через комнату к его двери. — На самом деле, ты можешь разбудить его для меня.

— Что? — Выдохнула она.

— Ты меня слышала. У него проблемы с будильником, поэтому мне приходится будить его каждое утро, но сегодня ты можешь испытать это удовольствие. — Я открыл дверь и провел ее внутрь, ступив на серый ковер и оглядев пустое пространство. Мой взгляд упал на Киана, который крепко спал в центре своей кровати королевского размера, завернувшись в простыню, натянутую до талии, с распущенными волосами, а не как обычно собранными в пучок на макушке, и я усмехнулся про себя.

— Иди вперед, — сказал я, указывая ей на него.

Татум колебалась полсекунды, прежде чем сделать, как я сказал, с мертвым выражением в глазах, пройдя по ковру босиком, пока не оказалась над спящим Кианом.

Я изо всех сил старался не расплываться в ухмылке, наблюдая за шоу.

— Киан? — Неуверенно спросила она, и он не сдвинулся ни на дюйм. — Киан? — На этот раз чуть громче, что заставило его перевернуться на другой бок и пробормотать одну из своих печально известных цитат из "спящей чуши".

— Я могу засунуть ананас тебе в задницу или в глотку, в любом случае эти колючки будут чертовски болеть, — пробормотал он, и я фыркнул от смеха.

— Это не работает, — нахмурившись, сказала Татум.

— Он крепко спит. Встряхни его, — настаивал я, и улыбка снова тронула мои губы, хотя, к счастью для меня, она этого не заметила, когда, слегка нахмурившись, повернулась к Киану.

Татум протянула руку, чтобы встряхнуть его, но Киан дернулся к ней так внезапно, что она вскрикнула. По крайней мере, это вызвало реакцию.

Его рука сомкнулась у нее на горле, и он перевернул ее под себя, как будто она вообще ничего не весила, при этом сбив с нее полотенце, прежде чем швырнуть ее на матрас под собой. Его волосы упали вперед, скрывая свирепое выражение лица, и он чертовски близко зарычал на нее, прижимая охотничий нож к ее груди прямо над сердцем.

Татум испуганно захныкала, когда Киан моргнул, прогоняя своих демонов, а я не смог удержаться от смеха. Она выглядела так, словно чуть не описалась, и ее взгляд неуверенно метался между ножом, занесенным, чтобы убить ее, и человеком, который просто мог это сделать.

Киан тяжело задышал, осознав, что происходит, и отступил на дюйм, когда убрал от нее нож.

— Какого черта ты прикасаешься ко мне, пока я сплю? — Он зарычал.

Губы Татум приоткрылись, но с ее губ не сорвалось ни слова, и он ослабил хватку на ее горле, чтобы она могла говорить.

— Блейк сказал…

Карие глаза Киана метнулись ко мне за полсекунды до того, как он метнул в меня охотничий нож.

Я выругался, бросаясь в сторону, когда чертова штуковина прокрутилась в воздухе и вонзилась в гребаную гипсокартонную стену по самую рукоятку.

— Тебе повезло, что я ее не убил, гребаный идиот, — прорычал он, оттолкнув Татум, когда поднялся на ноги, и оставил ее задыхаться в постели, пока она пыталась оправиться от шока от того, что двухсотфунтовый придурок чуть не зарезал ее за то, что она разбудила его.

— Ты спишь с ножом под подушкой? — Спросила Татум, ее глаза расширились от страха, который медленно превращался в ярость, когда огонь в ней снова на мгновение вспыхнул. — Кто, черт возьми, это делает?

— Тот, у кого врагов больше, чем они могут сосчитать, — прорычал Киан, вставая с кровати и ища резинку, чтобы убрать волосы с лица.

— Вы сошли с ума, — выдохнула Татум. — Все вы. Гребаное безумие.

— Рад видеть, что ты наконец-то начинаешь понимать, — пробормотал Киан, когда нашел то, что искал, и также схватил расческу. Он опустился на стул рядом со своей кроватью у окна и тяжело вздохнул, пытаясь подавить свой гнев.

— Давай, Чума, — сказал я, — пойдем посмотрим, не…

— Подойди и сделай мне прическу, Татум, — оборвал меня Киан, его голос был глубоким рычанием, которое заставило меня бросить ему вызов, когда он бросил на меня взгляд, который говорил, что он надеялся, что я сделаю это, чтобы тоже мог нанести несколько ударов. Он действительно ненавидел, когда его будили, и я знал, что он взбесится, но я должен был признать, что нож был новым дополнением. Гребаный подражатель Рэмбо.

Татум в замешательстве переводила взгляд с меня на него, и я закатил глаза, уступая просьбе Киана. Если он хотел на ком-то излить свою ярость, то я был счастлив, что это была она, а не я.

Он поманил ее ближе, и она медленно поднялась на ноги, казалось, возвращаясь к тому безответственному дерьму, которым она поила меня с тех пор, как я ее разбудил. Она направилась за своим полотенцем с пола, чтобы снова прикрыться, но Киан раздраженно хмыкнул.

— Оставь это, — прорычал он, и Татум выпрямилась, как будто ожидала этого, по-прежнему ничего не говоря, когда вместо этого направилась к нему.

Я прислонился спиной к стене, скрестив руки на груди, чтобы посмотреть шоу. В тот момент, когда она приблизилась к нему, Киан протянул руку и оторвал ее от земли, схватив за задницу, когда он одним быстрым движением поднял ее, чтобы она оседлала его колени.

Татум удержала равновесие, схватившись за его предплечья, но никак не отреагировала на то, что ее посадили к нему на колени. Киан долго изучал ее, поскольку, казалось, тоже заметил произошедшую в ней перемену.

— Что случилось, детка? — Спросил он ее. — Язык проглотила? Или ты просто оказалась именно там, где хотела быть?

— Я там, где ты хочешь, чтобы я была, — пробормотала она, и все.

Киан провел большим пальцем по своей щетине, изучая ее.

— Ты даже не собираешься назвать меня мудаком? — Спросил он, как будто действительно хотел, чтобы она это сделала.

— Я сделаю это, если ты мне прикажешь.

Киан фыркнул, бросив на меня такой взгляд, словно винил меня в том, что его игрушка играет не так, как он хочет, и я просто пожал плечами.

— Она ведет себя так с тех пор, как я ее разбудил. Я думаю, мы наконец-то сломали ее, — сказал я, и это немного разозлило меня, потому что мне не нравилась идея об этом еще больше. Я и близко не получил то, что хотел от этой сделки, этого недостаточно чтобы насытить моего монстра, и я не был уверен, сколько радости я смог бы получить от нее сейчас, если бы она так легко подчинилась.

— Нет, — сказал Киан, сжимая ее задницу еще крепче, когда скользнул ею вниз по своим бедрам, пока она