Тот, ни слова не говоря, снова занес над ним бритву, убирая все, что было грязно-коричневого цвета.

Скривившись, я все же попыталась еще раз заглянуть коту под хвост. И действительно – барышня.

– Вот народ, а. – Дик сокрушенно покачал головой, задирая кошачью лапу. – Врут даже в мелочах. Пузико ей добрей, вон видишь, колтун остался.

Ан кивнул и осторожно убрал темный комок шерсти.

– А по-моему, нужно проверить его в капсуле. – Ким, как и я, пристально наблюдала за кошачьим преображением. – Мумрика в смысле. Сколько ему лет?

– Пять, – четко ответила я. – Но это точно тот кот… кошка… Ну, вы поняли.

– Проверим, – пробасил Дик, задирая вторую лапку. – Вот, Ан, давай чисть все. Отрастут у нашей котяшки новые кучеряшки.

– Моя красавица, – залепетал наш инженер, который вроде как бывший падальщик и пират.

Закатив глаза, я вышла в коридор и отправилась в свою каюту переодеваться.

Они водой залили даже меня.

Через полчаса клочками выбритый Мумрик сидел на мостике в капсуле и под нашими пристальными взглядами поедал бульон. Мы же всемером, окружив его как коршуны, пытались понять, в чем подвох. Сравнивали фото и видео.

Ну, Мумрик же налицо, а вот под хвостом, выходит, Мумриха.

Или Мумря, или Мумрена…

– О, готов анализ. – Ким щелчком по табло вывела данные кота на маленький экран.

– И все же Мумрик – кошка, – объявил Айзек то, что мы и так все видели.

– Но ей три года, – уточнила Ти-си, – то есть они угробили настоящего Мумрика и подсунули вместо него ее. Что за народ, а?

– Кругом обман. – Дик сложил руки на груди.

– Нет, погодите, – покачала я головой. – Ти-си, у тебя же есть анализы Мумрика. Перед стартом он проходил обследование. Выводи на экран.

Она перелетела с плеча Дика на пульт управления и притихла – на большом экране строчками высветились цифры.

– Это не Мумрик. – Маркус ткнул куда-то вниз списка. – Вот тут прописана редкая и неопасная генетическая мутация. Она бывает только у самцов.

– А у вас там сколько этих котов было? – как бы между прочим уточнил Айзек.

– Один, – как-то неуверенно пробормотала я, понимая, что как минимум два. – И что теперь?

– Да ничего. – Ан нежно пригладил пучок шерстки между ушками умилительно-облезлой кошачьей мордочки. – Мумрик или Мумря… а я ее не отдам. Моя будет. Красавица!

Приподняв бровь, я еще раз взглянула на этот шерстяной мешочек с костями. Скатавшийся такой. Колтуны еще местами. Жалкий. Хорошенький. Мурчащий.

Тяжело вздохнув, сдалась. Милота! Ну как такую прелесть кому-то отдавать.

– Нагадит где-нибудь в углу – убираете сами, – рявкнул Айзек. – И ищите ему… ей лоток.

С этими словами наш суровый капитан уселся в широкое кресло и принялся изучать маршрут полета.

А между тем на корабле становилось холоднее.

Глава 21,

в которой я вспоминаю Мари

Система Цефея. Внешний сектор системы Ойкон. Замерзающая «Илиада Лоу», летящая на последнем издыхании. На корабле все те же и одна вечно лакающая бульон кошка.

До Ойкона оставалось лететь всего ничего. И это жутко нервировало всех. Такого напряжения на корабле не чувствовалось даже в самом начале полета.

Хмурые, замерзшие, мы старались лишний раз не дергать друг друга, а хоть как-то поддержать.

Ан взял на себя всю заботу о Мумре: если она где и оставляла следы своей жизнедеятельности, то никто об этом не знал.

Маркус, вытащив из трюма все теплые вещи, что мы купили на Нептуне, распределил их между членами экипажа. При этом уже никто не делился на своих и чужих. Мы окончательно притерлись друг к другу, и казалось, что знакомы вечность.

Даже Ти-си вдруг заделалась важным членом нашего сообщества, заняв место первой помощницы Айзека. Как это произошло – никто и не понял.

Но даже я молча повиновалась ей, соглашаясь с доводами деспотичной электронной колонки. Ее, к слову, мы починили и даже немного усовершенствовали, впаяв дополнительный движок.

Ким, получив от Маркуса гору теплых шмоток, перестала фыркать в его сторону и как-то вроде даже присматривалась.

И только Дик продолжал тупить, но делал это так мило, что все махнули на него рукой.

А между тем становилось только холоднее, ядро все чаще давало сбой, грозясь заглохнуть.

Стоя на мостике, я всматривалась в небольшой монитор, на котором мерцающей точкой сверкала планета. С одной стороны, она дарила надежду. Но с другой – пугала до чертиков. Я, как ни старалась, не могла не вспоминать о том, что там кроется нечто, погубившее сотню человек.

– Лидия, – на мои плечи легли тяжелые ладони, – ты почему не спишь?

Айзек. Улыбнувшись, я откинулась на его грудь и поежилась. Его руки сильнее сжали мои плечи.

– Совсем замерзла. – Теплое дыхание мужчины разбилось о мои волосы. Распахнув куртку, он заключил меня в нее, прижимая плотнее к своему телу. – Все спят, малыш. Почему же ты не под теплым одеялом?

– Не получается заснуть. – Подняв голову, я взглянула на него.

– Бессонница вернулась? – Ухватив пальцами мой подбородок, Айзек нарочито медленно склонился и поцеловал меня. Его губы, дразня, скользили по моим, даря столько нежности, что ноги подкашивались. – Если не спится, оставайся со мной на мостике.

Кивнув, я смолкла. Мы оба наблюдали на мониторе неумолимое приближение ледяной планеты. Страх грыз душу.

Тяжело вздохнув, я положила свои ладони на ладони Айзека и сплела пальцы.

Обнимая меня со спины, он зарылся носом в мои волосы и легонько поцеловал:

– Лидия, ты останешься со мной? Не уйдешь?

– Что? – Я не совсем поняла, что он имеет в виду.

– Я ведь не могу заставить тебя после нашего прилета на Нептун жить здесь, с нами. Ты привыкла к роскоши, к иным условиям…

– Я останусь с тобой, Айзек. Даже не сомневайся в этом.

В ответ он сильнее прижал меня к своему огромному телу, укутывая теплом. Прикрыв глаза, я наслаждалась этой близостью. Так хорошо мне не было никогда. Он словно глушил все мои тревоги одним прикосновением.

– Если мы выживем… – шепнула я.

– Не сомневайся во мне, девочка. – Его губы коснулись моего виска. – Я не дам нам пропасть. Сейчас я получил так много, что просто не позволю себе все это потерять. Главное, не отталкивай меня.

– И все же, если мы вернемся на Нептун, я и шагу не сделаю дальше этого корабля.

Тихо засмеявшись, Айзек отстранился и, подняв меня на руки, сел в большое кресло. Устроившись на его коленях, тут же прижалась ближе, сохраняя тепло.

– Так не пойдет, Лидия. – С его губ сорвалось белое облачко пара. –