Ты, как островок в открытом море,

Щедро мне подаренный судьбой…

Островок… Островок…

Островок… Островок![3]

«Скоро там очередной “медляк”?» — проворчал Младший.

«Через пару песен», — предположил я.

«Снова приглашу Захарову!»

«Может, для разнообразия кого-нибудь другого?» — осторожно предложил я.

«Тебе не нравится Милка?» — ощетинился юный пионер.

«Мне не нравится, что ты сразу зацикливаешься».

«Хочу и зацикливаюсь!»

«Ну, добро…»

Однако сбыться этим планам Младшего покамест оказалось не суждено: коррективы в них внес своенравный радист-диджей.

— А сейчас — белый танец! — церемонно объявил он в микрофон. — Дамы приглашают кавалеров!

Мой юный пионер с надеждой посмотрел туда, где недавно оставил Захарову, но Мила спокойно сидела в своем кресле, явно никуда не собираясь.

«Ну ладно, в следующий раз… — с заметным разочарованием пробормотал Младший. — Может быть… Если не передумаю!» — добавил он хмуро.

Тут кто-то слегка тронул нас за плечо. Юный пионер обернулся — и уперся взглядом в невесть откуда появившуюся Стоцкую.

— Андрей, — проговорила та, глядя куда-то в пол. — Белый танец. Не будешь против, если я тебя приглашу?

— Да нет… — не без удивления выговорил Младший, поднимаясь.

«Блин, с позапрошлого года об этом мечтал, а теперь и не знаю, радоваться ли…» — добавил он уже беззвучно, снова косясь на затылок Милы.

«Бойся своих желаний! — усмехнулся я. — Кстати, можно же было и отказаться!»

«Неудобно как-то… Да и Захарова пусть знает!»

Мила, кстати, запоздало на нас оглянулась и, заметив рядом с нами Стоцкую, не сдержала недовольной гримаски, пусть и мимолетной.

Уже опробованно я отстранился от происходящего, а мой юный пионер со своей самозваной — и не особо желанной — партнершей вышли на танцпол. Девочка мягко положила руки Младшему на плечи — не прильнула всем телом, как это сделала Захарова, но, вроде бы, и не обозначила четко дистанцию, как поступила Трефилова со Степановым.

Летний вечер, теплый самый,

Был у нас с тобой…

Разговаривали с нами

Звезды и прибой…[4]

Несмотря на долгий и достаточно характерный проигрыш, я только теперь, на куплете, узнал начавшуюся песню. И просто выпал в осадок.

Здесь, в 1985-м, это, наверное, была еще относительная новинка, а вот в 94-м — уже не то давно приевшаяся классика, не то и вовсе всеми забытое старье. Но именно она звучала тогда в Коктебеле, когда мы с Викой…

Узнал я вдруг и еще кое-что: запах духов Стоцкой. Похоже, верность этому легкому цветочному аромату она тоже пронесет через года…

Последней каплей было едва ощутимое касание Викиным пальцем моей шеи. Меня словно молния ударила.

«Эй, что происходит?!» — испуганно воскликнул Младший, почувствовав, что необоримо теряет контроль.

Младший? Кто такой Младший?! Тринадцатилетний школьник? Откуда ему тут взяться, когда мне только что исполнилось двадцать три, и рядом со мной моя ровесница, лучшая в мире женщина! И мне, и ей через многое довелось пройти, но теперь все в наших руках, все впереди! Осталось только…

Черт!

Неимоверным усилием воли я стряхнул накатившее наваждение. Мы стояли неподвижно в самом центре танцпола. Широко распахнув глаза, Вика смотрела на меня в смеси ужаса и, будто бы, восторга. Она что-то почувствовала? Что-то поняла? Что? И как?

Стоцкая сейчас и впрямь была очень похожа на ту себя, из 94-го. Или мне просто безумно хотелось так видеть…

«Танцуй, — обреченно бросил я Младшему. — А то на нас уже оглядываются!»

«Что это было?!»

«Танцуй!!!»

Однако снова не сложилось. И дело уже заключалось вовсе не в растерявшемся юном пионере, и даже не во мне, по ходу, поехавшем крышей: лиричная песня внезапно прервалась на полуслове, под потолком зала вспыхнул яркий свет, и успевший подняться волной возмущенный ребячий гул перекрыл раздавшийся из динамика голос старшего вожатого:

— Внимание! По техническим причинам танцы окончены! Всем немедленно собраться возле своих вожатых и организованно проследовать в корпуса! Повторяю! На сегодня танцы окончены! Всем собраться возле вожатых — они ждут вас у выхода — и срочно проследовать в корпуса!

Честно говоря, такому обороту я сейчас был даже отчасти рад — что бы там ни послужило его причиной.

[1] Песня «Маскарад» группы «Круг». Музыка: И.Саруханов, слова: А.Монастырев, О.Писаржевская

[2] Песня «Улетели листья» группы «Форум», музыка: А.Морозов, слова: Н.Рубцов

[3] Песня «Островок» группы «Форум», музыка: А.Морозов, слова: М.Рябинин

[4] Песня Стаса Намина «Летний вечер». Музыка: С.Намин, слова: В.Харитонов.

10. Беспокойная ночь

Юг Московской области, 8-9 июня 1985 года

На выходе из клуба среди вожатых других отрядов нас ждал наш Вадим.

— Ура! Ты вернулся! — радостно бросились к нему Кира Летунова (откуда она только тут взялась? Среди танцующих я ее что-то не видел!) и Оксана Гриценко.

— Насовсем? — с опаской поинтересовалась Майя Абашидзе. — Или… так, попрощаться пришел?

— Насовсем, насовсем, — уверил девчонок вожатый, аккуратно, но твердо не позволяя Кире с Ксюшей совсем уж на себе повиснуть — а те пытались.

Вот тут я его, честно говоря, отлично понимал! Греха не оберешься с этими пионерками-нимфетками!

Мой взгляд сам собой нашел в толпе Стоцкую. Блин, я же реально в какой-то момент забыл, сколько ей лет — и сколько мне самому! Не как статистический факт — как ощущение! Словно бы мне и впрямь снова было двадцать три, и Вике — столько же, разница в дате рождения у нас с ней — полторы недели.

И что, так теперь всегда станет происходить, стоит нам неосторожно друг до друга дотронуться? Или только когда некстати заиграет «Улетели листья»?

И еще немаловажный вопрос: а что тогда почувствовала сама Стоцкая? Едва ли то же самое, что и я — в ее жизни того крымского поезда ведь еще не было… Или это ничего не значит? Аномалия же, чтоб ее!..

Подходить к Вике и что-то у нее спрашивать я, понятно, не стал. Вместо этого повернулся к Вадиму:

— А что случилось-то? Почему прервали дискотеку? — как-то никто до сих пор не сподобился задать этот очевидный вопрос.

— Все объясню в корпусе, — вожатый как раз нас пересчитывал.

— Здесь же не все наши, — заметила ему Майя.

— Девятнадцать человек уже на месте, с Мариной, —