Она показалась не скоро, сидела во мне и дулась несколько суток, прежде чем показать свой любопытный нос наружу.

— Дурак, — это было первым, что буркнула Люнь, когда показалась мне на глаза, всячески отводя взглядом.

— Да ладно тебе, а как же ты перед мужем будешь раздеваться?

— Но ты не мой муж, это во-первых. А во-вторых, у меня уже его не будет — я мертва, — буркнула она.

—Да ладно тебе дуться, ты реально меня напугала.

— Чем же? — недовольно поинтересовалась призрачная непоседа.

— Ты изменилась. Пропал… пропал этот жизнерадостный блеск в глазах, радость, доверчивость и наивность. Ты словно стала матёрой хладнокровной Уню Люнь Тю, которой была раньше. Этот холодный блеск в глазах, выражение лица, будто… я не знаю, просто представь меня неожиданно бездушной машиной для убийств, которая свернёт голову даже близкому человеку ради своей выгоды. Вот так ты выглядела, Люнь. И признаться честно, меня это насторожило. На мгновение я подумал, что ты неожиданно всё вспомнила и стала той, которой была до заточения.

— И ты решил таким образом привести меня в чувства… — пробормотала она.

— Как видишь, сработало.

— Но я не менялась! — воскликнула моя призрачная подружка. — Я осталась всё той же Люнь, что ты знал!

— Это тебе так кажется, Люнь.

— Нет, может я изменилась в лице, но… — Люнь отмахнулась. — Ты не понимаешь…

— Так постарайся объяснить, что на тебя нашло, — очень мягко и ласково предложил я. — Я тебя не осужу.

— Ага, как тогда, да? — фыркнула она недовольно, стрельнув в меня глазами.

— Когда ты предложила всех убить? Да, я охренел и тем не менее я что, ругался на тебя? Перестал общаться, кормить и лелеять?

— Лелеять… — недовольно проворчала Люнь.

Она окинула взглядом просторы, через которые мы сейчас шли. Всё те же скучные золотые поля с каменистыми холмами, где изредка виднелись животные, которые перед огромным великанов в страхе разбегались. Разве что птицы нас преследовали, садя на монстра. Они словно и не боялись его, наоборот, находили на его огромных плечах, спине и голове место, где можно найти безопасное место.

Но тем не менее мой мягкий голос подействовал на Люнь.

— Я… просто неожиданно во мне проснулась какая-то злость и… безразличие ко всему. Но только не к тебе! —­ тут же быстро добавила она. — Просто едва я подумала о том, что произошло, приняла внутри себя тот факт, что была война между людьми, а не людьми и демонами, во мне проснулась злость. Злость и холод к произошедшему, чувство, будто меня… обманули. Всех обманули. Но кроме меня никто этого не понимает из-за глупости и…

— Отсюда злость.

— Да! — на эмоциях аж выдохнула она. — Я не понимаю их причину, но это… это злит меня. раздражает, очень… трогает… Я не понимаю причину и от этого злюсь ещё сильнее.

— Это пройдёт.

— Откуда ты знаешь? — немного с вызовом спросил она.

— Потому что иногда испытывала то же самое. Это пройдёт, успокоится. Ты вспомнила то, что должна была знать, это сбило тебя с толку. Возможно, ты вспомнила чувства, которые вызывал этот факт. Что вас обманули всех, лгали всю жизнь, а правда оказалась неприятнее. Но если ты смирилась с этим в прошлый раз, смиришься и в этот.

— Хотелось бы верить, Юнксу… — пробормотала Люнь, понурив голову. — Я хочу оставаться такой. Не думать о проблемах, не испытывать злость, раздражения, желания… желания сделать кому-нибудь больно. Мне хорошо без этих чувств, но чем больше мы путешествуем, тем больше я их испытываю, и вдруг…

— Вдруг однажды ты испытаешь это ко мне?

— Возненавижу, да. Вдруг?

— Люди иногда сорятся, — пожал я плечами. ­— Не сорятся только те, кому насрать друг на друга. Поэтому… воспринимать это надо как норму, что всё образуется, а не конец света, что всё, не простим и дорожки разбежались.

— Хотелось бы верить…

— Да чего ты, Люнь.

— Если бы ты узнал, что я делала что-то ужасное, ты бы меня бросил?

— Так я и так знаю, что ты делала что-то ужасное. Убивала мужчин, женщин, детей, наверняка там и беременные затесались. И что, я тебя бросил?

— Нет, —на её губах появилась слабая улыбка.

— Иди сюда, дурная моя, я обниму тебя, — поманил я её пальцем.

И она поддалась. Не стала противиться, а просто сделалась ощутимой и позволила себя обнять. Обнимашки спасут мир, как говорят, а людям и даже призракам иногда очень вжано чувствовать себя нужными хоть кому-нибудь.

На этом неприятная тема и была исчерпана. Мне хотелось верить, что на этом всё закончится, но такие вещи обычно имеют долгоиграющие последствия.

Вскоре пошли отравленные земли, и Люнь пришлось спрятаться во мне.

— Зло… — прогудел великан, когда вокруг начали появляться признаки отравления грязной Ци.

— Ты уже встречался с этим? — спросил я.

— Дав-но… как тог-да, ког-да лю-ди у-ни-что-жи-ли э-ти зем-ли… — прогудел он.

— Значит такое было уже?

— Да…

Понятно, грязные бомбы они использовали не в первый раз. Возможно именно поэтому чёрные и стали основным оружием в победе. Невосприимчивые к отраве, так ещё и сильнее от неё становятся. В таком случае победу в буквальном смысле слова принесли миру именно они.

А потом их истребили.

Забавно вышло (нет).

Мы продолжали своё путешествие на Кремне вплоть до самой горы с разрезом, где я попросил его нас высадить.

— Знаешь это место? — кивнул я на гору.

— Да… — прогудел великан. — Я зна-ю э-то мес-то…

— Эту гору разрубили?

— Ког-да-то дав-но здес сра-жа-лись лю-ди… Силь-ней-ши-е из силь-ней-ших… О-ни бо-ро-лись не зна-я ни по-ща-ды, ни ус-та-лос-ти. И под ко-нец тот, кто о-брёл си-лу зем-ли у-да-рил по ним с та-кой си-лой, что е-го меч раз-ру-бил го-ру…

— А… кто победил-то?

— Те, кто си-лу же-ле-за по-лу-чи-ли… Их сна-ря-ды бы-ли быс-тры, во-и-ны силь-ны… Их бы-ло боль-ше…

Блин, хотелось бы мне, конечно, посмотреть на это сражение. Если Люди из стимпанка могли побеждать таких монстров, что рубят горы пополам, можно было представить, насколько они вообще имели мощное вооружение и армию.

Это ведь не просто пришли и постреляли, как в наших войнах. Здесь один человек может прыгать и буквально вырезать на сотню метров всех в округе, не оставляя шансов. С таким бороться уметь надо. Тут не спасёт ни бронежилет, ни танк — здесь их разрубят как бумагу и даже не заметят. И способы, как обычные люди побеждали в этих ситуациях, были бы весьма кстати. Может быть даже затарил бы что-нибудь из их хранилища.

— Понятно… — протянул я, после чего