Эта мысль подтверждается и декретом Помпея Страбона. Воины, которым было дано римское гражданство, сгруппированы по их принадлежности к отдельным общинам без упоминания этникона. И сама турма названа по имени города, который, кстати, выступал одной из сторон в споре, разрешенном контребийцами, — Саллвии. Для сравнения надо отметить, что другие известные нам испанские вспомогательные части, набираемые во внутренних, северных и северо-западных районах Пиренейского полуострова, за немногими исключениями, назывались по именам не общин, а племен: астуров, кельтиберов, кантабров и др.[815] Правда, все эти войска относятся уже ко времени империи, но принцип наименования, вероятно, сохранялся.

Позже Цезарь, рассказывая о кампании 49 г. до н. э., упоминает только civitates (Bel. civ. 1, 48), а перечисляя присоединившихся к нему, говорит только о жителях городов (Bel. civ. 1, 60). Отражая уже более позднее время, Плиний (III, 24) в этом регионе называет тоже только города, хотя иногда упоминает и этнос, к которому город относится. Иберские монеты, которые стали выпускать в начале II в. до н. э., преимущественно несут названия городов, хотя встречаются и названия племен, как, например, васконов и седетанов[816]. Видимо, какое-то время городские и племенные монеты сосуществовали, и это означает, что наряду с общинами, эмансипировавшимися от «народа», существовала часть этого же «народа», живущая прежней жизнью. Подтверждением этому является упоминание в императорское время когорт испанцев-васконов[817].

Видимо, можно говорить, что старые племенные объединения распадались, что отдельные общины, по крайней мере наиболее значительные, выходили или уже вышли из-под контроля племени, чеканили собственные монеты, вступали в разнообразные сношения друг с другом и с римской властью без всякого учета племени[818]. В выделении отдельных городских общин надо видеть важный результат начавшейся романизации.

Иначе обстоит дело с Контребией. Ее второе имя — Белеска — намекает на племя, к которому принадлежали контребийцы. В Испании насчитывалось три города с названием Контребия[819], и дополнительное имя должно было уточнить, о каком именно городе идет речь. Но этим функции второго названия не ограничиваются. Этот город выпускал монеты с легендой belaiscom[820]. Окончание -соm, являющееся окончанием кельтского genetivus pluralis, говорит, что это название относится к этнической единице[821]. Контребия, таким образом, выступает как центр белесков. Независимо от того, существовали ли у белесков другие города, Контребия рассматривала себя как столицу племени и выпускала от его имени монеты. Видимо, речь идет об общине внутри кельтиберского племенного объединения лузонов.

О внутренней структуре Аллавона и Саллвии известно мало. Саллвиенцы на общественный счет (publice) разместили колья, т. е. произвели разметку будущего канала. Перед нами, следовательно, коллектив, община, в которую входили также сельчане или горожане, занимавшиеся земледелием, ибо именно земледельцам был нужен канал. И этим Саллвия не отличалась от других общин не только Испании, но и всего древнего мира. То же самое можно сказать об аллавонцах, вступивших в спор за участок земли.

В надписи упоминается Sosinestana civitas. Civitas не сводится к городу. Так, Ливии (XXXIV, 16, 3) упоминает семь крепостей бергезитанской civitas. Мы не знаем размеров сосинестанской территории. Возможно, экономическое значение Сосинесты было невелико[822]. Но то, что ее территория занимала какое-то пространство вне городских стен, несомненно. И на этой территории существовала не только общественная земля (ager publicus), но и частная (ager privatus). При этом в надписи оговаривается, что проведение канала через частную землю сосинестаны будут считать законным, только если саллвиенцы заплатят деньги (видимо, сверх того, что они заплатят всей общине при покупке земли) по оценке нейтральных судей.

Ни один источник не упоминает в этом районе частные земли в период завоевания. Это, разумеется, не означает, что их и не существовало. Это говорит только о том, что ни полководцев, ни авторов подобная вещь не занимала. Археологические же данные показывают, что до прихода римлян ни в поселениях, ни в некрополях этого района невозможно выделить более богатые дома или могилы[823]. Это свидетельствует о том, что в то время не существовало значительного имущественного расслоения. А это косвенно свидетельствует и об отсутствии частной собственности на землю. Поэтому, как кажется, можно считать, что ager privatus появился в иберской среде в результате романизации.

Возможно, результатом романизации явилась и структура имен лиц, защищавших дело саллвиенцев и аллавоненцев: личное имя, патронимик, место происхождения (например, Турибас, сын Тейтабаса, аллавоненец, — Кассий, сын Эйхара, саллвиенец). Ни родовая, ни племенная принадлежность не указывается. Это означает, что в этих общинах территориальный и семейный принцип занял место родового.

Контребийская община имела другой характер. Контребия Белеска, как об этом говорилось в соответствующей главе, была центром поселения нескольких гентилиций. Значение этих родовых объединений было довольно велико: контребийцы именуются не только по своему имени и отцу, но и по гентилиции, причем упоминание гентилиции стоит в genetivus pluralis между личным именем и патронимиком[824]. Следовательно, Контребия Белеска в большей степени, чем ее неиндоевропейские соседи, сохраняла прежний характер.

Имена, упомянутые в надписи, — местные. Лишь в одном случае можно, хотя и без достаточных оснований, предполагать восстановление римского имени Cassius[825]. Но и в случае такого восстановления нельзя говорить о гражданском статусе носителя этого имени. В декрете Помпея Страбона три уроженца Илерды носят римские имена (хотя имеют туземные патронимики), но римское гражданство получают только по этому декрету. Так что можно говорить, что все участники разбираемого дела — неграждане.