– Прошу прощения, что создал вам столько проблем. Я бы не стал, если бы мог…

– Вы наверняка могли, – бесстрастно произнес Алекс.

– Я познакомился с Гарнеттом давно, больше полувека назад. Прекрасный человек. Абсолютно честный. На него всегда можно было рассчитывать. Мне он нравился. Однажды Гарнетт спас мне жизнь, и когда его не стало, это было страшным ударом для меня.

Алекс поймал мой взгляд. Нам обоим хотелось, чтобы Саутвик побыстрее перешел к сути, но Алекс явно давал понять, что стоит запастись терпением. Саутвик несколько минут вещал о достоинствах Бэйли. Выдающийся человек, без всякого сомнения. Наконец принесли заказ. Саутвик буквально выхватил бокал у официанта и тут же поставил его на стол, даже не отхлебнув.

– Для него ничего не было дороже Золотого века, – продолжал он. – И артефактов с «Аполлонов». Он считал их символами не только начала космической эры, но и объединения человечества в одну семью. Именно в те годы, по его словам, благодаря системе глобальных коммуникаций начали развиваться наука и культура, у людей возникло чувство сопереживания, которое объединило нас и показало, кто мы такие на самом деле. В первые годы возрождения науки люди не верили, что человечество когда-либо объединится. Ученые лишь создавали все более мощные бомбы. Но Гарнетт всегда говорил, что именно развитие новых форм связи дало возможность высказаться каждому и после трудного старта мир стал таким, каким мы его знаем. Конечно, путь оказался не прямым и порой все шло не так, как хотелось бы. Продолжали появляться диктаторы. Цивилизация несколько раз оказывалась на грани краха и в конце концов рухнула. Людям пришлось пережить Темные века и войны между планетами-колониями. Но Гарнетт утверждал, что после появления реальной возможности общаться друг с другом разумное сосуществование стало неизбежным для всех. Вот почему он так хотел найти артефакты с «Аполлонов». С его точки зрения, они положили начало всему. – Саутвик наконец взял бокал, сделал большой глоток и улыбнулся. – Вам непонятно, зачем я все это рассказываю. Но чтобы понять случившееся, нужно в первую очередь понять этого человека.

Алекс слушал, не двигаясь с места.

– Когда я впервые познакомился с Гарнеттом, он уже охотился за ними. Люди искали их уже тысячи лет. Считалось, что они бесследно исчезли. Не раз и не два я говорил ему, что это пустая трата времени. Но потом он наткнулся на исторические труды Марко Коллинза в университете Бантвелла. Не знаю, видели ли вы их, но так или иначе он связал артефакты с Ларисой. Возможно, связь и вправду существовала. Думаю, здесь имелась проблема с переводом, но название оказалось ему знакомо. Естественно, он знал, что Зорбас родился в Греции, в этих местах, но не мог понять, зачем было прятать там артефакты. Насколько нам известно, там царила такая же нестабильность, как и в Дакоте. Многие из тех, кто имел возможность, уезжали на астероиды, подальше от гражданских конфликтов. Бэйли знал об астероиде под названием Лариса и о том, что Куинси Эбботт, один из друзей Зорбаса, якобы нашел там убежище. Вероятно, это было самое подходящее место.

– Откуда он это узнал?

– Из книги «Этого никогда не случилось» Рассела Бренкова. Кажется, это историк конца четвертого тысячелетия, разоблачавший разные исторические мифы. В Темные века Эбботт сражался с грабителями и мятежниками и будто бы вернулся с астероида Лариса, когда все начало рушиться. Бренков считал это вымыслом, утверждая, что Эбботт никогда не жил на астероиде. Но Гарнетту было все равно: главное, что в книге подтверждалось существование Ларисы.

Я вспомнила книгу из Музея Альбертсона, которую даже держала в руках.

Саутвик глубоко вздохнул:

– Никогда не забуду ту ночь, когда он появился на раскопках.

– На каких раскопках? – спросил Алекс.

