Мерлин сжал ей горло, и она замерла.

— Он здесь, со мной, в этом теле. — По губам его скользнула мягкая улыбка. — Не беспокойся, сынок. Мне еще предстоит спеть последнюю песню, и ты должен будешь попытаться расшифровать ее значение. И после этого ты снова увидишь своего профессора.

Откашлявшись, Мерлин посмотрел в небо. Красноватые солнечные лучи падали на его древнее лицо. И затем, высоко вскинув Экскалибур, он запел мягким тенором:

Беспокойная духа и плоти война,

Великих воинов бой.

Красный и белый заплатят сполна,

Почитая закона строй.

Но законов заветней и правил верней,

Точнее, чем глаз или бровь,

Битвой этой рожденные в душах людей

Вера, надежда, любовь.

И драконы тому воздадут сполна,

Кто погиб, но зло одолел.

И ясно, как день, что вера нужна

Душам, броня — для тел.

И каждый живущий, кто б ни был он —

Смертный или дракон, —

Под панцирем спрятан иль обнажен,

Свой путь изберет и закон.

Так откроет Ключ ворота тюрьмы,

От света замки спадут.

Свобода вам — души, тела, умы!

Счастье и воля ждут.

И вспыхнет каждый полудракон

Пламенем дивных камней.

Так исполнится самый заветный Закон

Племенем сильных людей.

Эти слова горели в памяти Билли, словно он видел каменные скрижали с пламенеющими буквами, и голос пророка повторял каждое из них, как бы молча читая их в его мыслях. Мерлин испустил глубокий вздох и повернулся к собравшимся.

— А теперь я прощаюсь с вами, — с низким поклоном сказал он, — но верю, что когда-нибудь мы еще увидимся.

Блеснувшим лучом меча он снес вороне голову. Ее черные перья занялись пламенем, которое за считаные секунды поглотило огромную птицу. Мерлин отпустил ее шею, и голова набросилась на него, нанося удары острым клювом, пока белые языки огня лизали его плечи и затлевшую одежду. Прежде чем кто-либо из зрителей смог что-то сделать, и пророк, и ведьма исчезли в вихре миллионов световых частиц. Молекулы Морганы осыпались на землю черным дождем, а белое свечение Мерлина взмыло и затанцевало в лучах заходящего солнца.

Билли кинулся к танцующим искрам.

— Нет! — закричал он. — Ты не мог! Ты не должен!

Упав на колени, он подставил ладонь под частицы света.

Он и в ночных кошмарах не мог представить себе, что будет падать ему на руку.

— Проф? Это вы?

Меч и кулон лежали под ливнем искр, и турмалин сиял ослепительно-белым блеском.

— Мерлин? — прошептал Билли. — Что вы сделали?

Выбросы энергии медленно стянулись в две колонны, и каждая обрела одинаковый человеческий облик — высокий и худой человек, с широким лбом и развевающимися белыми волосами. Один из них нагнулся и прикоснулся к голове Билли. Он заговорил мягким голосом со знакомым британским акцентом:

— Уильям, ты можешь видеть меня?

Билли встал. У него отчаянно колотилось сердце. Он уставился на это светящееся лицо, молодое и лучистое, и в то же время старое и мудрое. Профессор улыбался. Подрагивающей рукой Билли коснулся его мерцающего запястья, которое ответило легким звоном.

— Проф?

— Да, Уильям. Это я. Мое путешествие в поисках звезды короля закончено, и наконец пришло время мне отдохнуть. — Он положил руку на плечо точно такого же образа, стоящего рядом с ним. — Мы с Мерлином улетаем… за своим вознаграждением.

— И Доркас? — спросил Билли.

Профессор поднял палец:

— Не сомневаюсь, что ответ последует. — Он поклонился Мерлину. — После вас, мой добрый друг.

Мерлин сузил поблескивающую руку в тонкую линию и запустил ее в камень кулона. Когда он извлекал ее, в его пальцы вцепилась другая рука. Он отступил назад. Из камня появилась лучистая фигура с женскими очертаниями и кинулась ему в объятия. Она и Мерлин что-то прошептали друг другу, а затем она повернулась и взяла Мерлина под руку.

Билли кивнул ей и расплылся в счастливой улыбке:

— Как я рад снова видеть вас, Сара!

Она присела в легком реверансе:

— И я вас, молодой король.

Профессор ввел руку в турмалин и извлек другую женщину. Стоило ей упасть в руки профессора, Билли немедленно узнал Доркас.

— Я вспомнила! — вскричала она. — Чарльз, я все вспомнила!

Пока Билли был свидетелем этой трогательной встречи, чья-то рука коснулась его спины — раз и другой. Он обернулся. За ним, держась за руки, стояли его мать и отец. На пальце отца белым блеском сияло кольцо с турмалином.

Джаред стянул его и протянул Билли:

— Поскольку теперь я полностью стал человеком, оно мне не нужно. — Он притянул Билли к себе и шепнул: — Ты был прав — цепи не так уж тяжелы, если ты служишь подлинному королю. И все души в Приюте Драконов увидели этого короля… в тебе… в твоей жертве. — Он сжал объятия.

То, что в свое время было борцовской хваткой, превратилось в теплое объятие любящего отца, который наконец явился домой. Билли сжал кольцо в ладони, не в силах ответить. Он просто гладил отца по спине, наслаждаясь покоем его сильных рук.

Джаред подошел к Мерлину и, преклонив перед ним колено, склонил голову. Голос у него дрожал.

— Мой старый друг… — Он поднял глаза, влажные от слез. — Ты оберегал меня… с очень давних времен. — Голос его окреп. — С того дня, как ты дал мне вино, преобразившее меня, все те годы, что я был человеком, и даже в глубинах Гадеса ты призывал Божье благословение на меня и мою семью. — Он раскинул пустые руки. — У меня нет ничего, чтобы хоть как-то расплатиться с тобой.

Мерлин провел мерцающим пальцем по щеке Джареда и вытер скользнувшую слезу. Когда она упала с кончика его пальца, он встал на колени рядом с Джаредом.

— Вот оно, мое вознаграждение, Джаред Баннистер. Слезы дракона — воистину большая редкость, но я предпочитаю видеть слезы отца.

Джаред и Мэрилин встали и подошли к профессору Гамильтону. Мэрилин протянула руки к учителю и засмеялась, когда они прошли сквозь него. Она посмотрела на него, и ее лицо светилось в сиянии исходившей от него ауры.

— Спасибо, профессор, за то, что были отцом моему сыну, когда Джаред не мог быть здесь. Без вас Билли никогда бы не обрел свое подлинное оружие, меч и щит, которые ему дал Свет мира.

Профессор Гамильтон сложил руки и поклонился:

— Помогать Уильяму было радостью для меня, но на самом деле вел его Свет.

Джаред и Мэрилин, держась за руки, отошли, и Джаред тихо сказал:

— Билли, мы с Карлом собираемся начать доставку раненых в больницу, так что, когда ты со всеми попрощаешься, мы ждем тебя, Уолтера и Бонни на стоянке.