могу поверить в то, насколько он прекрасен. Насколько ценен для меня.

– Это я, – шепчу я.

Купер подходит, осторожно забирает у меня папку, откладывает ее и просит, чтобы я посмотрела на него. Его руки покоятся на моих щеках, обнимая и удерживая меня, в то время как его глаза обжигают меня, поджигают меня, рисуют меня снова, принимают меня, пока слезы не собираются в моих глазах.

– Я, наверное, влюбился в тебя, еще когда ты пришла в клуб, тяжело дыша и выкрикивая извинения. Или когда я принес тебе коктейль, который сделал Джек. – Его губы растягиваются в широкой улыбке, пока я молча открываю рот от удивления. – Ты думала, что я не узнал тебя или забыл. Как бы там ни было, я думал о тебе все время, и я проклинаю себя за то, что так долго боролся с этим из-за страха, которого не должно было быть.

– Страхи есть у каждого из нас, – шепчу я.

Комок в горле не позволяет мне добавить что-либо еще, поэтому я нежно целую его, а затем прислоняюсь лбом к нему. Нам требуется еще две-три минуты, прежде чем отпустить друг друга.

– Могу ли я оставить его?

– Рисунок?

– Да. Он очень много значит для меня.

Он сияет.

– Конечно, нет проблем. Кстати, если тебе интересно, за твое прекрасное лицо вышла довольно хорошая отметка.

Я шутливо толкаю его в бок.

– Давай вернемся, остальные уже заждались.

И правда, заждались еще как! Дилан захватил коробку с попкорном, молча глядя на неподвижный экран. Джун выстроила между собой и Мэйсоном стену из подушек, как бы означающую: «я больше не могу видеть его лицо».

– Господи, Мэйс! – ворчит Купер.

– Да что?! Я просто хотел помочь!

Джун фыркает, а Дилан комментирует:

– Это точно нельзя назвать помощью.

Мы весело присоединяемся к ним, я залезаю в миску, беру себе горсть попкорна, и Дилан нажимает на кнопку воспроизведения с ликующим «наконец-то!»

«Танцующий с волками».