свой член к моему лону. Жадно забирая мое дыхание очередным поцелуем, Брендон резко и несдержанно толкнулся вглубь меня. Так, что я закричала и, прогибаясь в спине, ладонями сжала его сильные, напряженные руки.

Буквально несколькими жесткими движениями оказавшись во мне, альфа замер. Вплел пальцы в мои волосы и заставил посмотреть в его потемневшие глаза.

— Тебе больно? — спросил он хриплым, тяжелым голосом. Его звучание взбудоражило.

— Нет, — сказала, жадно хватая воздух губами, но все равно не в состоянии насытиться им. Меня трясло и я цеплялась за Дилана, словно за спасательный круг и в тот же момент все еще реветь хотелось от того, насколько сильно я желала оттолкнуть Брендона.

— Мне быть мягче?

Я отрицательно качнула головой. Сильно. Так, что волосы упали на лицо.

Наш разговор меня все же разрушил и я уже находилась на какой-то критичной внутренней грани, которую Дилан, войдя в меня, окончательно пошатнул. И я чувствовала себя так, словно, накаленная до предела, сходила с ума и рассыпалась, но все еще почему-то цеплялась за альфу.

— Хорошо, Элис. Если станет больно — говори, — он положил ладони на мои бедра и резким движением подтянул к себе, буквально насаживая на свой член. Затем, практически полностью выходя из меня, вновь толкнулся внутрь настолько мощно, что я содрогнулась всем телом, на несколько секунд перестав видеть и забыв о том, что нужно дышать.

После настолько сильного толчка сразу последовал второй, а затем и третий. Наш запах, сплетаясь, мгновенно заполнил комнату и там, внизу, стало еще более влажно и жарко. Уже теперь до предела.

Я поняла, что имел ввиду Дилан, говоря про «больно». Когда я была не пробужденной, навряд ли выдержала бы такой темп. Что ясно давало понять — судя по всему, Брендон тогда сдерживался. Но сейчас, уже будучи полноценной омегой, я жадно принимала его. Конечно, все равно было не просто. Размеры Дилана пугали, а темп вовсе доводил до безумия. Из-за этого внизу живота обжигало, но тело справлялось. В руках альфы плавилось, дрожало и немело.

— Вот так. Кричи громче, Элис, — прохрипел альфа, еще более безумно вколачиваясь в меня. — Я хочу тебя слышать.

Только после этих его слов, я поняла, что уже не стонала, а действительно кричала. Причем, чаще всего с моих губ срывалось именно его имя.

Наверное, единственное, что я сейчас осознавала особенно ясно, без каких-либо углубленных размышлений, на который на данный момент вовсе не была способна — так это то, что меня ломало.

Дилан коснулся моей груди. Сжал ее, но практически сразу вернулся ладонью к бедру, ведь, стоило ему перестать удерживать меня, как из-за его сокрушающих толчков я тут же была отброшена к стене. Альфа сжал меня. Вернул на место и вновь толкнулся внутрь.

Набрасываясь своими губами на мои, он поцеловал так, что голова закружилась и губы заболели, а я не сразу поняла, что уже теперь стала отвечать Дилану. Осознание этого пришло позже, когда Брендон подвел меня к грани и тело забилось в оргазме, на некоторое время вовсе лишая разума, а затем, возвращая доступ к нему, дал понять, что я обнимала альфу и целовала его в ответ.

Меня будто ошпарило и я тут же отстранилась, чувствуя, что Дилан несколькими особенно глубокими движениями толкнулся внутрь, после чего замер.

Мы вдвоем тяжело дышали и неотрывно смотрели друг на друга. Казалось бы обычный зрительный контакт, но от него воздух полыхал и искрился, неминуемо задевая само тело.

— Ты дашь мне шанс? — спросил он, наклоняясь. Почувствовав его горячее дыхание на своих губах, я тут же отстранилась.

— Если я что-то и понимаю, так это то, что мне трудно доверять тебе, — прошептала, убирая ладони от Брендона.

— В прошлый раз ты сделала вид, что дала мне шанс, но потом показала, что просто играла. Ты бросила меня и уехала к своему блядскому мужу, — он все же поцеловал меня. Но не в губы, а в щеку. — И я мог бы сказать, что теперь мне тоже трудно доверять тебе, но это не так. Я хочу верить, что ты все-таки серьезно дашь возможность появиться нашим отношениям.

Я сильно зажмурилась и сжала ладони в кулаки. Множество фраз, мгновенно формируясь в сознании, рвались наружу, но я произнесла лишь:

— Пожалуйста, выйди из этой комнаты. Я хочу помыться.

— Значит, отталкиваешь меня? — Брендон вновь поцеловал. Щеку, а затем и шею. Буквально осыпая ее короткими, но жесткими поцелуями.

— Нет, — я уперлась ладонью в его торс. — Просто мне нужно подумать.

Я замолчала, но в итоге все же добавила:

— Пожалуйста.

Я все еще не открывала глаза. Не видела Брендона, но чувствовала то, что он на меня смотрел. Молчал. Но через несколько невыносимо долгих секунд наклонился и поцеловал, после чего сказал:

— Хорошо.

Он ушел, а я еще долго сидела на тумбочке. Пыталась собраться с мыслями. Пока что не получилось и я, кое-как спрыгнув на пол, медленно пошла к ванне.

Я могла ходить и это уже было прогрессом. Но вот в голове все еще творился бардак.

Лишь погрузившись в ванную, я, накрыв лицо ладонями, тихо заплакала.

Я понятия не имела, что сейчас испытывала к Дилану. Наверное, ненавидела еще сильнее, чем раньше. А все из-за того, что он за один день разрушил то спокойствие, которое я выстраивала годами.

И с какой-то стороны я могла бы посмеяться над тем, что он сказал. Это ведь ничего поменять не может. Прошло пять лет. Наше прошлое уже давно позабыто. У нас теперь совершенно новые, отдельные жизни. А то, что когда-то было, уже давно разрушено. Его просто нет.

Вот только, почему-то совершенно не хотелось смеяться.

Тихий всхлип. По щекам потекли слезы.

Да что со мной происходило? Неужели у меня остались те самые больные чувства к Дилану? Неужели я не излечилась?

От этих вопросов мне стало плохо и я ногтями впилась в собственную кожу.

Как я вообще могла аргументировать невозможность наших отношений тем, что не доверяю ему? Они просто невозможны и на этом все. Но, нет, раз я сказала про доверие, значит, Дилану все же удалось пошатнуть меня.

И сейчас я задавалась вопросом — может, Брендон не такой уж и плохой?

В том юном возрасте, в котором мы находились пять лет назад, ошибки возможны. Но мы повзрослели. Изменились.

Идиотка. Как Дилан может измениться, если по своему характеру он еще то чудовище? Он годами издевался надо мной, а тут поменялся и стал хорошим? Да конечно.

А вдруг это все