и можно сомневаться в заявлениях некоторых послевоенных мемуаристов о том, что всегда именно вермахт выступал против него и что всегда этот приказ выполняли гражданские лица. Например, командующий военным тыловым районом сообщил на Рождество 1943 г. гебитскомиссару в г. Казатин, что все мужское население в возрасте от пятнадцати до шестидесяти пяти лет переправлено вместе со скотом за указанный рубеж. Четырнадцатью днями ранее газета Berliner Boersenzeitung сообщила, что в этом угрожаемом секторе фронта работало восемьдесят эвакуационных составов и было уведено 400 тыс. голов скота.

Но в большинстве мест было просто невозможно выполнить ни одного из положений «Приказа о выжженной земле». Не только потому, что партизаны контролировали большую часть сельской местности между городами с немецкими гарнизонами, но и потому, что та масса полицейских сил, что имелась у немцев, состояла из украинцев и была ненадежной. Поначалу эти украинские части использовались исключительно для истребления евреев. Позднее они воевали с партизанами, когда еще считалось, что Красная армия не вернется, и даже помогали в немецких облавах в своих собственных деревнях для депортации людей на работу в Германию. Но какой был стимул в выполнении немецких приказов осенью 1943 г.? Кох уже отметил возрождение активности ОУН в своей огромной докладной от 16 марта, когда сообщил об аресте в рейхскомиссариате некоторых ее агентов. В то время банды УПА под началом Тараса Боровца отняли у рейхскомиссариата немалую часть Волыни-Подолии. В мае Варлимонт получил рапорт из группы армий «Юг», в котором рекомендовалось попробовать зачислить эти банды в контрпартизанские формирования. В докладе признавалось, что члены УПА нападают на немецких гражданских чиновников, но предполагается, что эти члены могут стать покладистее, если рейхскомиссариат будет отдан в военное управление. Варлимонт заявил инспектору «восточных войск» генералу Гельмиху, что было бы лучше перебить всю УПА и «всех так называемых добровольцев, которые создают проблемы». Карл Михель, который сопровождал Гельмиха в этот раз, подумал, что ему удалось отговорить Варлимонта от этого, отметив, что было бы лучше, если бы их перебили в бою. Но после «Приказа о выжженной земле» от 7 сентября 1943 г. такая рекомендация имела бы смысл, если бы добровольцы сражались совсем на других фронтах. Спустя пять недель Гитлер решил перебросить всех волонтеров на западное побережье Европы, а также в Италию и на Балканы.

Даже вывод добровольцев не смог воспрепятствовать росту третьей силы на Украине, силы, которая в одно и то же время воевала и против России (Красной армии), и против Германии — точно так же, как это было в 1918 г. Питающей средой для этой третьей силы (более чем когда-либо) была Галиция, где администрация Ганса Франка все еще терпела контролируемые УПА группы в качестве противовеса польским группам Сопротивления. В Галиции бандеровцы существовали открыто, хотя их лидер Степан Бандера томился в концентрационном лагере Заксенхаузен. Когда германское отступление докатилось до Галиции, третья сила вышла на арену. В конце июля 1944 г., когда Львов оказался в руках русских (27 июля. — Ред.), там произошла драматическая череда событий, схожих с теми, что были при провозглашении независимости в июле 1941 г. Когда остатки XIV (автор перепутал XIII армейский корпус с 14-й дивизией СС «Галичина». — Ред.) германского армейского корпуса перебирались через Карпаты в Венгрию, с ними были 3 тыс. уцелевших из сформированной Гиммлером дивизии СС «Галичина». (Эта дивизия была почти полностью уничтожена под Бродами, как и другие дивизии XIII армейского корпуса немцев (всего было окружено до 8 дивизий врага). Из котла вырвалось около 500 галицийцев из 15 300, к которым присоединились 1200 человек из тыловых подразделений. Вместе с остальными жалкими остатками XIII АК они пробирались в Венгрию. — Ред.) Перевалы были в руках бандеровцев, отбиравших у немцев оружие, но не трогавших своих соотечественников. Это оружие предназначалось для использования в дальнейшем против любой оккупирующей Украину державы, будь то Германия, Советский Союз или Польша.

Эти последние из партизан определенно все еще были активны даже в сентябре 1947 г., когда поступили сообщения о том, что бывшие бандеровцы и члены дивизии СС «Галичина» перешли границу из Польши в Словакию (Чехословакию. — Ред.). Многие из этих беглецов добрались до Германии, где были интернированы в американской зоне. (Пересечь страну, занятую в то время Красной армией, смогли, быть может, единицы преступников. — Ред.) Очевидно, что они действовали по обе стороны советско-польской границы. С тех пор бандеровцы исчезли из скупых сводок новостей, поступавших из аннексированной Советами (на совести автора. — Ред.) Галиции. Было бы неразумным предполагать, что они исчезли из истории. Принимая во внимание повторное появление казачьих атаманов в 1942 г., скрывавшихся со времен Гражданской войны 1918–1921 гг., не следует забывать об этой особенной форме украинского индивидуализма, пережившего сталинское правление силы в 1930–1934 гг. и Эриха Коха в 1941–1943 гг.

Пока промосковские партизаны и антисоветские националисты спасали огромные участки Украины от действия «Приказа о выжженной земле», разногласия и отсутствие дисциплины среди немцев также вносили свой вклад. После месяцев деморализующих арьегардных боев и отступления легенде о прусской дисциплине были нанесены суровые удары. Рассказывают, что германские части, которым не хватило места при эвакуации из Крыма в мае 1944 г., будто бы открывали огонь по отплывающим кораблям, перед тем как сдаться русским. Были и румыны, управлявшие полосой Советского Союза — суверенной, независимой и не потревоженной этим армагеддоном. В ноябре 1943 г. румынская Одесса была сказочным местом, где без тревог жили немецкие дезертиры и где у черного рынка были клиенты как среди германских полевых командиров, так и среди советских партизан.

Во многих украинских городах немецкие солдаты грабили склады и сборные пункты, в течение последних двух лет служившие политике эксплуатации этой территории. Германские чиновники, отвечавшие за это, либо разбежались, либо были беспомощны в результате развала администрации в Ровно. С другой стороны, солдат не так активно отговаривали не брать того, что они были обязаны по службе уничтожить, если нельзя увезти. Это был последний урожай, рожденный приказом о юрисдикции «Барбароссы», который за подписью Кейтеля был разослан 14 мая 1941 г. и повторен в более поздние даты.

3 ноября 1943 г. советские войска начали свое мощное наступление на Киев, который пал 6-го. К 11-му здесь возник зловещий танковый клин, угрожавший двум последним Generalbezirk Коха: Волыни-Подолии и Житомиру. Сам город Житомир уже был в русских руках, но 20 ноября его отбила 4-я танковая армия в последнем германском контрнаступлении на Восточном фронте. Еще 5 недель фронт на Украине был действительно стабилен. (Уже 24 декабря Красная армия начала Житомирско-Бердичевскую наступательную операцию, 31 декабря 1944 г. снова взяла Житомир и 14 января 1944 г. вышла на подступы к Ровно. —