спасти хотя бы часть флота. По расчетам Тихона, выберется едва ли треть. По тем же расчетам, вероятность выживания для «Кредо Омниссии» составляла тридцать четыре процента. Для себя и своих скитариев Витар Каин сам рассчитал показатели. Ноль целых пятьдесят пять сотых его устроили.

Когда магос-секутор спускался на лифте к десантной палубе, Ковчег тряхнуло. Каин сверился с показаниями, которые непрерывно поступали на когитатор его брони. Несколько сегментов пустотных щитов корабля пали под залпами зеленого вещества ксеносов.

«Кредо Омниссии» снова тряхнуло, но в этот раз не из-за попаданий. Исполин разворачивался на месте, подставляя противнику другой бок. В столь плотном строю имперские корабли почти не могли маневрировать. Они пожертвовали скоростью ради концентрации огневой мощи. Вскоре все изменится с точностью до наоборот.

– Воины мои, – Витар Каин еще раз проверил заряды в фосфорных серпентах, затем отсоединил и снова присоединил боевой топор к магнитным зажимам на спине. – Омниссия призывает нас явить врагам разрушительную сторону истинного знания.

Каин понимал, что нет необходимости воодушевлять скитаритев и тем более – таллаксов. Киборги были готовы. Они были готовы с момента второго рождения и не было в их жизни секунды, когда враг мог бы застать их врасплох. Однако же наполовину они оставались людьми. И Витар верил, что его слова могут что-то значить для них.

Он прошел через ворота десантной палубы и остановился, глядя на тысячи скитариев, выстроившихся идеальными каре.

– Для многих это будет последний бой, – продолжил секутор. – Многие станут сегодня едины с Богом-Машиной. Но если такова его воля, наш выбор очевиден. Как и наш путь. Сегодня мы заберем с собой столько ксеносов, сколько сможем. Ибо само их существование – плевок в лицо Универсальным Законам, дарованным нам свыше Движущей Силой.

Он спустился с возвышения и двинулся вдоль рядов скитариев к личной десантной торпеде. Секутор снова отстегнул топор, прокрутил его восьмеркой перед собой и воздел к потолку ангара, затянутому масляной дымкой.

– За Омниссию! – прокричал он биологическим ртом. – За Императора! За Святую Терру и Священный Марс! За будущее человечества!

Скитарии, таллаксы и урсараксы синхронно ударили себя кулаками в грудь. Каин не программировал их на это. Батальоны сами придумали эту традицию в ответ на его патетичные речи.

– Неплохо, магос, неплохо, – протрещал в его ухе голос Максима Тихона. Похоже, сектор электромагнитной обороны все же сумел частично справиться с ксеносским полем подавления. – Я позволил себе транслировать вашу речь на все наши корабли.

– Зачем? – удивился Каин. Он уже забирался в десантную торпеду.

– Затем что в такие моменты, – отозвался Тихон, – даже Машинным духам нужно воодушевление. Удачи, Витар.

Каин захлопнул люк, отсекая от себя грохот и лязг, сопровождавший погрузку батальонов. Он не верил в удачу. И знал, что архимагос тоже в нее не верит. Но Каин надеялся, что сила, которую смертные могли бы идентифицировать как удачу, будет сегодня сражаться на их стороне.

***

– На прорыв! – заревел Белиал Крэйлус. Его комби-болтер выплюнул сгусток раскаленной плазмы, сорвав с ящера энергетический щит. Легионер отбросил разряженное оружие, выхватив из-за спины два цепных меча. «Ненависть» и «Презрение» зарычали, как голодные гуры с Фьорна.

Он бросился на противника, осыпая его градом ударов. Ксенос вертко уходил от атак Крэйлуса, но некоторые удары был вынужден блокировать когтями. Неведомый металл сыпал искрами и чернел при соприкосновении с мономолекулярно заточенными зубьями. Внезапно один из когтей треснул и отлетел в сторону, вонзившись в стену.

Белиал усилил натиск, его поддержали два брата с цепными глефами. Втроем они быстро расправились с врагом, получив минимум повреждений.

– Пошли, пошли! – Барракуда взмахнул «Ненавистью», указывая воинам направление.

На входе в большой круглый зал их встретил очередной отряд ксеносов и легионеров накрыло двумя площадными электрическими атаками. Доспех Белиала натужно загудел, силовой ранец задымился, но силовой блок еще держался. Однако почти все периферические системы отключились, авточувства засбоили. Визор шлема то темнел, то увеличивал яркость до предела. Капитан сорвал его, потому что теперь он больше мешал, чем помогал в бою. Многие воины поступили также.

– Не геройствовать! Атаковать только группами! – Барракуда сам не верил, что произносит эти слова, но «Парка» кое-чему научила его.

Они высадились на ксеносскую медузу полчаса назад, но до сих пор ничего не видели, кроме бесконечных коридоров, покрытых чем-то, что по внешнему виду напоминало шкуру ящеров. Стенки проходов неуловимо сокращались, воздух наполняла фосфоресцирующая взвесь. Либерус доложил, что транс-люди могут дышать здесь за счет мультилегкого. К счастью, анализаторы его полумертвого доспеха не ошиблись.

Белиал принял удар хвостового клинка на зубья «Ненависти» и встал на колено в длинном выпаде. «Презрение» прошло в ладони от бока ящера и легионер тут же отдернул руку, едва не лишившись ее. Он с ревом поднялся и пошел вперед, непрерывно вращая клинки обратной восьмеркой. Воин понимал, что так ему не одолеть противника, но он мог заставить его отступить, разорвав вражескую линию и позволив братьям атаковать чужих со всех направлений.

Остановившись, Крэйлус взглянул на своего врага и презрительно плюнул в него. Ядовитая слюна задымилась на груди ксеноса, который даже не стал уворачиваться, зная, что регенеративные возможности его организма быстро нейтрализуют угрозу.

Ящер присел, готовясь к броску. Легионер предугадал намерения противника и сделал два шага назад, а затем неожиданно один вперед. Будь он чуть быстрее и ему удалось бы вскрыть горло чужого, но ящер снова увернулся и отскочил.

Крэйлус двинулся по кругу, а затем развернулся к противнику спиной и атаковал другого ящера. Ни один из его ударов не достиг цели, но он сумел отвлечь ксеноса на достаточное время, чтобы цепная глефа Кормака превратила спину чужого в кровавые лохмотья. Снова повернувшись к первому врагу, Барракуда боковым зрением отметил, что два легионера лежат на полу без движения.

Он насел на ксеноса, атакуя с удвоенной яростью. Прижав врага к стене, Крэйлус сделал широкий взмах одним клинком и одновременно уколол вторым. Чужой метнулся в сторону, но Белиал не стал доводить укол, вместо этого провернув клинок запястьем так, чтобы он двинулся по спирали в направлении новой позиции ящера. Финт удался и зубья выгрызли из бедра противника изрядный кусок зеленого мяса.

Ящер не остался в долгу. Он сделал пару удачных выпадов, затем подпрыгнул и, оттолкнувшись от стены ногами, перелетел через Белиала. Барракуда улыбнулся, зная, что за его спиной стоит Кормак. Ящер