— А Власов?

— Хм, Власов. Пока разбираются, но, похоже, слух, что он попал в плен — правда.

— А в действительности? Не может быть, что ты не знаешь.

— Да знаю. Честно говоря, презабавная ситуация у немцев получилась.

Застегнув ремни на чемодане, я вопросительно приподнял бровь, чтобы особист продолжал. Мне действительно было интересно.

— У немцев приказ наших в плен не брать… Это, кстати, из-за твоих откровений. Так вот, наши об этом довольно быстро узнали, поэтому такие потери — бились до конца. Так и получилось с Власовым. Он был на КП дивизии, которую инспектировал, когда подъехали три грузовика с броневиком. В них были бойцы НКВД под командованием майора с бумагами от самого комиссара Мехлиса, приказ вывезти командующего. Не знаю, как их раскусил генерал, но по словам уцелевших очевидцев, он крикнул, что это враги, и успел дважды выстрелить в ближайшего диверсанта. К сожалению, он оказался прав, это были именно они. Комендантская рота была быстро подавлена, она и так была сильно потрепана, а пока командир диверсантов махал бумагами, его бойцы успели рассредоточиться. В общем, если бы не броневик, нападение бы отбили, но… Бэшку в конце концов подбили, бросили связку гранат под задние колеса, только вот генерала успели увезти.

— С ним были какие-нибудь документы?

— Нет, кроме удостоверения личности, ничего.

— Что дальше было?

— А, вот и начинается самое интересное. Прорваться-то они прорвались, даже через наши боевые порядки спокойно проехали. А что им? Бумаги на высоте были. Они имели наглость даже предъявить генерала: мол, вот, спасаем. Только вот не учли одного факта… Нет, я неправильно выразился. Они про него просто НЕ ЗНАЛИ. Не знали того приказа Манштейна… или Гитлера, там споры идут, кто его в действительности отдал.

— То есть подождите… они что? Попались своим на прицел, и те их?.. Да быть не может!

— Может-может! — засмеялся особист. — Генерала, конечно, жаль, но это лучший выход, чем попасть в плен. Однако он молодец, отстреливался до последнего, пока у него пистолет не выбили.

— Это да, — вздохнул я, вспомнив «своего» Власова, — не томи, что там дальше было?

— Меня всегда поражал немецкий порядок. Есть приказ — надо выполнять. Правда, тут есть своя правда. Они расстреляли машины с расстояния, не обращая внимания на белые флаги, которыми махали диверсанты. Ну не знали они про этот приказ Гитлера!

— Понятно. Расстреляли, а когда добивать пошли, там и обнаружили, что облажались и уничтожили своих, — задумчиво продолжил я.

— Так и было, тот обер-ефрейтор, что мародерничал, нам и попался в плен. Это именно он нашел опознавательный код, по которому и установили номер и место службы этого подразделения. Дальше уже составить картину, как все происходило, труда не составило. Тем более пленных мы взяли уже более двадцати тысяч, есть кого спрашивать.

Этой цифрой Никифоров шокировал меня. Видимо, именно этой реакции и ожидал он, так как с удовольствием наблюдал за моей мимикой.

— Двадцать тысяч?! За одни сутки?! Да быть не может!

— Ну восемнадцать, это я округлил. Но факт остается фактом. Есть еще два очага окружения, которые пока держатся, так что в скором времени, думаю, пленных прибавится.

— А Манштейн не отобьет их?

— Отобьет?! Да они уже у нас глубоко в тылу! Мы в прорыв все силы ввели. Хрена ему. Тут как за оставшиеся земли уцепиться, думать надо, а ты говоришь, помощь…

На этом его прервал стук в дверь. Я знал, кто там, так что громко крикнул:

— Открыто!

В комнату вошел Степка Микоян с фуражкой набекрень.

— Здравия желаю, товарищ майор госбезопасности! Разрешите обратиться к товарищу майору?

— Обращайся, — отмахнулся Никифоров.

— Товарищ майор, парни внизу, машина ждет. И это… там девушки… опять.

— Да? Ладно, сейчас иду. А девушкам передай, что у меня только пять минут на них есть.

Вот даже фанатки объявились. Теперь караулят под дверьми. Вчера больше двадцати открыток с моим фото подписал, интересно, что им сейчас-то нужно?

— Хорошо. Разрешите идти?

— Свободен!

— О как! Тебя, я смотрю, уже девушки поджидают. А я еще удивлялся, что это они там кучкуются?

— Да это местные связистки. Тут школа радистов неподалеку открылась, вот они и бегают, — хмыкнул я и, подхватив чемодан, отправился вниз.

Никифоров сразу же, как вышел из фойе гостиницы, сел в свою машину и уехал, пообещав быть на аэродроме вовремя, я же остановился у входа, меня окружила толпа девушек. И каких там только не было! И рыжие, и блондинки, и шатенки, и жгучие брюнетки…

— А мне подпишете? — С наигранным смущением на меня смотрела красивая блондинка.

«Влип!» — Эта мысль беспрестанно крутилась в голове, пока я, застыв как столб, смотрел на собственную прабабушку, в глазах которой горело торжество: она по-своему поняла мой столбняк.

— Ух ты! Если вас еще и Екатериной зовут, то я впечатлен, — широко улыбнувшись, выдал я и тряхнул головой, сбрасывая оцепенение.

«Блин! Можно было догадаться, что она тут! Если ее корпус уцелел в киевской бойне, которая тут, впрочем, не произошла, и прошел ленинградские бои, то вполне мог передислоцироваться сюда. Никифоров же говорил, что несколько свободных частей, что стояли в резерве под Ленинградом, перебрасывают к нам. Короче, лопух, прощелкал».

— Нет, вы ошиблись, меня зовут Степанида.

— Очень приятно. Знаете, я поражен. Ваше сходство с одной моей знакомой просто изумительное! Извините, если удивил вас своим поведением, но я действительно думал, что вы Екатерина. Подписать Степаниде?

Остальные девушки, как, впрочем, и мои парни, активно грели уши, разглядывая нас.

— Да, если можно — с наилучшими пожеланиями.

— Хорошо, — ответил я и быстрыми росчерками стал писать на обороте, изредка бросая взгляды на девушку. — Вы в подразделении связи служите? В какой части, если не секрет?

— Пока инструктором в радиошколе, потом будут переводить в часть.

— В какую?

— Еще не знаю.

— Понятно. Вот, держите. Как просили. Знаете? Не будет ли наглостью с моей стороны попросить вас проводить меня до машины? Есть у меня пара вопросов.

— Хорошо, — кивнула она, после чего, бросив быстрый взгляд на своих подруг, чтобы проверить произведенное впечатление, гордо задрала подбородок и последовала за мной.

Пока парни укладывали мои вещи в багажник старого «форда-пикапа», мы отошли несколько в сторону и остановились в тени гостиницы. Весна, но уже пекло прилично, вон девушки в гимнастерках бегают.

— Вы хотели о чем-то поговорить? — первой задала вопрос Степанида, видя, что я стою в задумчивости.