Она сидела совершенно потрясенная. Рядом ее семнадцатилетний сын, и ей не суждено увидеть его восемнадцатилетие. Она не узнает, закончит ли он школу или решит остаться на ферме. Если они со Сьюзен полюбят друг друга, она не узнает и этого, как и того, что будет дальше. Не увидит их свадьбу, никогда не будет матерью жениха, а когда у них будут дети, ей не суждено стать бабушкой.

— Майк… — еле слышно прошептала она.

— Что, мама?

Как ему сказать? Она не имеет права причинять ему такую боль. Она так измучилась, так устала от боли, от ожидания… Она знала, ждать осталось недолго. Скоро придет смерть, которую она впустила в свою плоть, стоя у замерзшего пруда, когда погибал ее сын и когда она молила Бога спасти его. Как она могла сейчас ему сказать, что хочет знать, что будет с ним дальше?

— Милый, — начала она, — я хочу…

— Я знаю, мама.

— Нет, ты… — Она умолкла, чтобы обрести хоть каплю самообладания. — Будь счастлив, милый. — Это все, что она смогла сказать.

Майк встревоженно посмотрел на нее. На ее лице, как обычно, отразилось все. И даже легкий макияж ничего не мог скрыть. Сегодня для нее второй по важности день после дня, когда родился Майк. День, когда ей предстоит выйти замуж и… умереть.

Майк вышел, обошел машину, открыл дверцу и помог Саре выбраться из джипа. Они прошли по мощеной каменистой дорожке, запорошенной свежим снегом. Остановившись у входа, Сара положила руку на руку сына. Кладбище находилось справа от них. Взгляд Сары скользнул по могилам.

— Мама, — сказала Сара.

Майк ждал.

— Она была такая красивая, — прошептала Сара, — твоя бабушка. Я ведь рассказывала тебе о ней? Правда?

— Да, мама. Я ведь здесь.

— Что ты хочешь сказать?

— Это ее остров. Я все время с ней.

Слезы подступили к ее горлу. Она обняла сына. Он осторожно, но крепко ее поддерживал. Он был молод, но уважал прошлое. И чтил память предков. И это породило у Сары множество вопросов, которые она не могла не задать.

— Ты мне скажешь?

— Что сказать? — спросил Майк.

Напряжение Сары нарастало. Она понимала, что следует держать это при себе, не огорчать сына. Но что-то в его глазах, в его тоне позволило ей спросить.

— Ты расскажешь своим детям обо мне? — спросила она.

— Ох, мама, — напряженно улыбнулся Майк.

— Что? — спросила она, ей нужно было знать, почему он улыбнулся.

— Мама, посмотри на меня и посмотри кругом. Я здесь, на Лосином острове, потому что мне дорого это место и потому что ты его тоже любишь. Мне здесь так хорошо, мама. Это…

— Что это? — Она всматривалась в глаза сына, пытаясь найти отгадку.

— Это наш дом, — ответил Майк.

— Да, — сказала Сара. — Дом.

Это слово, такое сладкое и прекрасное, такое теплое и близкое сердцу, заставило ее заплакать. Все время она искала для сына единственно верный путь в жизни, а он сам нашел его. Путь домой.

Майк крепче прижал к себе мать. Она смотрела на могилу своей матери, и это придавало ей силы. Она вытерла слезы. Могила отца Майка тоже была здесь, и она заметила, как взгляд сына на мгновение задержался на надгробии.

— Ты готова?

— Да, — сказала она.

Майк бросил последний взгляд на море, на падающий хлопьями снег. Потом повернулся и, взяв мать за руку, повел к церкви.

— Пойдем, мама, — сказал он чуть хрипло, но нежно. — Пойдем, пора.

Они вошли в церковь. От сосновых гирлянд исходил приятный запах смолы, напоминая Саре о Рождестве.

Уилл стоял у алтаря. При виде Сары он слегка наклонился вперед, словно в стремительном порыве. В эту минуту они хотели одного — поскорее оказаться в объятиях друг друга.

Преподобный Данстон был в черной сутане с пурпурным кантом. Его волосы совсем поседели, он незаметно состарился. Это он крестил Майка, отпевал Роуз. Сара знала его всю жизнь, и теперь он приветливо ей улыбался. Пытаясь улыбнуться в ответ, Сара смотрела только на Уилла.

Только тетя Бесс и Марта сидели в первом ряду и просияли, когда Сара появилась в дверях. Майк не отходил от нее ни на шаг. Отец, выступив из тени, взял ее за левую руку.

— Платье Роуз, — мягко заметил он.

Сара кивнула, прикрыв глаза, когда он нагнулся ее поцеловать.

— Ты готова, дочь? — спросил он.

— Да, папа…

— Отлично, мама, — сказал Майк. — Идем.

Зазвучала музыка Баха. Старинная и красивая. Сара слышала ее сотни раз. Ее выбрала тетя Бесс, теперь ее звуки неслись из старенького магнитофона, установленного у алтаря.

Повсюду горели свечи. Они мерцали в темноте, их дымок смешивался с запахом ладана. Сара вдыхала напоенный сладким ароматом воздух. Ей предстояло прикоснуться к чуду. Оно так близко, не надо далеко идти.

Ее взгляд не отрывался от Уилла.

Очень медленно Сара двинулась по церковному проходу. По сторонам шли отец и сын, их руки крепко ее поддерживали. Ей не дадут упасть. Каждый шаг был для нее блаженством.

Любовь!

Сара Толбот чувствовала ее всем сердцем. Она пришла в жизнь на этом прекрасном острове, ее растили родители, научившие ее чуду любви. Они лелеяли ее, свое единственное дитя. И когда пришло время, она родила сына. Несмотря на все оплошности, любовь к сыну была ее сущностью.

— Ох, — произнесла она, споткнувшись.

Отец и Майк поддержали ее.

— Может, тебе лучше сесть? — спросил отец.

Сара хотела бы присесть в первом ряду, идти было всего несколько шагов, но она не знала, дойдет ли. Кругом мерцали свечи. Тусклый свет проникал через боковые витражи с изображением святых. Рядом с ней были двое сильных мужчин.

— Пожалуйста, помогите мне, — шепнула она.

— Не волнуйся, — успокоил ее отец, в его голосе чувствовалась уверенность.

Всего несколько шагов. Сара не сводила глаз с лица Уилла. Его синие глаза были полны любви и тревоги. Радуйся, хотелось крикнуть Саре. Это наша свадьба. Но она видела, что по его щекам текут слезы. Жизнь так коротка! Каждый миг на вес золота. Она совсем недавно встретила Уилла, но успела познать всю глубину его любви.

Представь себе, из чего состоит жизнь. Только представь! Смех, радость, путешествия, океан, полеты и круизы, прогулки, сон, дети, внуки, семейные обеды… Каждая минута жизни — подарок, и Бог дал им с Уиллом достаточно времени, чтобы найти друг друга, понять, что они одно целое.

Они дошли до алтаря и остановились. Сара выпрямилась, ожидая Уилла. Взглянув в глаза отцу, она улыбнулась, поцеловала его и услышала, как он прошептал: «Моя красавица».