– Мы работали в окрестностях Лондона. Он свалился как снег на голову и объявил мне, что почти наверняка знает, где спрятаны артефакты с «Аполлонов».

– Погодите, – сказала я. – Бэйли предполагал, что все они хранятся на Ларисе. Но как он смог выяснить номер астероида?

– Он потратил на поиски почти двадцать лет, наконец наткнулся на фрагмент книги «Последние из гигантов» Леса Кармайкла, изданной две тысячи лет назад: в ней описывалась реальная история науки первых двух веков третьего тысячелетия. К несчастью, бо́льшую часть текста прочесть было невозможно, но сохранился перечень астероидов с их изначальными названиями и современными обозначениями. Среди них была и Лариса.

Саутвик допил то, что оставалось в его бокале. Наши бокалы к тому времени давно опустели. Алекс заказал еще по одной порции, но я отказалась по вполне очевидной причине: мне еще до утра нужно было оказаться на мостике «Белль-Мари».

– «Последние из гигантов», – проговорил Алекс. – Не видел ничего похожего ни среди его бумаг, ни в его библиотеке.

– Не знаю точно, где он нашел эту книгу и что с ней стало. Но, выяснив местонахождение астероида, он сразу же прилетел ко мне на раскопки в Лондон. Никогда не забуду, как он выглядел, – таким счастливым и радостным я не видел его ни разу. Я попросил Хели свозить нас туда.

– Почему Хели?

– Мы доверяли ей, зная, что она будет держать язык за зубами. Не хотелось привлекать стервятников.

Музыка смолкла, затем заиграла снова. Алекс разглядывал свой бокал.

– Кто предложил потопить яхту?

Саутвик откашлялся:

– Хели. Но окончательное решение принял я.

– Мы могли погибнуть.

– Хели заверила меня, что все будет в порядке, что опасности нет, а иначе никто не стал бы этого делать.

– Хотела бы я видеть вас на нашем месте, – проворчала я.

– Знаю. Это было глупо. Но тогда мысль казалась вполне удачной. Мы надеялись, что это вас отпугнет. Сам не знаю, что со мной случилось. Приношу свои извинения.

– Вы купили им новую яхту?

– Нет, – улыбнулся он. – Все покрыла страховка. Они даже не стали задавать вопросов.

– Ладно. – Алекс взглянул на меня – «держи себя в руках». – Значит, вы втроем отправились на Ларису?

– Да.

– И нашли артефакты?

Саутвик сглотнул и снова отхлебнул из бокала.

– Да.

– Что дальше?

– Семья Зорбаса или кто-то еще построили там дом – солидный, в три этажа, настоящий особняк. Они перевезли на астероид небольшие артефакты, не став забирать челноки и тому подобное. Вероятно, просто не было возможности. Но наибольшую ценность как раз представляют мелочи – личные вещи, таблички, чашки с названиями миссий, форменная одежда, шлемы, дневники. Место было идеальным, поскольку вакуум препятствовал разложению. Предметы могли лежать там вечно. Блестящая идея.

На дорогу туда мы потратили почти четыре дня, – продолжал Саутвик. – Думаю, это были самые долгие четыре дня в моей жизни, Алекс. Но мы все-таки там оказались, и… – Он замолчал, глядя куда-то мимо меня. – Гарни от волнения не мог найти себе места. Потом Хели сказала, что видит здание. Это оказался купол с домом внутри. На астероиде раньше кто-то жил – Эбботт или другой человек. Гарни пришел в такой восторг… никогда не видел ничего подобного. Он подпрыгивал в кресле, тряс мне руку и пытался поцеловать Хели в макушку, но та велела ему держаться подальше, пока работают двигатели. Я посоветовал ему не слишком радоваться, пока мы не выясним, что нашли на самом деле. Он только рассмеялся и сказал, что сам все понимает, но его радости это не уменьшит. И если окажется, что мы нашли лишь старый дом в странном месте, – так тому и быть.